Строго между нами - Кэти Келли

Она уже поднималась по лестнице, когда Хью нашел свой плащ.

— Вот он, — раздался возглас из кухни. — Но я не оставлял его здесь!

Роуз с трудом сдержалась, чтобы не ответить. Она прошла на кухню и увидела, что Хью уже готов к традиционной субботней прогулке с Алистэром, своим лучшим другом. На только что прибранной кухне опять был беспорядок. Это Хью почистил свои карманы над мусорным ведром, потоптался в грязной обуви и налил себе чашку чаю. Всего-то три пустяковых дела, а вся утренняя работа Роуз была перечеркнута.

Заметив сердитый взгляд жены, Хью попытался извиниться.

— Хм… я сожалею, но мне уже пора бежать, любимая, — сказал он, быстро целуя Роуз в щеку. — Через десять минут меня ждет Алистэр. Когда приду, уберусь.

С этими словами он умчался прочь, а Роуз осталась на грязной кухне. С раздражением она думала о том, что если бы брала с мужа хотя бы пенни штрафа за каждое такое обещание, то могла бы позволить себе сейчас нежиться на Багамах.

Роуз убралась снова и поднялась наверх. Ей еще предстояло навести порядок в сушилке для посуды и приготовиться к поездке, о которой с ней договорилась Адель. Всего через пару недель будет день рождения Хью, и Адель попросила Роуз прокатиться вместе по магазинам и выбрать подарок. Сама Адель уже несколько лет не садилась за руль, поскольку имела печальный опыт: въезжая в ворота, она задела столб. Уже сама идея встречи с Адель для Роуз была невыносима, но она не отказала. «Благотворительность начинается с собственного дома», — напомнила она себе расхожую истину.

Адель жила в старом семейном особняке Миллеров в восьми милях от дома Роуз. Это почти на другом конце Кинварры. Всякий раз, когда Роуз приходилось ездить туда, она благодарила судьбу, что сразу после свадьбы купила вместе с Хью свой собственный дом. Ей совершенно не хотелось фантазировать на тему, что было бы, если бы им пришлось жить в одном доме с Адель.

Роуз вспоминала старые времена, когда еще носила фамилию Риордан. Старый дом Миллеров ей казался тогда более чем величественным — с удобным подъездом и множеством комнат с высокими, в викторианском стиле, потолками. В этом доме была даже посудомоечная машина. Но теперь вокруг него выросли большие современные особняки, и старый дом Миллеров казался на их фоне просто уродцем. Конечно, дом необходимо было поддерживать, и Хью иногда выручал Адель деньгами. Этот факт давал Роуз определенное мрачное удовлетворение. Сама Роуз была из небогатой семьи и прежде жила в Уэксфорде. Адель смотрела на нее свысока, и вот теперь ей самой требовалась помощь, чтобы поддерживать в нормальном состоянии семейный очаг Миллеров.

Адель вышла к Роуз в шикарной шубе, под которой виднелся твидовый костюм. «Словно бы ее пригласили в Букингемский дворец», — подумала Роуз. От шляпки пахло нафталином, словно она пролежала пятьдесят лет в коробке в платяном шкафу. Адель критически скользнула взглядом по коричневому кожаному пальто, которое было на Роуз, по ее широким брюкам и кожаным туфлям. Что бы она сейчас ни сказала, выражение ее лица было красноречивее всяких слов. Адель была из тех, кто разделял весьма своеобразное убеждение: она считала, что женщина средних лет должна быть скромна, знать свое место и одеваться соответственным образом. Роуз с ее современной, на взгляд Адель — молодежной, манерой одеваться явно под эти требования не подходила.

— Адель, — сказала Роуз, обнимая сестру мужа. — Ты уже собралась?

— Не то слово, — язвительно ответила та. Она собралась за час до приезда Роуз и была искренне возмущена. Ведь уже было почти одиннадцать. — Ты же знаешь, какие у нас пробки по субботам.

— Все будет хорошо, — заверила ее Роуз.

Она знала, как Адель не любит гулять по Кинварре в такие дни после обеда, и потому приказала себе: «Будь мила с ней». Причина раздражения Адель была понятна Роуз: толпы субботних покупателей, у всех огромные зонты. А в некоторых местах о детские коляски просто невозможно было не споткнуться.

Всю дорогу до Кинварры Адель молчала, мысленно разматывая клубок неудач за неделю. Затем она принялась размышлять на тему, что купить ее любимому брату Хью. Самой Адель нравились хорошие галстуки и солидные носовые платки.

— А племянницы будут? — спросила она, втайне надеясь, что они не пойдут на день рождения Хью. «Хорошо бы только я и Роуз», — размечталась Адель.

— Конечно, — немного рассеянно сказала Роуз, которая уже думала о своем.

— Хорошо. А Эмилия также придет? А то мне кажется, что вести ребенка в ресторан нехорошо. — Помолчав, Адель продолжила: — Но она всегда вела себя хорошо. За ней бы следили лучше, если бы Стелла осталась с Гленом, не так ли?

Адель ненавидела тот факт, что кто-то в семье Миллер развелся, и Роуз знала об этом. «В наше время люди женились и выходили замуж на всю жизнь, — вспомнила она ее слова. — А нынешнее поколение слишком ветреное, не то что мы».

Роуз изо всех сил сжала руль. «Что она знает о том, каково это — несмотря ни на что, оставаться всю жизнь с кем-то рядом?» — горько подумала она.

Она испытывала жалость к золовке за то, что та была одинока всю свою жизнь. Однако ее бестактность не знала границ. «Интересно, она такая невыносимая для всех или только для меня? — думала Роуз. Внезапно ее поразила еще одна мысль. — Не любовь ли Хью та причина, по которой я в течение стольких лет не разругалась с Адель?»

Когда они припарковались на стоянке и приготовились к длительному походу по магазинам, было уже пол-одиннадцатого. Адель немного величественно следовала по главной улице. Привыкшая всюду спешить, Роуз просто не находила себе места. Естественно, Адель не смогла обойтись без того, чтобы не зайти на почту и поболтать о всяких пустяках с миссис Робинсон. Разговор получился длинным, поскольку миссис Робинсон стояла в самой длинной очереди в окошко, где принимали заявки на пособие по безработице. Очередь двигалась со скоростью сороконожки и, наверное, сверху напоминала эту самую сороконожку.

Затем они восхищались нарядами на витрине магазина «Мадам Ирэн», и Адель вдруг захотелось узнать, сколько они стоят.

— Потрясающе! — повторяла она, качая головой, от чего завитки ее волос слегка покачивались. — Я еще помню времена, когда могла купить полный костюм со шляпой всего за пятнадцать шиллингов. Ох и шляпы делали тогда, не то что эти уродцы с тремя перьями наверху. Сейчас все не то.

Насколько могла вспомнить Роуз, Адель никогда не говорила о прошлом плохо. В настоящем же критиковалось все: от общественных нравов до успехов медицины. Роуз даже подумала о том, что ее золовка настолько влюблена в прошлое, что просто живет им.

А Роуз любила все новое. Хотя она и тосковала по платьям, что носили в прошлом, вероятно, это было связано лишь с тем, что там осталась ее молодость. А в настоящем она видела очень много положительного. Сбывались самые смелые мечты прошлого, и, самое главное, разрушался тот закостеневший уклад жизни, который некогда казался незыблемым.

В магазине мужской одежды «Макартур» Адель снова застряла. На сей раз в отделе галстуков. Наконец они перешли в отдел рубашек.

— У Хью воротник шестнадцатого размера, — тактично заметила Роуз, когда Адель приняла решение и начала интересоваться ценой.

— Вовсе нет, шестнадцать с половиной, — торжествующе сказала Адель.

— Да, был, но сейчас у него шестнадцатый размер, — повторила Роуз. — С возрастом мы все усыхаем, — попыталась она пошутить.

Обменяв рубашку на нужный размер, Роуз прошлась по этажу, остановившись в отделе носков.

Следующим пунктом их остановки была гостиница «Центральная». Глядя на эту гостиницу, можно было поверить в то, что Кинварра действительно строилась вокруг нее, — настолько она казалась древней. Это старое здание с увитыми плющом стенами было известно самым большим танцзалом в Кинварре. Также здесь игрались самые дорогие свадьбы и можно было хорошо перекусить, если проголодался. Роуз ненавидела эту дряхлую гостиницу, хотя никому не призналась бы в этом. Именно здесь она первый раз встретила Хью со всей семьей. Тогда, много лет назад, Роуз была настолько неуверенным в себе человеком, что сейчас хотела бы напрочь забыть о тех временах. А гостиница неумолимо напоминала ей об этом. Тогда она была такой молодой и такой неловкой.

Когда они поднялись по мраморной лестнице гостиницы и вошли в холл, Адель замедлила шаг. «За сорок лет этот холл почти не изменился, хотя, говорят, здесь проводили ремонт», — подумала Роуз. Ее мучил вопрос: неужели все еще работает та фабрика, которая производит картины с фиолетовыми горами и золочеными рамками, а также бархатные занавески для таких гостиниц, как эта? Адель и Роуз расположились за столиком в пустующем зале ресторана, и Роуз подозвала молодого официанта.

— Чай с булочками и земляничным джемом, — сделала заказ Адель.