Ходячие мертвецы. Падение Губернатора - Роберт Киркман

Она сидела на пожарной лестнице у квартиры Остина, завернутая в одеяло, и рассказывала страшную историю.

Было поздно. Они не сходили с места почти час. Огни арены давно погасли один за другим, и недовольные горожане расползлись по своим норам. Остин сидел рядом, курил самокрутку и внимательно слушал девушку. Внутри его бушевали чувства, которые он никак не мог понять. Ему нужно было разобраться в себе, прежде чем говорить самому, поэтому он молчал и внимал рассказу Лилли.

– Когда я была с Джошем и остальными, – измученно продолжила она, – они говорили: «Будь осторожна… Всегда пользуйся прокладками во время цикла и смачивай их в уксусе, чтобы скрыть запах… Иначе повторишь судьбу женщин Доставалы».

Остин едва слышно вздохнул.

– Видимо, у одной из них были месячные.

– Так и есть, – ответила Лилли, подняв воротник и натянув одеяло на плечи. – Оказывается, ходячие чувствуют запах менструальной крови, как акулы… Это для них как маяк.

– Боже.

– К счастью, у меня всегда все было по расписанию. – Она покачала головой, снова поежившись. – Проходит двадцать восемь дней с предыдущих месячных – и я не высовываюсь, сижу дома или в каком-нибудь безопасном месте. С момента Обращения я старалась внимательно следить за календарем. Поэтому я и поняла. У меня была задержка, и я сразу все поняла. Я чувствовала себя неважно, живот припух… и у меня была задержка.

Остин кивнул.

– Лилли, я просто хочу, чтобы ты…

– Не знаю… Не знаю, – бормотала она, как будто бы не слыша его. – В любое другое время это было бы так важно, а сейчас, в этом безумии…

Остин дал ей выговориться, а затем произнес очень мягко и очень тихо:

– Лилли, я просто хочу, чтобы ты кое-что знала. – Он посмотрел на нее повлажневшими глазами. – Я хочу, чтобы у нас родился ребенок.

Она взглянула на парня. В прохладном воздухе повисло долгое молчание. Лилли опустила глаза. Заминка разрывала Остину сердце. Он хотел сказать гораздо больше, хотел доказать ей, что говорил искренне, хотел, чтобы она поверила ему, но слов не хватало. Он не слишком умел говорить.

Наконец Лилли посмотрела на него, и в глазах ее блеснули слезы.

– Я тоже, – произнесла она почти шепотом, а затем рассмеялась. И это был очищающий смех, немножко нервный и истеричный, но все равно очищающий. – Господи, помоги… Я тоже хочу его… Я его хочу.

Они неуклюже обхватили друг друга руками и долго сидели так на холодном ветру у окна Остина. Слезы катились по их щекам.

Через некоторое время Остин провел рукой по лицу Лилли, убрал волосы у нее со лба, вытер слезы и улыбнулся.

– У нас все получится, – прошептал он. – Должно получиться. Так мы обманем даже конец света.

Лилли кивнула, погладив его по щеке.

– Ты прав, красавчик. Уж если прав, так прав.

– Кроме того, – сказал он, – у Губернатора теперь все здесь под контролем. Город стал для нас безопасен… Вот дом для нашего ребенка. – Он нежно поцеловал Лилли в лоб, понимая, что никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. – Ты была права насчет него, – тихо сказал Остин, обнимая девушку. – Этот парень знает, что делает.

Глава четырнадцатая

В подземном коридоре раздавалось эхо шагов. Они быстро приближались: кто-то спускался по лестнице, пропуская ступеньки, двигаясь резко и решительно, привлекая в темноте внимание Гейба и Брюса. Двое стражников стояли возле самой дальней камеры, пытаясь восстановить дыхание после схватки с чернокожей женщиной. Неровный свет лампы отбрасывал тени на их лица.

Несмотря на свою худобу, женщина оказывала яростное сопротивление. На мускулистых руках Гейба красовались рубцы от ее ногтей, а Брюс потирал щеку прямо под правым глазом, куда эта стерва угодила своим локтем. Но все это не могло сравниться со смерчем, который приближался к ним по узкому коридору.

Мужчина отбрасывал длинную тень, подсвеченный сзади заключенными в сетку лампами. Подойдя ближе, он остановился. Кулаки его были сжаты.

– Ну? – сказал он, не доходя тридцати футов до камеры. Голос отдавался эхом, на узком лице лежала тень. – Она там? – Голос его звучал странно, искаженный от гнева. – Вы бросили ее назад в камеру? Она связана? ХОРОШО?!

Гейб тяжело сглотнул.

– Мы бросили ее назад, да… Но это было непросто.

Брюс все еще тяжело дышал от напряжения, держа в огромной руке тонкий меч, как ребенок держит сломанную игрушку.

– Эта стерва совсем ненормальная, – пробормотал он.

Губернатор остановился перед ними, неистово сверкая глазами.

– Плевать! Просто… Я просто… ДАВАЙ СЮДА ЭТУ ЧЕРТОВУ ШТУКУ!

Он вырвал меч из рук Брюса, который непроизвольно вздрогнул.

– Сэр? – неуверенно переспросил он низким голосом.

Губернатор резко выдохнул и скрипнул зубами, шагая из стороны в сторону, сжимая кутана так, что побелели костяшки на его руке.

– Да как она посмела?! Я сказал ей, сказал, что дам ей пощаду, если она, черт возьми, окажет мне услугу, одну чертову услугу! ОДНУ УСЛУГУ! – Его громогласный рев практически пригвоздил охранников к стене. – И она согласилась помочь! ОНА СОГЛАСИЛАСЬ!!! – В висках стучала кровь, зубы были сжаты, на шее проступили жилы, зубы обнажились – Филип Блейк напоминал запертого в клетку зверя. – Черт! Черт! ЧЕРТ! – Он повернулся к стражникам и, брызгая слюной, проревел: – У нас. Было. Соглашение!

– Шеф, может, если мы… – вступил Гейб.

– Заткнись! ЗАТКНИСЬ, ТВОЮ МАТЬ!

По коридорам прокатилось эхо. Последовавшая за ним тишина могла проморозить целое озеро.

Губернатор взял себя в руки. Он успокаивался, вдыхая и выдыхая, и странным образом держал меч, как будто бы собираясь атаковать своих подручных. Затем он пробормотал:

– Если вы не отговорите меня, я зайду туда и рассеку чертову тварь надвое, вонзив ей эту штуку промеж ног.

Ответа от двух других мужчин не последовало. Идей у них не было.

Молчание казалось ледяным.

В этот момент раздались другие шаги – тяжелые, спешные, неровные, – которые доносились из лабиринта сервисных помещений и разоренных коридоров под гоночным треком. В затхлой палате госпиталя эти шаги – которые приближались с южной части арены – все еще не были слышны, оставаясь слишком далеко.

Именно в этот момент, за несколько мгновений до того, как стало известно о жутком повороте событий, флуоресцентные лампы под потолком мигали и мерцали, подпитываемые непостоянным током генераторов на верхнем уровне. Свет вспыхивал и затухал, слышалось монотонное хрипение – и все это заставляло Рика нервничать.

Он сидел на кушетке в углу и наблюдал за тем, как доктор Стивенс мыл руки над раковиной. Глубоко вздохнув, усталый доктор потянулся и размял затекшие мышцы спины.

– Так, – сказал он, снимая очки и протирая глаза. – Я пойду домой, посплю – или хотя бы попытаюсь. Я давно уже хорошо не спал.

Из кладовой на другом конце комнаты появилась Элис, которая держала в одной руке гидротермическую иглу, а в другой – флакон с сильным антибиотиком нейтродином. Подготовив иглу, она многозначительно взглянула на доктора.

– Вы в порядке?

– Да, все хорошо… Я жив и здоров… И нет такой проблемы, которую не решит бутылка «Столичной». Элис, зайдешь за мной, если случится что-нибудь серьезное? – Он еще раз обдумал свое указание. – Я имею в виду, если я буду нужен.

– Конечно, – ответила она, закатав Рику рукав и промокнув спиртом место укола. Она ввела ему еще пятьдесят кубиков лекарства, рассеянно разговаривая с доктором. – Отдохните.

– Спасибо, – сказал Стивенс, после чего вышел из палаты и захлопнул за собой дверь.

– Итак… – Рик посмотрел на Элис, которая прижала марлю к месту укола на его руке. – Что между вами? Вы, ребята…

– Вместе? – Она мечтательно улыбнулась, словно обрадовавшись тонкой шутке. – Нет. Мне кажется, он бы этого хотел. Честно говоря, он хороший человек. Даже прекрасный. Мне он очень нравится. – Элис покачала головой, бросив использованный флакон в корзину для мусора и снова опустив рукав Рика. – Но, хоть и наступил конец света… он для меня слишком стар.

Лицо мужчины смягчилось.

– Так вы…

– Свободна? – Элис сделала паузу и внимательно посмотрела на него. – Да, но я никого не ищу, а у вас еще и кольцо на пальце, так что… – Она осеклась. – Ваша жена еще жива? Простите, что я…

– Жива, – вздохнул он. – Все в порядке. Не переживайте, я просто поддерживаю беседу. Простите, что показалось, будто я… – Он снова вздохнул. – Так вы тоже врач? Медсестра? Фельдшер? Еще кто-то?

Элис подошла к загроможденному столу, придвинутому к стенке, и записала что-то в карту.

– Вообще-то я училась в университете, хотела стать дизайнером интерьеров, но потом кусачие – или ходячие, как ни назови, – изменили мои планы. Еще несколько месяцев назад я ничего не умела.

– А сейчас? Как вы всему научились? – Казалось, покалеченный мужчина проявлял искренний интерес, как будто бы они спокойно беседовали за чашечкой кофе. – Доктор Стивенс научил вас?