Сердце Зоны - Андрей Левицкий

А вдруг все же не он? Поставив лампу на пол, Никита осторожно расстегнул куртку мертвеца, сунул руку во внутренний карман… Ага, вот! Сигары. А где зажигалка?

Она нашлась в специальном кармашке на ремне. «Зиппа» с рисунком: русалка, обмахивающаяся веером. Ремень был шикарный, из крепкой кожи, с массивной вычурной пряжкой – не дешевка какая-то китайская, фирменная вещь.

Морщась от запаха, Никита расстегнул ремень, стащил с тела. Плоская картонная пачка с тремя сигарами и зажигалка отправились в карман, а ремень он опять застегнул и пока накинул на плечо – пригодится. Пахло от трупа изрядно, значит, пролежал не один день. Загадка. И живот выеден… Живот!

Никита привстал, услыхав шорох неподалеку. Тот становился все громче.

Живот обычно выедают крысы.

Еще псы, но под Свалкой они, скорее всего, не водятся. Пригоршня скользнул взглядом по стене возле тела… Вот оно: темное отверстие у самого пола. И рядом – второе.

Оттуда на сталкера глянули узкие красные глаза.

И тут же вторая пара зажглась в соседней дыре.

Схватив лампу, Пригоршня метнулся к дрезине, а в туннель хлынуло два потока крупных, черных как смоль длиннохвостых крыс.

Полковник выстрелил.

Но попал совсем не туда, куда хотел.

Из нижней части броневика ударила ревущая струя синего пламени. «Малыш» словно прыгнул вперед – рванулся, как снаряд из ствола, едва касаясь земли бешено вращающимися колесами. Полковнику показалось, что пламя впилось ему прямо в лицо, вскрикнув, он подался назад, ствол гранатомета ушел вверх. Реактивная граната вылетела с оглушительным шипением – и врезалась в хвост вертолета. Тот закрутился, падая, оставляя в воздухе спираль темного дыма.

Полковник чуть не вывалился из окна, но сунувшийся между сиденьями Заика успел обхватить его за ноги. Емеля ударил по тормозам, увидев, как впереди возле кабины броневика заструился свет, как в воздухе расплылся золотой круг – и «Малыш» нырнул в него, будто в омут.

Броневик исчез, круг света погас. Через мгновение на то место, где он только что находился, рухнул вертолет.

А потом гул, все это время льющийся с севера, из центра Зоны, превратился в рев. Над горизонтом вспух сияющий пузырь – и во все стороны от него покатилось, ломая ландшафт, коверкая структуру пространства, ревущее цунами аномальной энергии.

Глава 3

Сверхвыброс

1

Никита налегал на рычаг, ритмичный скрип стал непрерывным, дрезина неслась по рельсам, стуча колесами. Большая стая крыс бежала следом – они догоняли. Но и до конца туннеля осталось недалеко.

Сталкер уже понял, что призрачные размытые огни, которые он разглядел издалека, на самом деле – дневной свет, проникающий сквозь отверстия в высоком потолке.

Наконец одна из крыс сумела запрыгнуть на задок дрезины. Но Никита, который часто оглядывался и представлял себе, где сейчас находится стая, был готов к этому и заранее намотал конец ремня на правое запястье.

Со свистом пряжка врезалась в голову зверя и пробила ее, раскрошила волосатое темя. Пригоршня выдернул импровизированное оружие, пихнул крупное тело ногой – крыса отлетела обратно, ударив вторую, как раз запрыгивающую на платформу, и обе свалились на шпалы позади, на пару секунд замедлив продвижение стаи.

Он вновь обеими руками схватился за рычаг – и тут же дрезина качнулась на крутом повороте, когда рельсы изогнулись дугой, вынырнув из туннеля. Дальше узкоколейка шла по периметру большого зала.

На полу лежали высохшие листья, в высоком покатом куполе зияли проломы, сквозь них падали косые столбы блеклого дневного света. Он озарял наполненные мусором вагонетки, лежащий на боку грузовик со смятой кабиной, узкие решетчатые проемы в стенах – самый большой из них, с проломленными прутьями, располагался в противоположном конце зала.

Когда дрезина качнулась на повороте, Никиту чуть не сбросило. Подошвы съехали по ребристому железу, он вцепился в рычаг, присев… Дрезина понеслась по широкому кругу. Впереди была вагонетка, низкая платформа, на которой высилась гора строительного мусора.

И на рельсах под ней наметанный взгляд сталкера уловил слабые взблески, мгновенно возникающие и пропадающие, тонкие, как нити, молнии – мощную электру.

С шелестом и шорохом стая крыс вылетела из туннеля. Первые грызуны повернули, за ними повалили остальные – поток изогнулся, они побежали по шпалам и рельсам, нагоняя.

На задок вспрыгнул крысиный волк, крупный, как собака, лохматый, черный. Следом появились еще две крысы, за ними другие. Схватив лампу, Никита вскочил на рычаги, широко расставив ноги. Дрезина подкатывала к вагонетке. Он прыгнул. Оттолкнулся от края платформы и взлетел на склон мусорной кучи, швырнув лампу перед собой, поджав ноги, чтобы электра не сработала раньше времени, упал, больно ударившись грудью, и сразу пополз вверх, к покатой вершине. Битые кирпичи, куски бетона, клубки проволоки, гнутые электроды и смятые железные ящики… Все это со скрипом просело, когда дрезина на полном ходу врезалась в вагонетку.

Аномалия сработала. Во все стороны ударили молнии, дрезина расцвела огнями, будто новогодняя елка, на которой разом включили множество гирлянд. Писк, шипение, визг, запах паленой шерсти, щелканье зубов, хруст и вой… Добравшись до вершины, Никита оглянулся и увидел как три или четыре молнии, будто тонкие щупальца, поднимают над дрезиной крысиного волка, как спина того выгибается, шерсть тлеет, исходя черным дымком, а хвост закручивается спиралью… Потом хребет зверя сломался, и волк рухнул вниз. Часть крыс уже сдохла, другая подыхала – отовсюду, из-под днища дрезины и по сторонам от нее, доносился предсмертный визг, а электра колотила грызунов молниями, жалила их, пронзала электричеством, которое хорошо распространялось по мокрому бетону, шпалам, рельсам и полному влаги воздуху.

Пока внизу продолжалась вакханалия смерти, Никита забрался на самую вершину, выпрямился и вновь окинул взглядом зал.

И понял, что до дыр в куполе не добраться никак, слишком высоко – значит, надо идти к проему со сломанной решеткой. Он сел, согнув ноги. Оглянулся – электра затухала, успокаиваясь. Живых крыс почти не осталось, лишь несколько ползли прочь, волоча обугленные лапы, оставляя темные потеки на бетоне. Пригоршня довольно кивнул, похлопал по карманам, вспоминая, куда спрятал сигары… И вскинул голову, услыхав гул.

Собственно, тот наполнял зал с первого момента, как сталкер попал сюда, просто раньше он не обращал на звук внимания. Теперь видимые сквозь прорехи участки неба пошли волнами, окрасились в зелено-желтые тона и начали разгораться огнем.

– Там что, выброс? – Никита вскочил.

Хорошо, что он находится под бетонным куполом, ниже уровня земли. Хотя все равно не слишком хорошая защита: не герметичная, в куполе много дыр.

Небо вспыхнуло. Гул мощным потоком влился в зал, все вокруг задрожало, вагонетка закачалась, мусорная гора скрипнула, проседая.

Никита скатился по склону и упал на пол. Пригибаясь, отбежал к тому краю вагонетки, который был дальше от аномалии, нырнул под него и улегся между рельсами лицом вниз, зажмурил глаза, накрыл голову руками.

И услышал, как гул превращается в рев, и даже сквозь сомкнутые веки увидел яркий свет, затопивший зал.

В первые секунды Андрею показалось, что его опять вынесло на Свалку. Вокруг был туман – даже более густой, чем утром, когда напали снорки, – и стояла особая утренняя тишина, спокойная, умиротворяющая.

Хотя ведь сейчас было уже не утро, время перевалило за полдень. Впрочем, это в Зоне. Они с Пригоршней давно поняли, что в различных пузырях ночь и день сменяются по-своему, а в некоторых, судя по всему, вообще не сменяются: несколько раз их заносило в пространства, где всегда было одно и то же освещение.

Густой туман не позволял рассмотреть окрестности. За миг до того как «Малыш» нырнул в круг золотого света, Андрей вырубил турборежим, а потом и вовсе заглушил двигатель. Прокатившись еще немного, броневик встал. Под колесами явно не камень или асфальт, а мягкая земля – и это было все, что он мог сказать об окружающем.

Химик откинулся на сиденье, закрыв глаза, с минуту сидел неподвижно, приходя в себя. Потом направился в салон, вытащил из холодильника бутылку водки и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Вытер ладонью рот, поставил водку обратно, глубоко вдохнул, выдохнул… Стало легче, напряжение покинуло тело. Он присел на корточки перед Черным Ящиком, оглядел, постучал по крышке, подергал ручку. Увидел на ней узкую защелку, с тихим щелчком сдвинул – и ручка раскрылась, распалась на две половинки. Внутри были микросхемы, тонкие дорожки пайки. Химик посмотрел на все это, покачал головой, защелкнул ручку и выпрямился. Сняв с оружейного стеллажа «узи» и прихватив пистолет, вернулся в кабину.

На лобовом колпаке справа между металлическими дугами не хватало двух квадратов стекла. Андрей лег грудью на пульт, оглядел дыры, ощупал металл – наверное, весь колпак можно будет не менять, вставить туда заплаты, стеклопакеты какие-нибудь. Он вновь сел и задрал ноги на пульт, отдыхая. Везде сплошной туман – густой, белый, похожий на вымоченную в молоке вату. Кажется, под колесами обычная земля, но вот что вокруг…