Сердце Зоны - Андрей Левицкий

Тот вылетел из коллектора, преследуемый полудюжиной выдр. Оценив ситуацию, Болотник бросился к вертолету, а с другой стороны к машине бежали морлоки.

У Никиты было не так-то много времени на раздумья. Выругавшись, он вновь открыл огонь, посылая над водой горизонтальный веер пуль. Передний морлок крутанулся, когда несколько врезались в его плечо, рухнул в воду – это позволило Болотнику первому добраться до машины. Запрыгнув внутрь, он глянул на своего спасителя, схватил пистолет мертвого военного, вытянул руки – во второй был «маузер» – и тоже начал стрелять.

Меньше чем через минуту все было кончено. В темно-фиолетовой воде под вертолетом громоздились тела морлоков и выдр, ленты в ящике закончились, обоймы пистолетов опустели. Бросив «беретту», Макс сел по-турецки и стал перезаряжать «маузер». А у Никиты теперь оружия не было никакого… Он поднялся, оглядываясь, увидел, чт́о находится на полу в кабине и быстро шагнул туда.

Он вернулся с найденным под водительским сиденьем обрезом-двустволкой, на прикладе которого болтался ремешок-петля. Они с Болотником повернулись друг к другу одновременно, заряженный «маузер» и обрез поднялись…

Болотник спросил негромко:

– Черный Ящик у тебя?

Никита отрицательно качнул головой.

Некоторое время Макс смотрел на него, потом опустил «маузер» и отвернулся. Убрав оружие в кобуру, он спрыгнул в воду, обошел гору трупов, схватив одного морлока за голову, оттащил немного в сторону и перевернул на живот. Массивное тело закачалось в воде, Болотник встал над ним, рассматривая.

Не опуская обрез, Никита с опаской подошел ближе. Вдвоем они оглядели тушу – синяя, бугристая, уродливая.

– Это что за тварь? – пробормотал Пригоршня.

Болотник наклонился ниже, вглядываясь в широкую темно-синюю рожу. Никита спросил:

– Видел такого когда-нибудь?

– Нет. И выдры этой раньше не видел. Они… не слушались меня.

Никита поразмыслил над этими словами и кивнул.

– Значит, правду говорят, что ты можешь, ну… короче, управлять ими.

– Скорее направлять.

– Ладно, направлять. А этими, значит, не можешь?

Вместо ответа Болотник потыкал пальцем в бицепс на левой руке морлока, потом ткнул кулаком в грудь.

– Это десантники бывшие, – объявил Пригоршня. – Ну или не десантники, но… В общем, охрана этого комплекса подземного. Только мутации я такой не видел раньше. У них мышцы сильно изменились. Набухли, затвердели в некоторых местах… а мужики здоровые были, накачанные, тренированные – теперь, видишь, бугры по всему телу, вроде они… вроде их из дерева вырезали, из синего.

– Не только мышечные, все ткани изменились, – возразил Болотник и пошел назад к вертолету.

Никита тоже залез туда, опять шагнул в кабину. К стенке возле кресел был прикручен высокий железный шкафчик с отломанной дверцей, где когда-то находилось оружие. Там стояла коробка с патронами – он стал доставать их и рассовывать по карманам. Болотник чем-то лязгал и шелестел в задней части «вертушки». Когда Никита вернулся к пулемету, Макс был уже там – он притащил два спецпайка. Бросил один Пригоршне, сел, свесив ноги из проема, правую поставил на грудь мертвого морлока, накинул капюшон на голову и стал есть.

Никита присел на корточки позади Болотника, положив оружие, вскрыл упаковку и впился зубами в брикет соленого мяса, уставившись на темный капюшон. «Схватить обрез да и в голову ему, – размышлял сталкер. – Ведь даже обернуться не успеет, уж не говоря про то, чтобы ствол свой выхватить. Или успеет? Вон плащ какой плотный… И капюшон наброшен, а говорят, там в ткани нити какие-то особые, которые он в лаборатории возле ЧАЭС раздобыл и самолично свою одежду ими прошил. Да нет, это чушь, конечно, не может быть, обычная материя с виду. А даже если и укреплена как-то – выстрел почти в упор по-любому ее пробьет».

Рука потянулась к оружию… И тут он понял: Болотник его проверяет! Ведь он экстрасенс, можно сказать – телепат. Возможно, мысли читать и неспособен, но, наверное, как-то ощущает эмоции, намерения людей вокруг. Пока Никита раздумывает, колеблется – Макс выжидает. Но если ощутит, что всё, что сидящий за спиной сталкер окончательно собрался убить его и сейчас выстрелит, – развернется да и всадит в лицо пулю из «маузера». Ну или ножом своим самодельным по шее махнет…

Или ерунда, нет у Болотника таких способностей?

Пока Пригоршня раздумывал, не забывая жевать мясо с сухарями, Макс доел; отпихнув ногой морлока, вылез и пошел к сетчатому ограждению. Постучал по нему, ухватившись крепче, попытался залезть, но, конечно, сразу соскользнул. Пригоршня отряхнул руки о штаны и направился ко второй ограде. Быстро выяснилось, что преодолеть ее невозможно, слишком толстая и крепкая. Не просто проволока: из бетона вертикально торчали длинные железные штанги, сетка была приварена к ним по всей высоте. Никита прикинул, что тут даже ручная граната не поможет – чтоб эту штуку проломить, надо из гранатомета долбануть в одну точку несколько раз. И в «вертушке» не было ничего такого, что могло в этой ситуации помочь.

Пригоршня прошел вдоль стены канала, задрав голову, ведя ладонью по холодному бетону. Он видел верхний край, но очень уж высоко – будто на крышу девятиэтажного дома смотришь, стоя прямо под ним. Главное, вот она, свобода, и небо над головой, и свежий воздух, и даже, кажется, деревья где-то там шумят на ветру… А не вырваться никак.

Сделав еще несколько шагов, он оказался перед Болотником, который шел навстречу, также обследуя периметр.

– Нет, – сказал Никита угрюмо. – Не вылезти.

Болотник не ответил, встал, глядя сквозь сетку вдоль канала.

– А если назад вернуться? Там, где кровосос в зыби… что с ним, кстати?

– Я его застрелил, – сказал Макс.

– Пожалел, значит? Молодец. Так вот если я под той дырой стану, а ты мне на плечи… – Пригоршня замолчал, припоминая высоту свода в туннеле, прикидывая, какой рост у Болотника… незначительный, прямо скажем, рост. И даже несмотря на то что он, Пригоршня, как раз высокий – нет, все равно дыра далеко слишком, Максу не дотянуться будет.

– Так что, мы теперь не воюем? – на всякий случай спросил он. Все это время Никита небрежно сжимал обрез, похлопывая стволами по бедру.

Болотник повернулся – и сталкер буквально физически ощутил идущую от него темную, мрачную силу.

– Наверх не вылезти, – сказал Болотник. – Сетка эта… Не разорвать, слишком толстая. Сзади выхода тоже нет. Значит, туда надо, – рука в широком рукаве поднялась, как палка, палец распрямился и ткнул в сторону коридора, из которого появились морлоки. – Ты прав, это бывшие военные. Охрана здешняя? Может быть. Но ведь не одна охрана тут была. Кто еще на пути может попасться? Ты один не пройдешь, точно. Я один не пройду… наверное. Значит, пока выход наверх не найдем – вместе будем. Напарники. Временные.

– Напарники, – повторил Никита.

– Да. Сколько патронов к обрезу у тебя?

– Штук двадцать.

– У меня к «маузеру» с полсотни. Что там, «узи»? – он показал на кобуру, торчащую из-за края куртки.

– Да, еле в воде нашел. Но он пустой.

– На, – рука Макса вновь вынырнула из-под плаща, на ладони лежал рожок, – у меня один, больше нет.

– А… Ну спасибо. – Пригоршня взял его, потом снял с плеча ремень Курильщика, показал собеседнику тяжелую пряжку с острыми ребрами. – И еще это. Ею бить удобно очень.

– И у меня еще кое-что есть.

– Может, и артефакты какие завалялись? Говорят, у тебя контейнеры особые…

Голова под капюшоном качнулась.

– Нет, артефактов нет. Были два… использовал.

– Это против Червей, что ли?

Болотник молча глядел на него. Никита вздохнул и пояснил:

– Черви из-за нас с Химиком на тебя напали. Это идея напарника моего. Поле их, короче, мы подожгли, а потом сказали, что видели, как ты это делал. Вернее, видели, как ты по шоссе на юг удирал. Ну вот Черви тебе навстречу и… Хотели мы от тебя таким способом отделаться, понимаешь?

– Понимаю, – сказал Болотник и отвернулся.

У Никиты сразу на душе легче стало: неприятно было бы с Максом дальше идти, скрывая, что это они Червей на него натравили. Нет, конечно, они по-прежнему враги, но… но теперь – не совсем враги. Временные союзники, короче говоря.

– Так что с Червями? – спросил Пригоршня несколько повеселевшим голосом.

Болотник в ответ, не оборачиваясь, махнул рукой, после чего заглянул в коридор.

– А, ну и ладно, – сказал Никита. – Не жалко их, да? Так что, значит, идем, что ли? Этот второй коллектор, наверное, вниз ведет, опять под землю. Не люблю я под землей. Но выход на поверхность там где-нибудь наверняка должен быть, хоть один. Ладно, разберемся.

Болотник шагнул в бетонную трубу, и оттуда донесся его голос:

– Меня сейчас можешь не опасаться. Я не предам, в спину не выстрелю. Но помни: напарники только пока под землей. Когда наверх опять попадем, заставлю тебя рассказать, где Химик с Черным Ящиком. А потом я тебя убью.