Девочка, ты чья? - Бетани Кэмпбелл

– Это моя мать, – незнакомка указала на темноволосую женщину, – а это я. – Она ткнула пальцем в маленькую девочку.

Джей сразу поверила ей – сходство матери и дочери бросалось в глаза. Повзрослевшая дочь теперь казалась точной копией матери.

– А это, – она показала на светловолосого мужчину, – и есть доктор Хансингер. – В ее голосе прозвучали ненависть и страх.

Джей не могла поверить своим глазам. Она не представляла себе, что Хансингер – привлекательный мужчина, способный приятно улыбаться, да и вообще человек, а не чудовище.

На белой полосе внизу фотографии была проставлена дата: 5 июня 1968 года.

Джей с трудом проглотила комок в горле. Патрик родился в марте того года. Возможно, он уже был в этом здании. Этот светловолосый красивый мужчина помог ему появиться на свет, а эти женщины, возможно, ухаживали за ним, держали на руках.

Джей протянула руку к фотографии, но женщина тут же убрала снимок.

– Нет, я не отдам вам его.

– Постойте! – взмолилась Джей. – Вы сказали, ваша мать умерла?

– Да.

– Давно? – вмешался Тернер.

– Год назад.

– А две другие женщины? Где они теперь?

Джей затаила дыхание в ожидании ответа.

– Та, у которой седые волосы, тоже умерла. Другая давным-давно вышла замуж и уехала.

– Как ее звали? – спросил Тернер.

– Не помню.

– А куда она переехала?

– Не знаю.

– А за кого она вышла замуж?

– Понятия не имею.

– А кто еще работал в клинике Хансингера?

– Не помню. Они приходили, уходили… я была тогда ребенком и не обращала на это внимания…

– Вы знали о новорожденных?

– Кое-что доходило до моих ушей… многие слышали об этом…

– А ваша мать когда-нибудь говорила о том, что этих детей продают?

– Она говорила, у детей будет хорошая жизнь…

– Что она еще говорила?

– Говорила, что я не должна задавать лишних вопросов.

– Почему?

Женщина убрала фотографию в бумажник и запихнула его в свою сумочку, потом снова перевела взгляд на живописный горный пейзаж.

– Поймите, – вмешалась Джей, – вы сказали мне, что в шестьдесят восьмом году в клинике родился мальчик. Это было в марте? В день святого Патрика? Вы не помните число?

– Все даты в списке. Заплатите деньги и сами их увидите.

Джей умоляюще посмотрела на Тернера. Ее глаза говорили: “Пожалуйста, давай заплатим ей и получим список. К чему этот разговор?”

Однако Тернер, казалось, не замечал ее взгляда и продолжал:

– В этом списке пять матерей, пять новорожденных. За восемь лет всего пять? Мне казалось, дела у Хансингера шли довольно бойко.

Женщина пожала плечами:

– В этом списке пять имен. Хотите берите – хотите нет.

– А ваша мать… зачем она сохранила этот список?

– Об этом надо спросить ее, а не меня.

– А почему вы его сохранили?

– Она дала мне его перед смертью. – Глаза незнакомки сверкнули.

– Зачем?

– Ей больше нечего было дать мне.

Тернер наклонился к женщине.

– Вам известно, что сокрытие доказательств преступления тоже является преступлением? Подобное сокрытие делает человека сообщником преступника. Разве продажа новорожденных детей не преступление?

Женщина резко повернулась к Джей.

– Вот видите! – сердито воскликнула она. В ее глазах стояли слезы. – Я ведь говорила вам, что не хочу иметь дела с вонючим адвокатом! Я позвонила вам и предложила честную сделку! Черт побери, я же помогаю вам! А он хочет сделать из меня преступницу! Я так и знала…

– Нет, – возразила Джей, – я вовсе не хотела…

Тернер быстро встал между женщинами и оттеснил незнакомку в угол.

– Ваши действия не что иное, как вымогательство, – процедил он сквозь зубы. – Вы что, хотите, чтобы я подал против вас иск с обвинением в вымогательстве?

Поняв, что попала в западню, женщина стала дико озираться, потом с силой толкнула Тернера в грудь и попыталась освободиться от него.

Но не тут-то было! Схватив ее за руки, Тернер преградил ей путь.

– Ответьте на наши вопросы и тогда получите ваши деньги. Если не станете отвечать нам, придется вызвать полицию.

Джей похолодела от страха. Тернер не предупредил ее, что собирается прибегнуть к помощи полиции. Незнакомка казалась напуганной еще больше, чем Джей. Не выдержав, она разрыдалась.

– Нет! – Женщина попыталась высвободить руку. – Только не полицию! Вся полиция в их руках! Они убьют меня!

– В чьих руках полиция? – спросил Тернер.

– В руках Хансингера и его семьи! В руках Эдона Мобри! В их руках весь округ. Отпустите меня! Мне же больно!

Джей резко потянула Тернера за рукав.

– Не надо… – пробормотала она в испуге и смятении. Но он не обратил на нее никакого внимания.

– Почему вы решили, что они убьют вас? – обратился он к смуглой женщине.

– Я слишком много знаю! – вскричала она, отчаянно мотая головой.

– О списке?

– Нет… Нет!

– Тернер, перестаньте! – тщетно просила его Джей. – Что, если сейчас кто-нибудь поднимется на смотровую площадку? Ради всего святого, Тернер…

– Что же такого вы знаете? Рассказывайте, черт побери!

Женщина перестала вырываться и, заплакав еще сильнее, опустила голову.

– Там кто-то умер, – прошептала она сквозь слезы.

– Кто?

– Девушка, одна из клиенток Хансингера, беременная… Он сумел скрыть это.

– Кто это “он”?

– Да Хансингер же! Уж не знаю, убил он ее нарочно или так вышло случайно, только он сумел спрятать концы в воду.

– Каким образом?

– Не знаю, не знаю, – всхлипнула незнакомка. – Мои двоюродные братья имели к этому делу какое-то отношение, но я тогда была ребенком… Лютер знал об этом все.

– Как нам найти этого Лютера? – спросил Тернер.

– Он мертв! – выкрикнула она. – Он слишком много знал, угрожал рассказать об этом, и его убили. Второй двоюродный брат внезапно куда-то исчез. Они могут убить и меня! Отдайте мне мои деньги, черт побери! Я хочу только одного – как можно скорее убраться отсюда подальше от них!

– Почему Хансингер больше не появляется на людях? – осведомился Тернер. – Что с ним случилось?

– Никто не знает наверняка. Говорят, он получил серьезную травму. Но мне не известно, какую именно.

– Вы сказали, у него в руках весь округ. Что это значит?

– В свое время Хансингер сколотил приличное состояние не только на продаже детей, но и на многочисленных абортах. Белых пациенток он заставлял платить огромные деньги за услуги подобного рода, а с цветных и чернокожих брал совсем немного. Считал, что оказывает этим всему обществу огромную услугу – избавляет от неполноценных детей. – Она заплакала еще сильнее. – Пожалуйста, прошу вас… я отдам вам этот список. Только дайте мне хоть немного денег, чтобы я могла уехать отсюда как можно дальше…