Полночный плен - Донна Грант

Это заставило ее задуматься. Она видела, как он исцеляется. Возможно, есть вероятность, что он не умер. Но затем вспомнила взрыв, которым она каким-то образом уничтожила все вокруг.

Нет, она была одна, а какой-то маньяк, обладающий магией, преследовал ее. Даже если бы она знала, как снова сотворить тот взрыв, то не рискнула бы, опасаясь навредить невинным.

Боль стихла достаточно, чтобы Лаура снова смогла бежать. Девушка продолжила движение, но не так быстро, как раньше. Она старалась двигаться настолько тихо, как только могла, хотя ее громкое дыхание, наверное, слышно было во всех уголках Шотландии.

Лаура была уверена, что в любой момент Джейсон Уоллес и его подручные настигнут ее, но так или иначе, пока никто не появился. Девушка не хотела сглазить свое везение и просто продолжала бежать.

Добежав до ручья, она немного отдохнула и вдоволь напилась воды. Ее желудок заурчал от голода. Она ничего не ела с того ужасного свидания с Беном.

Неужели, все это произошло накануне ночью? А кажется, что несколько лет назад. Возможно, потому что после всего этого ее жизнь в корне изменилась, буквально за считанные часы.

Кроны дубов и сосен отбрасывали тени на поверхность воды, а журчание ручья снимало усталость. В лесу было настолько красиво и спокойно, что ей казалось, словно она была в другом мире. Поэтому Харон всегда искал уединение в лесу?

Сделав глоток воды, она вновь побежала. И как бы ни старалась, не могла перестать думать о Хароне.

Может быть, ей стоило остаться и присмотреть за ним. Она, вероятно, могла бы спрятаться так, что Джейсон и другие не смогли бы найти ее. Если бы была достаточно храбра для того, чтобы остаться, а не поспешно бежать.

Каждый раз, вспоминая о взрыве и чувстве, пульсирующем внутри нее, она мысленно переключалась на другую тему.

Лаура не готова была размышлять о том, что она сделала, или как. Это было слишком страшно чтобы понять и принять. И как бы не отрицала то, что вызвала взрыв, она знала, это ее вина.

Вместо этого девушка продолжала бежать по холмам, через долины. Иногда останавливалась у ручья, чтобы напиться и передохнуть, но час за часом, продолжала двигаться вперед.

— Проклятье, — пробормотала она, споткнувшись о корень дерева и подставляя руки, чтобы не удариться лицом, падая вниз.

Лаура пыталась заставить себя встать и продолжить движение, но силы покинули ее. Она с трудом села, прислонилась спиной к стволу сосны.

Тусклый солнечный свет едва проникал сквозь густые кроны деревьев... Судя по летнему солнцу, еще не наступила полночь, но был глубокий вечер. Звуки, которые прежде не были слышны, теперь становились все громче и отчетливее. Не будь она такой уставшей, то, скорее всего, испугалась бы.

Как бы то ни было, она не могла удержать глаза открытыми. И нарастающее внутри нее чувство, не помогало справиться с навалившейся усталостью. Это было то же самое чувство, та же самая циркуляция чего-то яркого и сильного, которое появилось и в хижине.

Ее кожа словно натянулась, а тело наполнилось тысячами различных ощущений. Лаура хлопнула ладонями о землю, стараясь успокоиться, дышать равномерно, чтобы не взорвать что-либо и тем самым не выдать себя Джейсону.

Каждый раз циркулирующая энергия ощущалась так, будто была готова вырваться наружу прямо сквозь ее ладони и тело.

Она почти провалилась в сон, когда услышала где-то в дали размеренный ритм барабанов.

И прекрасное пение, которое, казалось, призывало, манило ее.

— Лаура...

Глава 17

— Нет, — в четвертый раз повторил Эйден. — Мы уже близки к разгадке. Дайте Бритт еще несколько дней.

Куинн ударил рукой по бедру, сидя на крошечном столе в маленьком гостиничном номере.

— Ты слышал, что сказал твой дядя?

Эйден посмотрел на Фэллона и кивнул.

— Я слышал каждое слово. Также видел, что делает кровь Драу с Воителями. Я лучше рискну своей жизнью в поисках ответов, чем буду наблюдать как кто-то из вас страдает, как Харон и Малкольм в последний раз.

Раньше магия Сони всегда работала, вместе с кровью Воителей. Но в последний раз Джейсон Уоллес что-то изменил.

Это потрясло Эйдена до глубины души. Он воспринимал как данность бессмертие отца и способность к исцелению. Также он принимал как должное магию Друидов. Теперь он не мог делать ни того, ни другого.

— Эйден, — начал Фэллон.

Но тот поднял руку, остановив его и, повернувшись, посмотрел на отца.

— Я держу Бритт вдали ото всех. А также убедил ее хранить в секрете то, над чем она работает.

— Ты думаешь, она сдержит обещание? — спросил Куинн.

— Да.

— Влечение затуманило тебе рассудок, — прорычал Куинн.

— Мне нужно, чтобы ты доверился мне.

— Ты знаешь, что будет со мной и твоей мамой, если мы тебя потеряем? Это уничтожит нас.

Эйден заглянул в темно-зеленые глаза точно такие же, как и его собственные.

— А как ты думаешь, я бы чувствовал себя, если бы потерял тебя? Эта война, в которой мы сражаемся, уже принесла жертвы. Джейсон Уоллес не остановится, он повысил ставки. Нам нужно сделать тоже самое.

— Ненавижу соглашаться с парнем, но я согласен, — сказал Гален от двери, где он стоял, прислонившись к стене.

Эйден даже не слышал, когда тот вошел в гостиничный номер. Тем не менее, он не был уверен, что его аргументов хватит против отца и дяди. И, хотя, технически Гален не был его родней, он рос, называя всех Воителей дядями, а Друидов — тетями.

Семья есть семья, и Эйден был счастлив, иметь поддержку Галена.

— Черт, — сказал Фэллон, поворачиваясь и садясь на край кровати. — Куинн, у твоего сына железные аргументы. Арран рассказал мне, как близок был к смерти Харон. И Ларена...

Эйден проглотил комок, вставший в горле, когда подумал о жене Фэллона. Ларена умерла, но как-то, с помощью ли магии или благодаря крови Воителей, чудом вернулась.

— Я не хочу, чтобы и ты прошел через это, — Фэллон продолжил, прочистив горло. — Я не хочу, чтобы кто-либо из нас проходил через что-то подобное.

Гален выглянул в окно отеля, расположенного напротив квартиры Бритт. Он взял свободный стул и, перенеся его ближе к двери, сел.

— Мы не можем больше рассчитывать лишь на магию Друидов или нашу кровь, чтобы спасти друг друга от крови Драу. Нам необходим другой способ.

Эйден посмотрел на своего отца, опустившего голову и крепко сжавшего руками край небольшого столика. В течение длинного напряженного момента Куинн неподвижно стоял, а остальные смотрели на него.