Тайфуны с ласковыми именами (Эмиль Боев - 6) - Богумил Райнов

- Да. У лифта Эмпайр Стейтс билдинг не так удобно.

До шести еще далеко. И так как Флоре захотелось остаться в центре и сделать кое-какие покупки на главной улице, я еду к Острингу с намерением узнать подробности убийства от своей сожительницы - милая Розмари всегда все знает.

Оказывается, ее нет дома. После памятной ночи, которую я провел у Флоры, в наших отношениях с квартиранткой стал ощущаться легкий холодок. Совсем легкий и едва заметный, но все же холодок.

- У меня создалось впечатление, что вы слишком усердно, я бы сказала, чересчур самоотверженно кинулись в атаку на эту немку, - заметила было Розмари, когда я пришел домой на следующее утро.

- Если мне память не изменяет, вы сами поставили передо мной задачу, попытался я оправдываться.

- Да, но не в этом, не в сексуальном смысле, как вы это поняли.

- В сексуальном смысле... Стоит ли преувеличивать...

- Вы не подумайте, я не ревную, просто я боюсь за вас, - сказала Розмари, - отклонения от нормального вкуса начинаются с пустяков - скажем, человека потянет на вульгарную бабищу или что-нибудь в этом роде. А потом незаметно дело доходит и до грубых извращений.

- Стоит ли преувеличивать? - примирительно повторяю я. - Все делается только ради вас.

- Ну и какой же результат? Я имею в виду не то, что вас так занимает, а то, что интересует меня.

- Если вы полагаете, что такую крепость, как Флора, можно взять за одну ночь...

- И сколько же вам понадобится, чтобы полностью овладеть этой цитаделью? Тысяча и одна ночь? Или чуть больше?

- Ваша ирония становится безвкусной, милая. Отрицать не стану, это доставляет мне некоторое удовольствие. Но возможно, вы все-таки ревнуете.

- И не надейтесь. Мне абсолютно безразлично. И если мне было немножко обидно, то только потому, что за всю ночь вы не вспомнили обо мне и о том, что меня заботит.

- Не знаю, как вас убедить, но я ни о чем другом и не думал.

- Только фактами, милый. Одними только фактами, и ничем иным.

- Факты пока что таковы: Флора действительно интересуется брильянтами и находится здесь именно из-за них.

- Об этом нетрудно догадаться.

- И за Флорой, точно так же, как и за вами, стоит другой.

- Я подозревала.

- И этот другой - немецкий торговец Макс Бруннер.

- Чем же он торгует?

- Не брильянтами. Но, как вам известно, брильянтами интересуются не только ювелиры. Иначе ювелирам было бы некому их сбывать.

- Как вы вовремя мне это сказали. А какие у нее отношения с Пенефом?

- Вы можете быть вполне спокойны. Она обозвала его кретином.

- Это еще ни о чем не говорит. Кретины для того и существуют, чтобы быть орудием в руках умных.

- Убежден, что на него она уже не рассчитывает. Не знаю, почему именно, но не рассчитывает.

- А как она относится ко мне?

- Просто боготворит вас.

Мы продолжали разговор в том же духе еще какое-то время. Однако, чтобы не показаться совсем неблагодарной, Розмари все же признала, что мои сведения небесполезны, и выразила надежду, что в ближайшее время я выясню еще кое-какие детали и окончательно овладею этой крепостью - конечно, не карабкаясь на ее стены в буквальном смысле слова, В общем, все кончилось довольно мирно, однако в наших отношениях стал чувствоваться какой-то холодок. Едва ощутимый холодок - чтобы мы не закипели в пылу страстей.

Поднявшись в спальню, я окидываю взглядом соседнюю виллу. Полиция, наверно, уже закончила свою работу. После двух убийств подряд в одном и том же месте люди приобретают определенные трудовые навыки. и все делается быстрее. В саду ни души, и холл с незашторенными окнами пустынный и немой. Немой - и все же говорит мне кое-что: значит, Розмари не пошла успокаивать то немощное существо. А может, уже раньше исполнила свою задачу.

Мне больше нечего делать в этой пустой вилле, разве что ждать, пока кто-нибудь пожалует и по мою душу. Я выхожу и иду по аллее в сторону леса, просто чтобы немного размяться и попробовать взглянуть на ситуацию со стороны. Лес, этот тихий и прохладный колонный зал, неторопливо заключает меня в свои объятья; за его колоннадами, там, вдали, просматривается изумрудно-зеленое поле, за ним - голубая цепь гор, а еще дальше - заснеженные громады альпийских вершин, над которыми синеет небо.

Я сворачиваю на тропинку, чтобы посидеть на первой попавшейся скамье, но скамья, оказывается, занята. На одном ее краю сидит пригорюнившись худенькая девушка в темном ученическом платье с белым воротничком. На коленях у девушки лежит плюшевый медвежонок. Заметив мое приближение, девушка вздрагивает, но я спешу ее успокоить:

- Не бойтесь... Я ваш сосед, хозяин Розмари.

- Мне кажется, я вас уже видела, - кивает девушка, которой, как я уже имел случай заметить, наверняка под тридцать.

- Вы мне позволите присесть на минутку?

- Почему нет? Скамейка не моя.

- Мне бы не хотелось вам досаждать...

- Что вы! Не станете же вы говорить об этом ужасном убийстве...

- Не беспокойтесь, - заверяю я ее, хотя мне не терпится заговорить с нею именно об убийстве.

- Тут все норовят меня успокаивать и все толкуют о вещах, которые меня расстраивают еще больше, будто мало мне того, что эта страшная картина до сих пор у меня перед глазами - труп... и эта кровь... Даже когда я закрою глаза...

- Не стоит закрывать глаза. - советую я ей- - Если вы хотите отделаться от какого-то кошмара, вы должны не закрывать глаза, а открывать их как можно шире, смотреть на окружающие вас предметы: на красивые деревья, на луг, на горы и небо... вслушиваться в говор простых вещей...

- Мне кажется, что простые вещи я в состоянии понять, - соглашается Виолета, прижимая к себе медвежонка, словно тот готов заплакать. Единственное, чего я не понимаю, так это людей... И может быть, поэтому я всегда их боюсь, даже если они любезны и дружелюбны...

- Люди бывают разные, - внушаю я ей. - И дружелюбие - это еще не все. Важно знать, что за этим дружелюбием кроется: сочувствие или расчет.

- В сущности, что всем этим людям от меня нужно? - неожиданно спрашивает молодая женщина, словно мои банальные поучения задели скрытую рану. - И ваша квартирантка, и та рослая немка, которая сегодня утром угощала меня чаем с тортом в кафе... я господин Кёниг. Вы слышали о таком?..

- Знакомое имя... - отвечаю неуверенно.

- Оно знакомо всему свету, потому что здесь каждый пятый - Кёниг, но я имею в виду того господина, который вчера пришел ко мне и спросил, не продам ли я виллу, он, дескать, интересуется вполне серьезно, абсолютно серьезно, и не склонен верить, что я не собираюсь ее продавать, раз у меня есть где жить, я у него спрашиваю, о чем он толкует, а он все свое - ведь я где-то жила до сих пор, видя такое нахальство, я даю ему понять, что его вовсе не касается, где я жила, уперся как бык, конечно, не касается, просто я подумал, что вы продадите если не виллу, то хотя бы свое то, другое жилище, настаивает, чтобы я рассказала, где оно находится, открывается ли из него вид на озеро, я спрашиваю, о каком озере идет речь, а он говорит, мне лучше знать, и в конце концов, хоть это и грубо получилось, мне пришлось захлопнуть дверь у него перед носом...

Она рассказывает эту маленькую повесть, которой вполне подошло бы название "Незваный гость", как бы скороговоркой, слегка задыхаясь, словно ощутив потребность излить накопившуюся горечь, и я отлично ее понимаю - не очень приятно, оказавшись в отчем доме, почувствовать, что ты попал в гадючник.

- А как вы все это объясняете? - осмеливаюсь я спросить.

- Никак, абсолютно никак. Вы же слышали: мне легче понять язык вещей или животных, чем людей.

Она снова укладывает медвежонка у себя на коленях, словно ему пришло время спать, и продолжает:

- Может, это и лучше, когда не понимаешь. Потому что, если, я стану все понимать, боюсь, мне будет еще страшнее. Например, я тут подумала: а вдруг эта немка нарочно заманила меня в кафе на время, пока убьют этого несчастного человека? Наверно, я начинаю фантазировать: ведь стоит только вцепиться в какую-то мысль, и ты уже не в состоянии остановиться, в голову лезут страшные вещи...

- Вокруг вас действительно что-то происходит, - признаю я. - Если не страшные вещи, то по меньшей мере странные...

- Да, но почему? - спрашивает девушка страдальческим голосом. - Что я им сделала? Что им от меня нужно?

- От вас, вероятно, ничего. Но может, вилла чем-нибудь их привлекает. Вы хорошо осмотрели помещение, где жил ваш отец?

- Не могу же я все переворачивать вверх дном, когда не прошло и десяти дней после похорон. Как подумаю, что его похоронили без меня... Вы, может, не поверите, но о его смерти я узнала совсем случайно, из какой-то старой газеты... Я живу как отшельница, так что...

- Ах, моя дорогая!.. О Пьер!.. - раздаются восклицания позади меня, и нетрудно догадаться, кто пришел.

- Здравствуйте, Розмари, - киваю я, вставая со скамейки. - Это я вас разыскивал, но теперь мне пора ехать. Вечером увидимся.