Джено и черная печать мадам Крикен - Муни Витчер

Три великана были еще теплыми, и красные вспышки продолжали блуждать внутри Большого О — необычной металлической конструкции в форме яйца. Через него мадам Крикен и ушла, посмеявшись над Кодексом. Бежала, оставив у всех сомнения и подозрения.

— Сумасшедшая старуха, — повторял суммус сапиенс, касаясь золотого перстня.

Фон Цантар уселся в центре треугольника, образованного каменными чашами, и начал раскачиваться, замедляя дыхание. Вспышки света скользили внутри Большого О, словно взбесившиеся кометы. Суммус сапиенс решил использовать первую технику телемпии, чтобы постичь, как француженке удалось переместиться без его разрешения.

Эта сцена материализовалась, как немое кино: мадам Крикен окутывали потоки света, проходящие сквозь ее руки и ноги. Показались три великана, красные, как огонь, и вся металлическая конструкция ярко засветилась и начала поглощать тело старой сапиенсы. В последнем видении старая француженка уже сидела за рулем своего допотопного автомобиля.

Лоб фон Цантара взмок, лицо побледнело, щеки ввалились, руки задрожали. Выжатый как лимон нечеловеческим напряжением оккультного сеанса, он впал в прострацию и еще долго приходил в чувство.

Когда сознание вернулось к нему, он, сгорбившись, выбрался из Большого О и пошатываясь поплелся по подъемному мостику в Ложу психо. В этот момент пришла мисс О’Коннор.

— Ятто, тебе плохо? — с привычной фамильярностью спросила ирландка.

— Она больше никогда не вернется. Ей удалось ускользнуть, и я не знаю, хорошо это или плохо, — устало ответил немец.

— Значит, мы от нее избавились. Теперь можем продолжить свои эксперименты. Джено у нас в руках. Сейчас его уже некому защитить.

— Действительно. Но Аноки? Куда он-то запропастился? Не можем же мы сказать тем, кто посещает Аркс, что потерялся антей и мы не нашли его!

— Это правда. Кроме того, будет сложно сообщить семье Аноки о его исчезновении.

— Спокойный Медведь нам не поверит, а с ним шутки плохи. Я использую Сфериконду! — серьезно добавил суммус.

Экономка прижала правую руку к груди:

— Будь внимательным… ты знаешь, насколько она опасна.

В этот момент неожиданно появился церемониймейстер.

— Положение ухудшается, — доложил Пило Магический Росток, трогая массивный медальон, висевший у него на груди. — Вам надо пойти поговорить с псиофами. Начались беспорядки, и в некоторых аудиториях стало невозможно продолжать испытания.

— Отправь всем телепатические послания и парасферы. Я удалюсь на пару дней, чтобы заняться медитацией, — сказал фон Цантар и скрылся в своей комнате.

Церемониймейстер и сапиенса остались одни.

В небе неожиданно появился сокол с золотыми крыльями. Легко спланировав, он сел на подъемный мостик. Его большие желтые глаза сфокусировались на экономке и церемониймейстере. Они испуганно обменялись взглядами. Перья на шее у сокола вздыбились, клюв приоткрылся. Пило попятился, а Баттерфляй опустила голову.

В Арксе больше ничто не поддавалось контролю. Даже появление золотого сокола. Тревожное затишье, распространившееся по комнатам и аудиториям, предвещало серьезные события.

Понадобились многочисленные телепатические послания фон Цантара, чтобы успокоить псиофов, и десятки парасфер с призывом сохранять спокойствие, чтобы немного разрядить обстановку. Немец, перед тем как использовать Сфериконду, с помощью силы мысли неоднократно пытался определить, куда могла отправиться Марго, но и его видения, и знаки, и поступавшие к нему сигналы были самыми противоречивыми.

Одни шпионы Ятто видели ее в Индии, другие в Китае, а некоторые даже в Испании и во Франции. Фон Цантар, нервный и злой, провел много часов в медитации и магопсихических упражнениях. Испытания в аудиториях билокации и материализации были прекращены, а многочисленные псиофы, просившие об аудиенции, регулярно получали отказы от церемониймейстера.

Дни тянулись медленно, пока наконец фон Цантар не решился использовать сферу, чтобы увидеть будущее. Усевшись перед столиком из древнего дуба, он возложил руки на шкатулку и открыл ее силой разума. Сфериконда была завернута в кусок темно-фиолетового бархата, и, когда Ятто развернул ее, внутри хрустального шара сразу же засверкали крошечные вспышки голубого света. Суммус сконцентрировался, зрачки его глаз сначала покраснели, а потом стали совершенно белыми.

Внутри Сфериконды образовалось магическое поле, в котором возникли дымы и тени. Потом появилось размытое изображение: мадам Крикен сидела скрестив ноги и с кем-то разговаривала. Фон Цантару не удалось рассмотреть лицо этого человека, а когда он снова возложил руки на шар, кристалл вначале покраснел, а потом полностью почернел. Сфериконда завибрировала, вспышка желтого пламени испугала Ятто, и он отдернул руки от магопсихического инструмента. Сильнейшая боль в верхней части желудка заставила его согнуться в три погибели и не позволила продолжить эксперимент. Изображение француженки исчезло, словно будущее не хотело открываться.

Потрясенный и взбешенный, он упал перед Сферикондой на колени.

— Я уничтожу тебя, проклятая старуха! Пусть я умру, но добьюсь этого! — в ярости закричал он.

Поиск старой француженки не принес никаких результатов. Ничего не удалось выяснить и об Аноки. Суммус сапиенс попал в крайне трудное положение, но у него еще оставалось несколько козырей, которые он надеялся разыграть. И прежде всего это Джено: теперь мальчишка полностью находился в его руках.

Однако далеко не все в Арксе успокоились. Суоми и юный Астор Венти постоянно ощущали слежку, хотя немец дал предельно ясные распоряжения на этот счет. Мисс О’Коннор и Магический Росток старались не доставлять им никаких неудобств. В первую очередь это касалось Джено, чтобы он не был чрезмерно напряжен во время испытаний и опытов.

А они продолжались.

Первое же катание финской девочки на ипповоло прошло удачно. Суоми, оставив на земле белую трость, смело подошла к крылатому коню и под руководством церемониймейстера умудрилась, не теряя равновесия, продержаться в седле минут десять. Да и Джено, несмотря на печальный опыт, сидел в седле с прямой спиной, туго натянув уздечку, пока ипповоло набирал высоту.

Над золотыми куполами и башнями Аркса летали на ипповоло погруженные в разные фазы медитации псиофы, которым, казалось, без всяких проблем удавалось даже заснуть. Боб Липман проделывал акробатические номера, хлыстом пуская могучего коня вскачь и соревнуясь с ледяными потоками ветра, срывавшегося с заснеженных гор. Даже его испытание на спиккафило в форме ворона прошло на ура: Боб умудрился целых три минуты поддерживать скорость подъема. Сам фон Цантар поздравил антея третьего уровня, готовившегося к Уникальному противостоянию.

У себя в комнате Джено много часов проводил за чтением Кодекса и изучением карты Аркса. Всю оборотную сторону листа заполняли значки, номера и краткие пояснения. Но там не было никаких указаний, где может находиться тюрьма Коринны и Пьера. Возможно, фон Цантар держал их в одной из башен или же в подземелье. Искать, бродя по коридорам и комнатам древней крепости, не вызывая подозрений, было невозможно. С другой стороны, Джено не давала покоя мысль об Аноки: день проходил за днем, а Красный Волк по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.

Мысли и чувства, разочарования и надежды — все смешалось в голове мальчика, который не мог взять в толк, что ему теперь делать и как найти местопребывание его родителей. Без Марго все стало казаться безнадежным и непонятным. И племянник Флебо Молекулы решил положиться на интуицию и силу разума.

Скрываясь от сапиенсов, недружелюбных антеев и подозрительных взглядов магов и колдунов, Суоми и Джено ходили навещать своего друга в Уффиосерво, надеясь, что тот очнется. Каждый раз они терпеливо рассыпали черный порошок у статуи, изображающей женщину с вазой, чтобы ни мисс О’Коннор, ни кому другому не удалось обнаружить проход в потайную комнату.

Юному Астору Венти ужасно не терпелось встретиться с Рене и попросить его о помощи. Фон Цантар сказал, что тот погружен в медитацию, но Джено этому не верил. Может быть, обратиться за помощью к мудрецам? Но к кому? Кому можно доверять?

Стас Бендатов, больше всех переживавший из-за исчезновения мадам Крикен, ушел в своего рода депрессию. Три дня подряд он старательно нырял на субкандах, чтобы вернуть себе хоть немного оптимизма. Однако прийти в себя ему не удалось. Испытания в целительстве и психофонии посещали немногие, потому что его плохое настроение и постоянное чихание до смерти надоели антеям и псиофам. Набиру Камбилю и Ранье Мохаддине, напротив, удалось найти соответствующий настрой, необходимый, чтобы вернуть гармонию в Аркс. Но подозрения, связанные с обстоятельствами бегства Марго, продолжали терзать и их.