Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Генри Уэйд

– В половине двенадцатого, – мрачно ответил Лотт.

– Успеть он никак не мог, – заметил Даули.

– Да, вы правы, сэр, – согласился инспектор.

– Загвоздочка…

Лотт провел пальцами по гладко выбритой щеке:

– Мы должны найти способ разобраться с ней.

Предупредив констебля Баннинга, чтобы никому не говорил ни слова, Лотт и Даули вернулись к автомобилю, сели в него и медленно двинулись по направлению к Хайлему. Лотт сидел молча, погруженный в свои мысли.

– Может, объясните мне, сэр, почему вы решили, будто между сэром Карлом и миссис Стеррон что-то есть? – наконец спросил он.

Даули рассказал все, что слышал. Напомнил о замечании сэра Джеймса Хэмстела о том, что «эта пара получает больше удовольствия не от игры, а от общения друг с другом», повторил показания других обитателей дома, в том числе прислуги. И слова Этель, что, мол, она видела отпечаток ботинка в гостиной миссис Стеррон, а это свидетельствовало о появлении в доме некоего тайного посетителя.

– Улики косвенные и не слишком определенные, – заметил Лотт. – Сам Веннинг испытал неловкость, когда я спросил его об этом, но категорически отрицал подобные предположения.

Инспектор снова погрузился в размышления, а потом сказал:

– Если я буду и дальше разрабатывать линию Веннинга, то должен убедиться, что дело того сто́ит. Нужно допросить эту женщину. Может, отвезете меня обратно?

Покинув Стайн, им все равно пришлось бы проехать через поместье, так что суперинтендант молча развернул автомобиль. Затормозив у ворот при въезде в Феррис-Корт, он обернулся к своему спутнику:

– Вы правы, каждую версию необходимо отрабатывать до конца. Надо убедиться, что вода течет в верном направлении, затем прыгнуть в нее и обойти препятствие. На моем пути целых два, нет, даже три препятствия. А потому я возвращаюсь в Хайлем. Нужно спокойно все обдумать.

Лотт зашагал по дорожке к дому и увидел ту же картину, которую два дня назад наблюдал суперинтендант Даули, – хорошенькая девушка возвращалась из сада с корзиной срезанных роз. Он узнал ее – эту девушку он видел несколько часов назад в гостиной миссис Стеррон – и удивился, отчего тогда не обратил внимания на столь прелестное юное создание.

– А я подумала, вы уже уехали, – Грейс Наутен улыбнулась.

– Я тоже так думал, мисс, – кивнул Лотт. – Но одно соображение заставило меня вернуться.

Мисс Наутен засмеялась, но сразу же замолчала, даже как-то зябко передернула плечами.

– Не сразу сообразила, что вы тут… на охоте, – тихо заметила она.

Лотт ощутил неловкость.

– Я всего лишь исполняю свой долг, мисс, – запинаясь, пробормотал он. – Боюсь, я должен задать вам несколько вопросов.

– Да, наверное, должны. Тогда идемте в сад. Ненавижу, когда меня допрашивают в помещении, мне вечно кажется, будто кто-то подслушивает.

Они пошли вдоль южной террасы, свернули в розарий и добрались до западного его конца – за этой частью сада явно ухаживали.

– Приходится самой следить за цветами, – сказала мисс Наутен. – Неприятно видеть цветник в запустении. И как прекрасные растения гибнут прямо на глазах.

– А все остальное так и продолжает пребывать в запустении? – спросил Лотт.

– Да. Капитан Стеррон пытался с этим бороться, и то была нелегкая борьба. Но он очень хотел победить.

Лотт заметил, как мисс Наутен сверкнула глазами. Очевидно, она питала неподдельный интерес к борьбе своего ныне покойного хозяина, к его намерению возродить поместье в прежнем виде.

– Вы решили, что никакое это не самоубийство, так мне сказал суперинтендант, – произнес Лотт.

– Да, я сразу поняла, что это не самоубийство.

– Позвольте узнать почему, мисс?

Грейс Наутен пожала плечами:

– Дело в том, что это противоречило его жизненным принципам. Капитан Стеррон старался возродить Феррис-Корт. А его смерть привела к провалу всего, что он планировал, и вот теперь все эти налоги на наследство и… расточительство.

Они долго шагали по тропинке через розарий, прежде чем Лотт спросил:

– А как вам кажется, мисс, может, капитан Стеррон ревновал свою жену? Осуждал ее дружбу с сэром Карлом Веннингом?

– Ревновал ли он или был ли у него повод ревновать?

– И то, и другое. Разумеется, меня больше интересует, был ли у него повод.

– Определенно, ревновал, ну, или, по крайней мере, сердился. А что касается остального… Думаю, вам лучше спросить саму миссис Стеррон. Вы с ней еще не говорили?

– Нет, мисс, но собираюсь, – мрачно ответил инспектор Лотт.

– Я бы на вашем месте обязательно это сделала. Хотя… разве мое мнение имеет значение? На свете всего два человека, которые действительно знают.

Инспектор Лотт внимательно посмотрел на свою спутницу.

– Если случается убийство, мисс Наутен, то чрезвычайно редко человек, совершивший его, испытывает чувство вины. А оно служит первейшим доказательством, на которое мы опираемся и выстраиваем обвинение, привлекая множество побочных улик и свидетельств. Однако же большинство убийц приговаривают к повешению, и не было ни одного известного мне случая, когда к казни приговорили бы невиновного. Однако я последую вашему совету и пойду добывать информацию у главного действующего лица. Не могу обещать, что не приду к вам снова, чтобы услышать ваше мнение.

– Хорошо, инспектор, так и договоримся, – спокойно сказала мисс Наутен. – Сейчас миссис Стеррон находится у себя в кабинете.

Инспектор застал миссис Стеррон за переговорами с дворецким: надо было уточнить все формальности и действия, связанные с похоронами. Лотт набрался терпения, выждал, когда дворецкий уйдет, и начал повторно представляться хозяйке дома.

– О чем это вы говорили с моей секретаршей? – вдруг резко спросила она.

Лотту всегда нравились такие лобовые атаки, его восхитило, как оживилась миссис Стеррон. Гнев шел Гризельде больше, нежели бледный, вялый вид или вымученная девичья веселость, которую она на себя напускала.

– Говорили о вас, мадам, – с вызовом ответил он. – Я спросил у мисс Наутен, были ли у капитана Стеррона причины ревновать вас.

Гризельда не ожидала подобного отпора, но восприняла слова инспектора хладнокровно.

– Что же ответила вам мисс Наутен? – надменно продолжала она.

– Посоветовала мне прийти и спросить об этом вас, мадам, – небрежным тоном ответил Лотт. – Поэтому я здесь.

Секунду-другую миссис Стеррон колебалась, затем указала на кресло.

– Объясните, что у вас на уме!

– Я приехал сюда расследовать обстоятельства смерти вашего покойного мужа. Поначалу все сходились во мнении, будто это самоубийство, но теперь появились предположения, что все-таки убийство. И в том, и в другом случае мы должны выявить причину – мотив, иначе говоря. Ну и люди поговаривали о том, что капитан Стеррон ревновал вас, считал, что вы вступили в отношения с другим мужчиной. Если так, то это могло послужить мотивом для самоубийства или убийства. А потому вынужден просить вас, мадам, честно сказать, имелись