Нет дьявола во мне - Ольга Володарская

– Марко, беда, – сказал он, подойдя и дыхнув на шерифа легким перегаром.

– Что случилось?

– Кошмар, кошмар! – запричитал Тетерев, подергивая руками уже на новый манер.

– Кто-то дерево желаний поджег.

– Оно сгорело?

– Дотла. И это очень нехорошо. Потому что оно во всех туристических брошюрах.

– Почему ты думаешь, что это поджог?

– Само оно загореться не могло. Грозы не было. Провода над ним не висят, замыкаться нечему.

За этим разговором они прошли к площади перед воротами монастыря. Тетерев семенил следом.

Дерево, которое было видно издали, выглядело удручающе. Дотла, как говорил Климентий, не выгорело, конечно. Но превратилось в большую обугленную рогатину. Хорошо, что вокруг ствола был узор из камней, и пожар утих, не перекинувшись дальше. А то не известно, каковыми оказались бы масштабы бедствия…

– Пожара никто не заметил? – спросил Марко у Климентия.

– Нет, ночью подожгли. Все спали.

– Кому понадобилось, не пойму? – Они подошли к дереву, а точнее, к тому, что от него осталось. Марко с сожалением посмотрел на почерневший ствол. Сколько на ветках было бумажек с желаниями. Сотни! И что теперь? Не сбудутся они? Или, наоборот, исполнятся сегодня же?

– Была, помню, одна девица, грозившаяся спалить монастырь, – заметил Климентий задумчиво. – Говорят, вернулась в деревню после длительного отсутствия… Может, она?

Подскочил Стефан:

– Да, точно она, больше некому! Как приехала, у нас такое началось…

– Чего ж она деревом ограничилась? – скептически заметил Марко. – Вон еще сколько всего спалить можно, – и указал на ворота, за которыми простиралась огромная монастырская территория.

– Понимаю, сейчас полиции не до этого, но надо расследовать дело о поджоге, – вновь заговорил Климентий.

– Пусть аббат заявление напишет.

– Я ему передам.

Марко собрался уходить, но Тетерев вцепился в его руку.

– Как, все? А как же оцепить место преступление, собрать улики?

– Стефан, отпусти меня, – потребовал Марко. Тетерева отдернул руку и спрятал за спину, будто боялся, что ее оторвут. – Сейчас мне этим заниматься некогда. Но если ты так болеешь за дело, возьми веревку, любую, какую найдешь, и отгороди место пожара. Справишься?

Тетерев закивал своей маленькой кудлатой головой.

– А свидетелей опросить я могу?

– Даю тебе карт-бланш.

– Мне бы еще жетон. Или хотя бы бумагу, на которой печать будет. Чтоб я смог как официальное лицо выступать.

– Боюсь, тебе придется обойтись без всего этого.

Под разочарованные вздохи Марко покинул место происшествия.

Может быть, Чак что-то услышал ночью, вот и выбежал? Для него выбить хлипкую дверь не составляет труда. Пес уже проделывал такое. Марко все собирался укрепить ее, а замок поменять, но руки как-то не доходили. Вот только почему он не услышал, как Чак на улицу ломился? Даже если он с одного удара дверь выбил, звук этот должен был разбудить Марко…

«Нет, не должен, – возразил себе он. – Я так устал вчера, что спал мертвецким сном. Меня можно было из дома вместе с кроватью выносить под звуки тамтамов…»

– Марко! – услышал он за спиной. К счастью, звал его не Стефан, а Климентий.

Марко обернулся.

– Ты пса своего не терял?

– Терял.

– В деревню он побежал.

– Ты его видел?

– Стефан. Часа полтора назад. Промчался Чак мимо него, когда парень в гору поднимался…

– Так почему он мне этого не сказал?

Монах пожал плечами.

– Спасибо, – поблагодарил он Климентия и заспешил в сторону деревни, предварительно взобравшись по тропе на асфальтированную дорогу.

Поскольку она шла вниз, то путь не занял много времени. Двенадцать, максимум пятнадцать минут прошло, и вот Марко уже возле своего участка. А дальше куда?

Тут он услышал лай. В деревне было много собак. Практически в каждом дворе имелась псина. Но Марко сразу узнал Чака. И побежал на его лай.

Пес сидел возле дома, в котором жил Ян. Прямо у крыльца. Но кроме Чака у крыльца толпилось еще несколько человек. И они все так громко разговаривали, что невозможно было разобрать слов, звуки слились в какую-то адскую голосовую какофонию. Чак при этом по большей части молчал, лишь иногда вставляя свое веское «гав-гав».

– Что тут происходит? – гаркнул Марко.

Все разом замолчали. А Чак, поскуливая, бросился к хозяину. Типа, наконец-то ты пришел, а то я так замучился с этими людьми…

– Здравствуй, Марко! – первым обрел голос Александр-Книжник. – Хорошо, что ты пришел.

– Да уж, – согласилась с ним мама Яна. Самого ребенка вместе со взрослыми не было. Он находился в доме и смотрел на всех через окно. На заплаканной мордахе недоумение. – Марко, эти люди пугают моего мальчика!

– Каким образом?

– Они себя неадекватно ведут.

– Только не я! – выкрикнула Елизавета. – Пришла к малышу поиграть, принесла куси киси кафе… – вкусные кислые конфетки, перевел Марко.

– Перестань ломать язык, – гаркнула на нее хозяйка дома. – Ты тетка взрослая, а не пацан двух с небольшим лет.

– Она самозванка, – выпалил Алекс. – Проверь ее документы.

– Да, – поддержала его Марианна. – Мы думаем, что Лиза хочет украсть Яна.

И снова галдеж. Но когда Чак разразился басовитым лаем, люди затихли.

– Спасибо, друг, – сказал псу Марко. А про себя добавил: «Как я счастлив, что ты нашелся». – Елизавета, – обратился он к сестре Николаса, – позвольте взглянуть на ваши документы?

– Не позволю, – встала в позу та.

– Тогда я вынужден заключить вас под стражу до выяснения вашей личности.

– Не имеете права.

– Как представитель власти, имею. Так как поступим?

Елизавета развернулась всем телом к Марианне, которая почему-то была одета в домашнюю одежду, наподобие пижамы, и с обидой в голосе произнесла:

– Не ожидала от тебя такого. А еще подруга называется.

– Да я тебя знаю второй день, – возмутилась Мари.

– Ты меня разочаровала… – И так она это сказала, что «сатана» сконфузилась. К огромному удивлению Марко. – А вы, доблестный шериф, лучше бы за порядком в своем округе или как у вас это называется?.. – следили, вместо того чтобы к добропорядочным гражданам цепляться. А то вместо вас пса назначат. Он лучше справляется… – И протянула Марко паспорт.

– Елизавета Рушити, – прочел он.

– У Николса была такая фамилия, – пробормотала Мари.

– Надо же, – цокнула языком Лиза. – Оказывается, не наврала я.

– Извини.

– А теперь объясните толком, что вы все тут делаете, – обратился ко всей честной компании Марко. Но тут опять поднялся галдеж, и он ткнул в Александра пальцем со словами: – Ты излагай.

– А чего это он? – насупилась Лиза. – Именно он главный паникер и водомут. Давайте я?

– Алекс?

Книжник не изложил, а, можно сказать, отрапортовал. Не паниковал, воду не мутил. По факту все рассказал. И все Марко было понятно, кроме одного… Зачем Чак примчался сюда? Просто так дверь бы он выламывать не стал. Значит, что-то почувствовал? Неужели мальчику угрожает опасность?

– Мой пес с каких пор здесь? – спросил Марко у хозяйки дома.

– С утра раннего. Примчался, давай лаять, всех нас разбудил… А вскоре Елизавета заявилась. За нею эти двое. – Она указала на Марианну с Алексом. – Ребенка мне перепугали. Пойду к нему, – и скрылась за дверью, которую демонстративно заперла – все слышали, как дважды повернулся ключ.

– Кстати, то, что Лиза – сестра Николаса, не снимает с нее подозрений, – проговорил Алекс.

– В чем?

– В намерении похитить Яна. А возможно, только усиливает ее намерения.

– Что за человек! – простонала Лиза. – Просто какашка какая-то, а не человек…

– По-моему, он в вас влюбился, – бросил Марко, подозвав Чака. Тот подбежал, прижался боком к его ноге. И стало так спокойно. Его лучший друг рядом. Это ли не счастье?

– Да что ты такое выдумываешь? – возмутился Алекс.

– Ты придирчив только к тем, кто тебе нравится.

– Мне дела нет до этой женщины!

Марко отмахнулся и, взяв Чака за поводок, направился к калитке. Теперь можно и делом заняться. Фернандино Солью, я иду за тобой.

Глава 3

Она сидела на подоконнике и курила крепкий «Кент», жадно затягиваясь и выпуская дым через нос.

– Три года держалась, – вздохнула Елизавета, затушив сигарету в железной крышке от банки с солеными огурцами. Сама банка стояла рядом с ней. Лиз периодически забиралась туда пальцами, хватала корнишон и отправляла его в рот.

– Хочешь? – спросила она у Мари, протянув ей огурчик. Та отрицательно мотнула головой. – И правильно, потом обопьешься… А утром отеки, мешки под глазами…

Елизавета, повертев пачку «Кента», решительно достала из нее еще одну сигарету.

– Выкурю эту, а остальные выброшу…