Нет дьявола во мне - Ольга Володарская

– Да он просил не пускать тебя к нему! Разве с сестрой так поступают?

И снова в душе Мари смятение. Она только поверила Лиз, а тут… новые факты! Вот кто-то говорит, слушай сердце. А она именно это и делала когда-то. И что в результате? Сердце обмануло. Неужели и сейчас?..

Хотя сейчас уже не так важно. Никто не пострадает, кроме Марианны. А ей, в этом случае, так и надо.

– Ты зачем пришел, Стефан? – как можно спокойнее проговорила Мари. – Спросить, что я делала ночью? Тебе ответили. Если больше нет вопросов, вали.

– Я понял, вы подельницы. Две ненормальные фанатки!.. – Он вскочил, сгреб блокнот, сунул его в карман, смяв один из листов. – Вы убили Николса, потом Даниеля… А этой ночью сожгли, как символ, дерево!

– Какое еще дерево? – устало спросила Марианна. Это было что-то новенькое. Ей до сих пор поминали то, что она монастырь грозилась подпалить. А тут малость такая – всего лишь дерево.

Стефан вырвал из кармана блокнот и ткнул пальцем в его обложку.

Марианна не сразу поняла, на что надо обратить внимание. Когда до нее дошло, что на древо влюбленных, ахнула:

– Его сожгли?

– Дотла.

– Давно пора было, – удивила всех репликой Лиз.

На нее с недоумением посмотрел не только Стефан, но и Мари.

– Это дерево – символ смерти, а не любви. Нельзя поклоняться такому. И уж тем более загадывать желания, находясь рядом.

– Это не ты его?.. – задала вопрос Марианна.

– Не я, – ответила Лиз.

– А теперь, Стефан, покинь, пожалуйста, мой дом.

– Я уйду, но…

– Доложишь Марко о том, что это мы, две ведьмы, устроили тут шабаш, поубивали людей, пожгли деревья и собираемся пить кровь невинных младенцев. – Марианна подтолкнула Тетерева к двери. И он, получив, как говаривала мама «пинок для скорости», убрался из дома за считаные секунды.

– Прямо дышать стало легче, – с улыбкой проговорила Лиз. – Причем и в прямом и в переносном смысле.

– А теперь и поесть можно.

– Только я ничего, кроме колбасы и яиц, не нашла.

– Значит, глазунья?

– Идеально. С гренками. Я булку видела, пусть и черствую.

– Нет, подожди, для поджаренного хлеба есть более подходящая спутница.

– Как ты романтично выразилась. Кто она?

Мари открыла ящик, висящий над холодильником, и достала банку черной икры. Купила ее, как мама когда-то, для особых случаев. Только та банка, из прошлого, была астраханской, а нынешняя иранской.

– Да у нас пир! – захлопала в ладоши Лиз.

– Шампанского только нет.

– Ничего, вино сойдет. Уже обед! – Она стала выкладывать из холодильника продукты. – Я жарю яичницу, ты гренки.

– Договорились.

Елизавета вдруг шагнула к Марианне и, встав на цыпочки, чмокнула ее в лоб.

– Я поняла, что ты мне веришь. Спасибо тебе за это.

– Я тебе верю, – эхом повторила Мари. И принялась разливать вино. За это просто необходимо было выпить!

Глава 4

Дом, в котором проживал Фернандино Солью, находился на окраине. За ним крутой обрыв, зато по бокам и впереди такие дивные заросли, что деревянное строение тонуло в зелени. Если бы не крыша, покрытая невозможно оранжевой, режущей глаз черепицей, можно было бы подумать, что нет среди деревьев никакого дома.

Ограды не имелось. Вместо нее кустарник, нуждающийся в стрижке. В нем проплешина, через которую Марко и прошел к крыльцу. Звонка не обнаружил и постучал в дверь.

– Открыто, – услышал он из-за дома. Голос женский. Значит, хозяйка, бабушка Дино, дома.

Марко вошел.

В доме было прохладно и темно. Как в норе… Или в логове лесной колдуньи, на которую старуха очень походила внешне. Им с внуком можно было в кино без грима сниматься. Ему – в боевиках. Ей – в детских сказках. Высокая, сутулая, с крючковатым носом и седыми лохмами, старуха вытянула бы любой отрицательный образ. Сейчас же, сидя у плиты с кошкой на руках, она напомнила ведьму, занятую приготовлением зелья. Тогда как старуха всего лишь варила себе кашу. И кошка ее была не черной, а серо-белой. Две другие – рыжие – развалились на диване.

– Здравствуйте, – поприветствовал хозяйку Марко. Чака он оставил за дверью, зная, что в доме несколько котов. Его интеллигентный пес, естественно, отнесся бы к ним с почтением, но за питомцев Солью Марко поручиться не мог.

– Проходи, садись. – Старуха указала на стул. Но едва Марко подошел к предложенному месту, как одна из рыжих кошек спрыгнула с дивана и заняла его. – Сгони ее, – велела бабка. Но Морко решил не связываться и занял табурет. – Чего пришел?

– Мне нужен ваш внук.

– Натворил опять что-то?

– Пока точно не могу сказать. Но есть подозрения, что да.

– Нету Дино. Ушел.

– Куда?

– Откуда ж мне знать? Но судя по тому, что сожрал все, что было в доме, далеко.

– В котором часу он ушел?

– Когда я встала, а встаю я рано, его уже не было. Как и жратвы в доме. Даже у кошек всю рыбу приел, оглоед.

– Сырую?

– Почему сырую? Я им варю…

Бабка сняла с плиты кастрюлю, вывалила кашу, весьма приятно пахнущую сливками, в две большие тарелки. Одну поставила на пол, вторую оставила на столе. Кошкам и себе. Гостю не предложила, как сделали бы все деревенские. Старуха Солью плевать хотела на правила приличия и прочие условности.

– Не могли бы вы позвонить внуку? – попросил ее Марко.

– Не могла бы, – проворчала бабка, взяв кошку за шкирку и опустив на пол. – У меня нет телефона. Не пользуюсь.

– Как же вы связь с Дино поддерживаете?

– Никак. Зачем мне это? Он уже взрослый, я за него ответственности не несу. Или ты думаешь, он мне, когда к ужину не приходит, звонит и предупреждает? – Старуха хрипло рассмеялась.

– Вы человек немолодой, с вами может, не дай бог, конечно, что-то случиться. Упадете, плохо станет… Как без телефона?

– А как раньше жили?

В общем-то, она была права. Еще пятнадцать лет назад деревенские могли позвонить куда-то только с почты, где имелся телеграф. А еще в семидесятых годах двадцатого века и того не было. И люди как-то обходились…

– Я хотел бы взглянуть на вещи Дино, – сказал Марко, швырнув с колен, нагло запрыгнувшую рыжую кошку. Причем интересовала ее каша хозяйки. Хотя для домашних питомцев имелась другая тарелка. Но кошки к ней не подходили. Марко думал, ждут, когда еда остынет, а им, видимо, хотелось именно с «барского стола» обеда отведать.

– Да иди смотри, не жалко. – Старуха указала на одну из трех дверей. – Та комната Дино.

Марко встал с табурета, на который, естественно, тут же запрыгнула рыжая нахалка.

– Вы с внуком много общались? – спросил он, толкнув дверь. Марко был настороже. Возможно, Фернандино дома, а его бабка полицейскому голову морочит.

Но комната оказалась пустой.

– Мало, – ответила старуха. – Я вообще неразговорчивая.

– Есть подозрения, что он причастен к смерти Николаса Рушити.

– Кто это?

– Хоровой мальчик, пропавший без вести почти одиннадцать лет назад.

– А, тот что с «сатаной» дружил. Убили его?

– Да. Труп обнаружен вчера, – разговаривая с ней, Марко осматривал комнату. – И есть улика, указывающая на вашего внука.

– Мой внук – злыдень. Но не дурак. Он бы не оставил улик.

– Но он сбежал… – Оказалось, что Дино не оставил ничего в доме бабки, кроме двух драных носков. Все остальные вещи исчезли. – Это доказательство вины.

– Это инстинкт самосохранения.

– Я объявлю его в розыск.

– Твоя работа, выполняй ее, – пожала плечами бабка. Казалось, у нее вместо нервов даже не канаты… пруты из адамантия… как кости в теле у Росомахи из «Людей Икс».

Попрощавшись с хозяйкой, Марко покинул дом Солью. Тут же позвонил Паничу, сообщил о бегстве подозреваемого. После этого направился к своему участку, но, увидев, что возле здания бродит Тетерев, Марко сразу изменил маршрут. Решив для начала сходить домой, поесть и накормить Чака, а потом отправиться в монастырь. Аббат уже наверняка написал заявление о поджоге.

Когда Марко поднимался в гору, его нагнала машина. За рулем сидел Джакомо. Опустив стекло, он спросил:

– Подбросить?

Вместо него ответил Чак. Радостно залаяв, бросился к авто и постучал лапой по дверке. Устал дружок. Еще не выспался и проголодался.

Марко впустил пса в салон. Затем забрался сам. Сели они сзади. Но Джакомо, тронув машину с места, тут же обернулся и задал вопрос:

– Вы заключили Мэда Дарли под стражу?

– Нет.

– Почему?

– Нет оснований. Но он под подпиской о невыезде. Впрочем, как и вы.

– Нечего нас сравнивать, – вскипел итальянец. – Против меня ни единой улики.

– Против Мэда тоже. Только ваши показания.

– А их мало?

– Да. Его слово против вашего.

– Он ненавидел Даниеля.

– Он ревновал вас к нему, – поправил Марко. – И да, это мотив. Но… Мне почему-то кажется, что вы обманули меня, когда уверили, что не вы оставили синяки на теле Дарли.