Темная лошадь - Мэри Герберт

На этот раз ее сила была больше и должна была убить вер-тэйна, но колдовство встретило странное сопротивление. Вместо того чтобы уничтожить Этлона, нападение только обессилило его. Он побледнел и открыл от удивления рот. Он с силой оттолкнул ее и застыл, изумленно уставившись на кровь, стекающую по его груди.

— Колдунья! Что ты мне сделала? — прошипел он.

Затем силы оставили его, и он упал, потеряв сознание.

Габрия долго стояла, содрогаясь всем телом, а гнев постепенно оставлял ее. Она закрыла глаза и старалась успокоить свое бурное дыхание. Прекрасно. Он заслужил смерть, победно думала она. Как он посмел назвать ее проституткой Медба. Она взялась за кинжал и выдернула его из раны. Кровь заструилась из раны и потекла по боку вер-тэйна.

Габрия нацелила конец оружия на ямку под его горлом. Это было бы так легко. Один простой укол. И тогда вер-тэйн умрет, и вместе с ним умрут его подозрения. Впервые она убьет человека, но было бы прекрасно начать именно с этого. Она все еще ощущала, как его руки ощупывают ее тело, и слышала его немыслимые оскорбления. Нож проколол кожу, и ее гнев разгорелся вновь. Капля крови блеснула на кончике ножа.

— Убей его, — мысленно твердила она. — Он опасен. Если он останется в живых, он выдаст тебя. — Нож погрузился глубже, побежали алые капли. — Красная, — размышляла Габрия, наблюдая, как кровь сбегает по шее Этлона. — Такая же красная, как кровь на траве в Корин Трелд.

Габрия с отвращением отбросила кинжал и опустилась на траву с ним рядом. Она ненавидела себя за свою слабость, но не могла хладнокровно убить Этлона. Она видела столько крови, что этого могло бы хватить до конца ее жизни. По мере того как ее гнев остывал, она поняла, что в действительности не хочет, чтобы смерть вер-тэйна была делом ее рук. Кроме того, он не заслужил подобной смерти. Его рана была достаточной платой за нанесенные оскорбления.

Однако тогда остается громадная проблема, что сделает ей Этлон, если выздоровеет. Габрия ничуть не сомневалась, что он разоблачит ее притворство и немедленно ее убьет. Но может быть, всего лишь может быть, он промедлит достаточно, чтобы успеть поговорить с ней. Возможно, она сумеет убедить вер-тайна помочь ей. Нэра говорила ей, что Этлону можно доверять. Габрия надеялась, что кобыла была права — это был ее единственный шанс.

Девушка сердито вздохнула. Если Этлон хочет выжить, она должна перевязать его рану и быстро доставить его к Пирсу. Но что она скажет Сэврику? Глубоко несчастная, она оделась, промыла рану вер-тэйна и перевязала ее полосками, оторванными от его собственной туники.

Едва она закончила одевать его, из-за деревьев показались Нэра с Бореем. Габрия обернулась, настороженно следя за огромным жеребцом. Она боялась его гнева, когда он увидит, что она ранила его хозяина.

Борей обнюхал Этлона и легонько фыркнул:

«Я вижу, вы разрешили ваши разногласия».

Его мысленный голос, низкий и более мужественный, чем у Нэры, ясно зазвучал у нее в голове. Габрия уставилась на него.

Нэра издала короткое ржание, явно довольная:

«Мы ждали этого, Габрия. Он тебе нужен».

— Он нужен мне, как собаке пятая нога, — с ожесточением ответила она. — Где вы были?

Борей ткнулся носом в шею Нэры, а она игриво куснула его.

«Мы были заняты».

— Почему ты оставила меня одну? — спросила Габрия. — Ты знала, что Этлон найдет меня.

«Конечно, — произнесла Нэра. — Этлон истекает кровью. Мы должны доставить его к знахарю».

Борей подтолкнул Габрию. Девушка смотрела на них обоих со смешанным чувством ярости, боли и досады. Нэра умышленно покинула ее, зная, что Этлон придет к заводи. Почему? Кобыла знала, что вер-тэйн опасен. Хотя хуннули и была к нему расположена, как могла Нэра рискнуть оставить свою наездницу фактически беззащитной при встрече наедине с Элтоном? В гневе Этлон едва не убил Габрию. Она только чудом уцелела. И все же оба, Нэра и Борей предвидели исход столкновения.

Габрия нерешительно подняла золотой пояс Этлона и взвесила в руках тяжелый металл. Должно существовать что-то, подсказавшее хуннули, что Этлон не убьет или не сможет убить ее в этот раз. Ее руки стиснули пояс. Возможно, они почувствовали что-то в случае с Кором. Габрия старалась забыть огонь, свой сон и подозрения Пирса, но воспоминания об этом снова и снова возникали у нее в мыслях.

Ее затошнило. Это происшествие с вер-тэйном было так ужасно схоже с предыдущим. «О, боги, — подумала она, глядя на Этлона, — что, если я опять это совершила? Может быть, хуннули знают, что у нее есть тайная защита, нечто такое, что может справиться даже с Этлоном».

Габрия даже думать не хотела об этом, поэтому она на время отложила свои раздумья и молча помогла Нэре поднять вер-тэйна на спину к Борею. Габрия прикрыла золотым плащом голую спину Этлона и выбросила остатки его туники.

Они медленно возвращались назад. Борей ступал осторожно, чтобы не трясти Этлона. Габрия провела это время, размышляя о том, что сказать Сэврику. Она раздумывала, а не бежать ли ей прежде, чем Этлон придет в сознание. Даже медленное умирание от голода будет лучше немедленной смерти, которой предаст ее Сэврик за то, что она выдала себя за воина, да еще напала на вер-тэйна. Ее жизнь будет окончена в тот момент, когда Этлон придет в себя, и никакая сила на земле не сможет спасти ее.

Но куда ей податься? Габрия будет постоянным изгнанником, приговоренным к смерти. Любой член клана, увидевший ее, обязан будет ее убить. У нее не будет ни клана, ни чести, ни надежды убить Медба. А если она останется, ее жизнь будет зависеть от проницательности двух хуннули. Каким-то образом Нэра и Борей поняли, что Этлон ей не опасен. В противном случае они не позволили бы ей вернуться в лагерь. Нэра сказала, что Этлон может быть самым лучшим ее союзником. Может быть, это и правда.

Возможно, если Нэра и Борей поддержат ее, она сумеет убедить Этлона помочь ей. Выдающееся мастерство и влияние вер-тэйна будут незаменимы в битве против лорда Медба. Габрия начала понимать, что убийство такого вождя, как Медб, это нечто большее, чем просто вызов на поединок. Помощь Этлона сильно увеличила бы ее шансы. К сожалению, было сомнительно, что она сможет убедить вер-тейна до того, как он разоблачит ее перед Сэвриком. Когда вер-тэйн очнется, его гнев, несомненно, вспыхнет снова.

«Дай ему время подумать», — сказал Борей, прерывая ее озабоченные размышления.

Габрия вздрогнула. У нее было неудобное ощущение, что хуннули могут читать ее мысли, несмотря на то, что говорила ей Нэра.

— Что? — спросила она.

«Человек не всегда действует по первому побуждению. Дай ему время, и он поймет».