Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник) - Сирил Хейр

Стефан передал ему книгу.

– Кроме названия квартала Хорлби-Мур, ты там ничего о Парсонсе не найдешь, – заметил он. – Но я собираюсь поискать его имя еще кое-где.

Между тем Мартин полистал справочник, заглянул в интересовавший его раздел и захлопнул толстый том.

– Пойду-ка я подышу немного свежим воздухом, – сказал он.

– Пойди подыши, – с иронией бросил Стефан. – Уверен, тебе понравится. Несмотря на кризис, здесь все еще работают две или три кожевенные мастерские. Причем недалеко от гостиницы. Это я тоже в справочнике вычитал.

Мартин вышел, и Стефан по крайней мере на полчаса остался в одиночестве. Он потратил это время на чтение путеводителя по Мидчестеру, изданного Коммерческой палатой города. Справочник был напечатан два года назад, но по тексту чувствовалось, что его создателям уже тогда пришлось приложить немало усилий, чтобы список работающих предприятий выглядел мало-мальски внушительно. Сейчас большинство из них не действовало, тем не менее кое-какую полезную информацию найти в справочнике было можно. Он как раз просматривал последние страницы, когда в гостиную вернулся воодушевленный Мартин.

– Это удача, мой мальчик! – воскликнул он, как только вошел.

– Ты где вообще был?

– В Консервативном клубе на Хай-стрит, что рядом с городским рынком. Если помнишь, Парсонс писал в Пендлбери именно из этого клуба.

– Конечно, помню.

– Ну так вот… Я узнал кое-что важное: Парсонс является секретарем Городской консервативной ассоциации!

Давно уже жених Анны и его будущий родственник так не радовал Стефана. Особенно учитывая тот факт, что для продолжения расследования им явно не хватало полезной информации о Парсонсе. Впрочем, по тону Стефана вряд ли кто-нибудь догадался бы об этом.

– Правда? Да, я знаю. Еще он какой-то там олдермен. По крайней мере был таким два года назад.

На лице Мартина проступило разочарованное выражение, чего, собственно, Стефан и добивался.

– Откуда сведения? – осведомился Мартин.

– Из этой вот книги, – произнес Стефан, ткнув пальцем в лежавший на столе путеводитель. – На мой взгляд, чтение справочников – куда более удобный способ получать информацию, нежели бегать, высунув язык, по незнакомому городу и задавать разные вопросы, привлекая к себе внимание.

– Прошу извинить и все такое, – пробормотал Мартин. – Но мне никаких вопросов задавать не пришлось. И еще, когда я говорил про удачу, я не это имел в виду. Сегодня вечером в этом самом клубе состоится собрание. И о собрании, и о Парсонсе я прочитал в объявлении, висевшем на стене клуба.

– Что-то я не очень понимаю, в чем здесь удача, – сказал Стефан.

– Да в собрании же! Вернее, не в собрании, а митинге, но я особой разницы тут не вижу. Этот митинг будет посвящен выдвижению или чествованию какого-то консервативного кандидата, поэтому вход свободный. Иначе говоря, приглашаются все желающие. Прочитав это, я подумал, что мы тоже можем пойти туда.

– Ты действительно предлагаешь нам отправиться на политический митинг?

– А что в этом такого? Ты же ходил вчера в церковь, не так ли? Между прочим, этот митинг может оказаться не таким уж и скучным, чего ты, возможно, опасаешься. Между прочим, я сам консерватор. И все должны голосовать за них, если желают процветания своей стране. Впрочем, я отвлекся. Разве ты не понимаешь, что на митинге будет присутствовать Парсонс как секретарь всего этого шоу и мы сможем как следует его рассмотреть?

– Что-то в этом есть, – вынужден был признать Стефан. – Честно говоря, не вижу особой пользы от нашего присутствия на собрании, где мы будем просто смотреть на этого типа, но… надо же нам как-то провести остаток дня в этом богом забытом месте. Так когда, говоришь, этот митинг начинается?

– В восемь вечера. Время, конечно, не слишком удобное, но я очень надеюсь, что ребята по такому случаю пообедают пораньше, чтобы потом не отвлекаться. Мы сумеем туда прорваться, не так ли? И еще одно. Возможно, нам придется сидеть среди красных, поскольку безработица в городе страшная.

Если Мартин отправлялся на митинг в Консервативный клуб в предвкушении возможной схватки с «большевиками», то его в этом плане ждало разочарование. Да, город Мидчестер считался «красным» в том смысле, что большинство избирателей здесь переметнулись к лейбористам. Но этот факт также способствовал тому, что представители разных партий занимались в основном своими проблемами и почти не обращали внимания на оппонентов. И если бы Мидчестер неожиданно посетил сам сэр Освальд Мосли[2], то в его сторону в лучшем случае швырнули бы всего несколько кирпичей, и тем бы дело ограничилось. Так что, как Стефан и опасался, митинг в Консервативном клубе вылился в скучное и довольно вялое мероприятие. Прежде всего пришло не так уж много народу, и Стефан с Мартином получили возможность расположиться в переднем ряду, откуда был хорошо виден подиум со столом и расставленными вокруг него стульями. Определенно местные члены Консервативной партии, серьезно занимавшиеся политикой, невысоко оценивали здесь свои шансы на успех – как, впрочем, и социалисты. Поэтому мероприятие началось с оглашения длинного списка с извинениями от партийцев, которые в силу различных причин не смогли явиться на митинг. В клубе, разумеется, присутствовали и так называемые радикалы, бледные, оборванные люди, выглядевшие так в основном из-за «недостаточного питания» – как представители правительства стыдливо именовали голод. Нечего и говорить, что у этих несчастных просто не хватило бы сил ни для манифестации, ни тем более для потасовки. Они, понятное дело, не верили ни единому слову, произнесенному с подиума, но почти не реагировали на происходящее, и даже сообщение о последовательной борьбе правительства с безработицей вызвало с их стороны лишь несколько слабых протестующих выкриков и реплик, которые, по идее, должны были казаться саркастическими, но производили впечатление меланхоличных. Никто не мог взять в толк, зачем они вообще притащились на это мероприятие – разве что по привычке, – до такой степени всем было ясно, что никакая политическая платформа или программа не способны возродить у них хотя бы тень надежды на светлое будущее.

По контрасту с ними сидевшие за столом президиума мужчины и женщины выглядели на редкость здоровыми и румяными и, безусловно, не могли считаться людьми, страдающими от «недостаточного питания». Пост председателя занимал розовощекий полный и лысый человек – образ председателей всего мира. Кандидат от партии, активный молодой человек, проявил активность и здесь, выступив с инициативой сохранить места за отсутствующими и считать их как бы присутствующими за дополнительный взнос с их стороны в кассу местного отделения. Остальные члены президиума, расположившиеся за столом на подиуме, казались все на одно лицо с одинаковым выражением скуки, с которой из-за приверженности своим партийным обязанностям и долгу перед партией они переносили процедуру собрания. Стефану не потребовалось много времени, чтобы распознать среди них человека, которого он искал. Не надо быть опытным детективом, чтобы понять, кто является почетным секретарем на такого рода сборищах.

Чтобы окончательно удостовериться в своей догадке, Стефан, не дожидаясь, когда начнут читать речи, обратился к своему соседу с вопросом:

– Скажите, тот, кто сидит слева от председателя, и есть секретарь?

– Совершенно верно. Наш милейший мистер Парсонс. А вон тот молодой парень – мистер Тернер, кандидат в депутаты. Неплохой человек.

– Какой-то у него больной вид, – заметил Стефан.

– У кого? У мистера Тернера?

– Нет, у мистера Парсонса.

– Ах вот вы о ком! Действительно, выглядит неважно. Нервничает все время. А ведь собрание еще не началось. Уж и не знаю, с чего ему волноваться, учитывая то обстоятельство, что…

Сосед по лавке не закончил фразу, поскольку в этот момент председатель поднялся с места, опоздав всего на четверть часа по сравнению с заявленным временем, и собрание началось.

Стефан посвятил бóльшую часть времени на изучение мистера Парсонса. Его лицо было бледным, как у безработных, сидевших в дальнем конце зала. Правда, это была бледность иного рода – от напряженной работы. Его лоб и щеки покрывала сетка глубоких морщин, под глазами темнели мешки неприятного грязно-серого цвета. Но более всего Стефана поразило владевшее секретарем беспокойство. Его руки то приглаживали седые волосы на голове, то перекладывали лежавшие перед ним на столе бумаги, то теребили золотую цепочку карманных часов. При этом его взгляд безостановочно рыскал по залу во всех направлениях. Кроме того, он уделял значительно меньше внимания произносившимся речам, чем следовало бы секретарю Консервативной ассоциации.

Впрочем, то, что Парсонс при всех этих странностях находился в здравом уме, стало ясно довольно скоро. После того как кандидат завершил свое выступление и ответил на несколько заранее подготовленных вопросов, председатель подозвал секретаря для выполнения ряда формальностей, в частности для подписания протокола. И Парсонс весьма быстро и умело справился со своими обязанностями, после чего произнес небольшую речь, касавшуюся правил голосования. И все же по крайней мере один наблюдатель мог сказать совершенно точно, что секретарь, делая свою работу, думал о чем-то другом, поскольку, вернувшись на место, снова начал бесцельно рыскать глазами по залу и перебирать звенья цепочки.