Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ) - Миленина Лидия

— Что? Уже… Прямо сейчас? — прошептала Ева. — Ты заберешь мою жизнь прямо сейчас?

— С радостью забрал бы твою невинность, — криво улыбнулся Грайнор. — Но не жизнь.

Мягко опустил ее на постель, накрыл одеялом. Сел на краешек кровати, оперся на одну руку и странно смотрел на нее.

А Ева сжалась, не зная, что думать.

«Но не жизнь…» — эхом раздавалось у нее в голове.

Двоюродный дядя, знавший ее с детства, не выдержал искушения. Она всегда готовилась, что стоит кому-то узнать правду — и ее «положат на алтарь». Очень быстро или мучая ожиданием… Но положат.

Сейчас же Грайнор просто смотрел на нее. Не угрожал, не ставил условий. Не пытался обмануть. По правде, он и сам казался ошарашенным.

Ева прикрыла глаза.

Наверное, он просто еще не осознал, какие возможности открывает перед ним это знание!

И, словно в подтверждение этой ее мысли, принц вдруг скрестил руки на груди и жестко расхохотался.

— Ах вот в чем дело! Вот почему ты скрываешь свое происхождение, свою историю! Что же…

Смех закончился так же резко, как начался. Лицо его стало совершенно серьезным, даже мрачным. Он снова пристально глядел на Еву, и его взгляд просто прожигал. Но в нем не было того желания, того алчного вожделения «обрести все», что она когда-то видела у дяди.

— Что же… Теперь остается понять, что нам с этим делать, — вдруг просто сказал он.

— Нам? — переспросила Ева.

Она лежала, поэтому головокружение и дурнота, охватившие ее, отступали. А захолодевшее сердце согревалось.

— Да, нам, Ева. Мы же с тобой повязаны нашим договором. А твое истинное происхождение, понятно, закрывает возможность реализовать мои планы. Ты в любой момент можешь раскрыться и переиграть меня. При этом правда… попадешь под нож. Но, зная тебя, можно ожидать и такого самопожертвования — ради чести моего благородного братца, например.

Ева закусила губу. Он опять был прав. Ведь именно так она и собиралась поступить.

— Так ты и хотела поступить? — с усмешкой спросил Грайнор. — Пожертвовать собой ради Бормиаса, верно? Ради своих представлений о чести, благородстве и прочем… Как в тебе это сочетается? Такая самоотверженность и такая способность играть и обманывать?

— Да, ты все правильно понимаешь. Я считала это своим долгом. Просто… — в этот миг Ева подняла на него глаза. Теперь, когда он все знал, можно было быть искренней. Говорить правду. Все равно уже ничего не изменишь. И чем дольше они говорят — тем дольше она проживет. — Просто хотела еще пожить. И… по правде говоря… хотела пожить в нормальных привычных условиях. В тепле и сытости… Стыдно в этом признаться, но это так.

— Понимаю, — задумчиво ответил Грайнор. — Сложно упрекать принцессу, что она захотела не только выжить, но и пожить, как положено принцессе. Но все же… Что нам делать теперь… Ведь мне тоже не хочется оказаться в дураках, когда я объявлю тебя нищенкой, а ты во всеуслышание заявишь, что ты куда знатнее маркизы, за которую мы тебя выдавали. Да и тебе, ясное дело, не хочется умирать… Как нам тебя спрятать так, чтобы никто не пострадал?

— Спрятать?! — изумленно переспросила Ева. Лучик надежды мелькнул в душе. Одновременно она вдруг почувствовала, насколько на самом деле она ошарашена. И больше всего тем, что… Грайнор, кажется, не собирается возвеличиваться ценой ее жизни… — Грайнор… скажи ты что… не собираешься…

— Не собираюсь, Ева! — резко бросил он, словно она ляпнула какую-то обидную глупость. — Я в достаточной степени чудовище, чтобы интриговать против брата, бороться за власть, обманывать и лгать. Но я не убийца беззащитных девушек. Хотя, конечно… знаешь… одна твоя жизнь… такая малость… и я получил бы все! И корону, и безграничные возможности… Ммм… И вообще мог бы стать «властелином мира»… Ммм… — он снова криво улыбался и лукаво смотрел на Еву. — Хм… Ева, не находишь, что такая моя жертва стоит награды? Может… я все же заслужил… твою женскую благосклонность?

Слезы потекли из глаз. Еве вспомнилось, как он успокаивал ее тогда, когда она первые раз перед ним плакала. В его особняке. Как насмешничал и шутил — и в итоге она начала улыбаться.

И сейчас Грайнор был таким же! Он глядел на нее с пониманием, и говорил… Да, с намеками, да, с жесткими насмешками, но это более любых обещаний убеждало в том, что произошло невероятное.

Невероятное. Немыслимое.

Представитель королевской династии, тот, кто мог бы получить все ценой жизни Евы, добровольно отказывается от этого.

Тот, кто так хотел быть королем. Тот, кто стремится к власти. Отказывается. Сам.

Слезы невероятного изумления градом потекли по щекам, но сквозь них Ева смогла улыбнуться.

— Грайнор! Спасибо тебе… Я не верила, что так может быть! Я думала…

— Да, я знаю. Твой дядя не устоял, — кривая улыбка.

— Да, я была уверена… И я… я безмерно благодарна тебе! Я верю, что про «оплату» ты шутишь…

— Ну почему же… Если бы ты решила наградить меня подобным образом…

— Потому что… Прости меня! — Ева схватилась ладонью за руку принца, лежавшую на одеяле. — Прости, что так плохо о тебе думала! Ты тоже… и великодушен, и благороден… Бываешь иногда.

— Хм… Ты находишь? Боюсь, Ева на подобную жертву я способен, только когда… впрочем, неважно…

Еве показалось, что он даже засмущался. И… она была слишком растрогана, слишком охвачена вихрем противоречивых чувств, чтобы выспрашивать, в каком именно случае он способен на жертву.

— Лучше решим, что делать, чем обсуждать мое несуществующее великодушие. О! — принц поднял вверх указательный палец. — Гениально! Я думаю, мы должны спрятать тебя на самом верху. Именно там, где ты должна вскоре оказаться согласно логике событий.

— Это где? — не поняла Ева.

— Ну как где!? — усмехнулся принц. — На самом верху иерархии. Спрячем тебя в роли жены Бормиаса. В сущности, и менять-то ничего не нужно. Просто я не буду разоблачать тебя. Ты так и останешься маркизой, вышедшей замуж за принца. А со временем станешь королевой. Кто будет подозревать в тебе иноземную принцессу? Никто. А если начнет подозревать — то не посмеет приблизиться к тебе. Это будет самым безопасным.

— Но тогда ты не станешь королем, как хотел! — удивилась Ева.

Что-то у нее в голове не укладывалось… Как-то не верилось во все это. Она ведь уже почти умерла внутри себя.

— Не стану. Королем нашей страны, — кивнул Грайнор. — Но я тут подумал…

Он хитро улыбнулся.

— Что? — спросила Ева.

— Если я женюсь на принцессе Вериане, то смогу стать королем другой страны. Твоей Мареты. В Марете весьма путанные законы престолонаследия, допустимо многое, что в нашей стране сочли бы безобразием. Смотри, у Трайнира нет других детей, кроме Верианы. Твоя семья мертва, так что других наследников мужского пола тоже нет. Выходит, остается одна прямая наследница престола Мареты — Вериана. И при прочих равных… если напомнить Совету их страны о некоторых нюансах древнего престолонаследия, она может стать королевой. А я, выходит, королем Мареты. Не консортом, как это было бы у нас. А именно королем. Вряд ли Вериана захочет особенно активно участвовать в процессе правления. Так что я получу и власть, и возможность реализовать свои способности.

— Вот как! — воскликнула Ева.

Мысль, что женитьба на Вериане может решить вообще все проблемы, прежде не приходила ей в голову. Интересно, придумал принц этот «запасной» план, когда брат предложил ему вместо себя жениться на иноземной принцессе? Или он родился у него позже?

— У тебя, как всегда, все просчитано, — криво улыбнувшись, сказала она.

Выходит, с точки зрения достижения власти, Грайнор не так уж много теряет… Что, впрочем, не делало его жертву менее ценной. Ведь убив Еву, он мог бы обрести вообще все.

И все же внутри что-то немного царапнуло. Почему-то. Словно, если уж жертвует, но должен пожертвовать до конца. С чего бы…

— Думаю, мне этого хватит, — усмехнулся Грайнор. — Я не ставлю цели стать властелином всего мира, — он пристально поглядел на Еву, давая понять, что именно имеет в виду. Мол, мне не нужна твоя жизнь. Я не хочу обрести слишком многое. — Компромисс меня устроит. Хоть, знаешь… Конечно, при таком раскладе… Если бы ты и верно оказалась нищенкой, и я разоблачил бы тебя, то на выходе мог бы получить два престола, а не один. А Трайнир исполнил бы свою мечту об объединении государств. Так что кое-что я теряю… Но не теряю всех возможностей. Либо, знаешь, Ева… Есть и другой выход…