Никто кроме тебя - Анна Россиус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как он мог недооценить ситуацию? Почему не воспринял все эти идиотские предзнаменования всерьёз? Ведь содержимое латеска, которое для них оставила Саманта, недвусмысленно указывало на Оливию! Без неё всё теряет смысл.
В одной из спален, скорбно сжавшись в клубочек на полу, плакала маленькая короткостриженная брюнетка. Увидев вошедшего, она прижала ладони к лицу и заревела в голос.
– Ты знаешь, что здесь произошло? – как можно спокойнее проговорил он, подходя к ней.
Она попыталась ответить, но не смогла произнести ни одного связного слова. Потом указала в сторону кровати, на комок каких-то цветных тряпок.
Джордан не сразу понял, что здесь находится еще один человек. Не было никаких признаков жизни – ни дыхания, ни сердцебиения. Декстрал был способен почувствовать присутствие живого существа, даже не заходя в комнату. Но нет. Ничего.
Оливия была завернута в покрывало, из которого выглядывала только тонкая рука. Джордан прикоснулся к ней, вспомнив, какой притягательно нежной и тёплой она была в их первую встречу. Слегка потянул на себя и часть покрывала свалилась, обнажая испачканную кровью кожу.
– Почему она без одежды? – прохрипел он, укутывая Лив снова.
– Не знаю.
– Но что-то вы видели? Или совсем ничего?
– Мы когда прибежали, она уже была здесь без сознания, а Уаэтт Торнтон её тряс… – она запнулась.
Придётся убить Торнтона. Такое прощать нельзя. Хоть Оливия и была одной из них, Джордан все равно считал её своей.
– Сделай что-нибудь! – осмелела девушка. – Декстралы же могут исцелять!
– Исцелять, но не воскрешать.
– А с чего ты взял, что она мертва?
– Сердце не бьётся.
– Посмотри повнимательнее! – она пошла в атаку.
Джордан и сам понимал, что тело следует осмотреть. Но почему-то не мог на это решиться. Он не спешил получить визуальное подтверждения того, в чем и так был уверен.
Внезапно почувствовав слабое, едва различимое движение, Джордан уставился на маленькую прохладную ладошку в своей руке. Пальцы дрогнули один раз, другой. Не может такого быть! Он тщательно прощупал запястье, сгиб локтя, шею, и ничего не ощутил.
Жизнь едва-едва теплилась в её теле, и совершенно точно – мертва Оливия не была. Со скоростью звука Джордан размотал покрывало и хладнокровно осмотрел каждый дюйм. Не ясно, что могло повергнуть девушку в такое состояние, потому что единственная рана на второй руке была безобидна, хоть и кровоточила.
– Вот видишь, я ж тебе сразу сказала! – радовалась рядом брюнетка. – А откуда кровь? Куда он её ранил?
– Никуда, похоже. Рана не новая. Кровотечение капиллярное.
– Как это?
Джордану поскорее захотелось её спровадить.
– Спустись вниз и скажи Терезе, что все живы, чтобы не ревела. И пусть Йен осмотрит этого… который выпал из окна.
– Чейтона?
– Да. Иди.
Подождав, пока стихнут шаги, Джордан скинул на пол окровавленное покрывало, подхватил обнажённую девушку на руки и понёс через холл в противоположенную комнату. В этой оставаться совсем не хотелось. Оставлять её там одну – тем более.
Теперь, убедившись в том, что она жива, он точно знал, что будет делать дальше. И прежних ошибок больше не совершит.
Глава 20
В последние дни пробуждение часто становилось самым пугающим моментом дня. С первыми мыслями в сонной голове возникал один и тот же страх – где я очнусь? И когда?
Хорошо помню, как сперва не верила врачам, пытающимся разъяснить мне – перепуганной, полностью дизориентированной пациентке, о нескольких неделях комы, между жизнью и смертью. Помню, что никак не могла понять, о чем говорит измученный, уставший брат.
Вот и сейчас, когда сознание начало возвращаться, мне было страшно открывать глаза. Что я увижу? Вдруг, снова потеряю то, что мне дороже всего – мою семью? А может быть, мне всё приснилась, и не было этого жуткого месяца вовсе?
– Оливия, – негромко позвал незнакомый мужской голос.
Я поборола прежние сомнения, потерла ладонями лицо и попыталась осмотреться. Темно, как ночью, но комната освещена торшером. Возле него, в кресле, сидит человек, и внимательно смотрит на меня.
Воспоминания вернулись все и сразу. Последнее вызвало злость и досаду, придав мне решительности.
Дежавю. Только это не Торнтон.
– Мистер Фрэйзер? – бесстрастно констатировала я, хотя мое положение вызывало беспокойство.
– Леди Кроуфорд, – в тон мне поприветствовать он. Отложил на низкий столик какие-то бумаги, встал и направился ко мне.
Леди Кроуфорд, значит. Знает про наш старый, но обедневший род. Знает про замок, и решил подколоть?
Пока я терялась в догадках, зачем Фрэйзер выбрал именно такое обращение, он присел на край кровати и уверенным жестом подхватил моё запястье. Интересуется моим самочувствием?
От него очень приятно пахло, да и выглядел он в ночной полутьме сногсшибательно – волевое, мужественное лицо с двухдневной щетиной, густые темные волосы чуть взъерошены, но под глазами тени, какие появляются от недосыпа. Не мужчина – просто ожившая девичья мечта. Жаль только, что опасный социопат.
Прикосновение его пальцев оживило воспоминания о нашей первой встрече, и я инстинктивно дернулась, пытаясь вырвать руку.
Джордан возражать не стал, послушно отодвинулся и, как мне показалось, миролбиво, проговорил:
– Когда мы встретились у Хайленд Мэнора в первый раз, я не знал ничего о тебе. Решил, что ты преступница, и вёл себя с тобой соответствующим образом.
– А что теперь? – вяло поинтересовалась я. Бросать ему вызов не было ни желания, ни сил. – Я не связана и не в клетке. Значит, подозрения с меня сняты?
– Теперь – я знаю, кто ты. Но не уверен, что понимаю, зачем ты здесь.
– Помнится, однажды я имела неосторожность честно тебе об этом рассказать.
– И тебя удивляет, что я сразу не поверил? После того, как вы тайком проникли на мою землю и вскрыли хранилище?
Опасная тема. Слово за слово, и опять начнет меня пытать.
– Давно ты тут? – с опаской спросила я. – В этой комнате?
– Минут двадцать, – ответил он, не сводя с меня глаз. – Ждал, когда ты очнешься, чтобы поговорить.
– Разговора, скорее всего, не получится – я боюсь тебя, а ты не доверяешь мне.
– Я не представляю для тебя угрозы. Даже так – я, возможно, больше всех заинтересован в твоем благополучии.
– Иными словами, обещаешь больше не мучить? – невесело усмехнувшись, уточнила я.
Странно, но
