След черной рыбы - Георгий Вайнер

Постояв, Тура открыл квартиру, зажег в прихожей свет. Еще он снял пиджак, повесил на «плечики». Вошел в комнату.

Географическая карта, оставленная Анной, валялась на полу под окном, Тура машинально поднял ее, сложил, бросил на стул. Так же машинально включил чайник.

В конце улицы остановились две машины. Из них вышло несколько человек в милицейской форме и в штатском, быстро направились к дому Туры. Группу возглавлял Смирнов, на этот раз в форме майора милиции.

За ними, то и дело оглядываясь по сторонам, шел уголовного вида немолодой человек; впечатление было такое, что группа милицейских получила его под расписку из следственного изолятора для проведения каких-то процессуальных, необходимых по делу мероприятий. Еще дальше двигались Согомоныч и какая-то женщина. Не могло быть сомнений в том, что их пригласили в качестве понятых.

Вновь прибывшие прошли к дому Саматова через двор, минуя окна.

Тура услышал звук открывающейся двери, оглянулся.

В комнату вошел уголовного вида мужик, он блудливо улыбнулся. И в ту же минуту квартира Туры наполнилась входящими людьми. Их возглавлял майор Смирнов.

Он представился:

— Майор Смирнов… А это… — он подтолкнул вперед Согомоныча и женщину, пришедшую вместе с ним. — Понятые…

Парикмахер потупился: он не представлял себе, что идет на обыск к начальнику водной милиции.

Не давая Туре опомниться, Смирнов продолжил:

— Мы располагаем данными, что вы сейчас, у себя дома, получили взятку от этого человека, — он показал на уголовника, которого они привели с собой. — Прошу вас добровольно выдать деньги. Иначе будет произведен обыск.

Тура взглянул на «взяткодателя» — тот не испытывал ни малейшего смущения и вроде даже был доволен оттого, что может «подложить свинью» работнику милиции.

— … Гражданин сообщил, что вы вымогали у него взятку за то, что будете опекать его во время браконьерского лова. Деньги, которые он нес вам, были предварительно показаны понятым, уважаемым в городе людям, ударникам комтруда… — он сделал жест в сторону Согомоныча и его спутницы.

Двое сотрудников вроде случайно оказались по обе стороны Саматова, ограничивая его возможности к активным действиям.

Саматов напряженно следил за находившимися в квартире людьми: кто-то из них должен был незаметно подложить деньги…

Один из офицеров — капитан — показался ему подозрительнее других — то и дело двигался по комнате. Тура не спускал с него глаз.

— Все купюры помечены невидимым карандашом. На каждой имеется слово «взятка» и подписи понятых…

Тура прервал его:

— Оставь эту херню, Смирнов. Я хочу посмотреть, кто из вас их мне подбросит. Ты? Он? — Тура показал на капитана. Смирнов кивнул участникам опергруппы:

— Приступайте!

Милицейские разошлись по квартире. На пол полетели сорочки, форменные галстуки, белье.

Тура следил за капитаном.

Тот вышел в переднюю, и сразу оттуда раздался торжествующий крик:

— Вот они! — В дверях показался капитан, в руке у него была увесистая пачка сторублевок. — В кителе лежали…

— Что и требовалось доказать… — майор Смирнов испытующе глянул на Саматова.

— Вот именно, — Тура стоял, держа руки в карманах и раскачиваясь.

Эксперт-криминалист уже выдернул из розетки вилку электрочайника, подключил переносной микроизлучатель, навел на купюры.

— Ну, вот… — констатировал он. — Хорошо видно слово «взятка» и подписи понятых…

— Покажи, пусть понятые убедятся, — сказал майор. Эксперт показал деньги понятым. Они молча смотрели.

— Они?

Согомоныч заметил:

— Что мы знаем? Нам сказали расписаться — мы расписались…

— Ну как же! — прикрикнул на него майор, подойдя вплотную.

Тура спросил уголовного вида «взяткодателя:

— Где же ты дал мне эти деньги, страдалец? В комнате?

— Да!

— Где именно?

— Здесь, — тот огляделся, ткнул в первый попавшийся угол.

Тура обернулся к Смирнову.

— И тут вы сразу ворвались! Я здесь! А деньги оказались в прихожей, в кителе…

— Это уж кто как ухитрится… — нагло рассмеялся капитан, кладя деньги на стол. — Надо тебя спросить…

Тура хотел рвануться, но с обеих сторон его уже держали.

— Ты зла не держи, подполковник! — Капитан подошел совсем близко. — Умей проигрывать. Вчера ты долбал, сегодня тебя. Давай петушка, чтоб все по-хорошему…

— Давай! — Тура подался на полшага назад, сцепил кулаки снизу вверх, словно цепом, врезал смаху ему в подбородок — голова капитана мгновенно запрокинулась.

Сплетенные маховики Туры взлетели вверх и снова с силой обрушились, на этот раз уже вниз.

— Держи!

Капитан упал.

Тура расставленными локтями успел врезать под ребра стоявшим по бокам, а ногой тем временем достал подбородок стоявшего впереди майора Смирнова…

Развить успех Туре не удалось — все находившиеся в квартире, мешая друг другу, разом бросились на него.

В дежурке Буракова уже ждал конвой, приехавший с автозаком. Машину поставили в нескольких метрах от входа, во дворе.

Солдаты замкнули на руках у Буракова наручники, стали выводить из дежурки.

Коллеги Буракова образовали живой коридор — несмотря на обвинение в предательстве, Бураков вызывал у многих сочувствие.

Когда Буракова уводили, он обернулся к Силову, с которым перед этим разговаривал в его кабинете, наверху, старший опер выглядел растерянным. На нем, была форменная сорочка без погон, серые милицейские брюки с выпоротым из них кантом.

— Пусть мне дадут в камеру бумаги, карандаш… Я обо всем напишу! — крикнул он.

Старший конвоя грубо толкнул его в спину, но Бураков упирался, продолжал говорить. Он словно боялся опоздать.

Из окон соседних домов смотрели, как его арестовывают, как заталкивают в автозак.

— …Если работать в милиции, — крикнул он Силову, — быть честным нельзя, надо было объявить нам при приеме на службу!

В последний раз он обернулся уже в дверце автозака, крикнул Силову:

— Постарайся переправить меня на другой берег…

Конвой втолкнул его внутрь. Автозак отъехал. Силов, наблюдавший за происходящим, словно очнулся от сна, он обернулся к дежурному.

— Саматов говорил, куда едет?

— Ему позвонил какой-то человек — сказал, что там у него дома гость…

— Гость?

— Да. И он уехал, — объяснил дежурный.

— Давно?

Дежурный посмотрел на часы.

— С полчаса… Сам не пойму! Ему скоро в обком! К Первому! Меня еще раз предупредили.

Силов уже принял решение.

— Орезов! — позвал он. — В машину! Едем…

У дома Туры Силов и Орезов выскочили из машины, бросились во двор.

Несколько людей пенсионного вида — мужчин и женщин — прислушивались к шуму в квартире. Оттуда доносился треск ломаемой мебели, звон бьющейся посуды.

Рядом со входом стоял милиционер.

— Туда нельзя! — он перегородил дорогу Силову. Тот молча отстранил его рукой.

Дверь в квартиру Туры была закрыта изнутри. Силов на секунду задумался, отошел, затем с разбега плечом ударил в дверь.

Силов влетел в квартиру вместе со сломанной дверью.

За ним вбежал Орезов.

В центре комнаты несколько человек, мешая друг другу, заламывали Туре руки, пытались держать за ноги. Саматов извивался; ему удавалось то освободить руку, то достать ногой кого-то из нападавших.

Уголовного вида «взяткодатель», Согомоныч и женщина-понятая сгрудились в дальнем углу комнаты, боясь попасть под случайный удар дерущихся.

Орезов бросился на помощь Туре, в то время как Силов, работая одновременно ногами и руками, проложил себе путь к майору Смирнову.

Майор Смирнов непосредственно не принимал участия в скручивании Туры — в руках он держал пачки сотенных — «вещественное доказательство» получения взятки.

Силов прихватил его обеими руками за горло.

— Все, майор! Спектакль закончен. Уводи людей.

Смирнов что-то прохрипел в ответ. Силову пришлось слегка разжать пальцы. Майор Смирнов — багровый от натуги — прохрипел:

— Отставить!

Туру отпустили не сразу. Сначала одну руку, потом вторую, затем ноги — чтобы он сгоряча не врезал кому-то из державших.

Азарт борьбы постепенно угас. Нападавшие возвращались к своему обычному состоянию. Поправляли выбившиеся из брюк во время драки сорочки, приводили себя в порядок, причесывались.

Никто ни о чем больше не говорил, не напоминал. Только Тура нашел взглядом капитана, подбросившего ему в квартиру деньги.

— Подонок…

Капитан первый оценил угрозу, суетливо направился к двери. Сказал только:

— Приказ есть приказ! Тебе бы приказали — и ты бы сделал!

— Мразь…

Тура, как мог, навел порядок в квартире в то время, пока понятые и уголовного вида заявитель под присмотром Силова писали объяснения.

«Взяткодатель» спросил:

— Так и писать, что майор сказал: «Не будешь с нами сотрудничать — посажу…»?

Теперь в заявителе ничего не было от самодовольного наглеца, смеявшегося в лицо Туре.