Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы - Алексей Шишов

…Такая ситуация, сложившаяся в Персии к началу 1914 года, которая по логике устремленности внешней политики России должна была быть дружественной своему северному соседу (или в крайнем случае, — нейтральной), в Санкт-Петербурге постоянно прогнозировалась. Равно как и оценивалась деятельность русских экспедиционных отрядов в этой восточной стране.

Этими вопросами лично занимался министр иностранных дел С.Д. Сазонов. В официальном документе (письме) российского МИДа главе Военного ведомства В.А. Сухомлинову от 18 декабря

1913 года говорилось:

«…Наступившее в последнее время известное успокоение в политической жизни в Персии дало мне повод пересмотреть основания командировки Казвинского отряда и пребывания его на персидской территории, причем при сношении с Наместником ЕИВ на Кавказе выяснилось, что мы могли бы сократить отряд до состава одного казачьего полка…

Изложенные соображения… (по сокращению российского военного присутствия на территории Персии в северной ее части. — А.Ш.) удостоились Высочайшего одобрения (то есть императора Николая II. — А.Ш.)

Уменьшение Казвинского отряда является тем более своевременным, что Шахское Правительство уведомило нас о своем решении удвоить численность Тавризского отдела Персидской казачьей бригады, доведя таковой до 1288 человек, с просьбой командировать в Персию 2 русских офицеров и 4 урядников для инструктирования…»

В этом письме речь велась о северо-западных и центральных областях Персии, то есть о ее турецком приграничье, ситуация в котором была для России в лице штаба Кавказского военного округа. И наместник граф И.И. Воронцов-Дашков, и начальник окружного штаба Н.Н. Юденич прекрасно понимали, что если в Европе вспыхнет давно ожидаемый военный конфликт, то Турция в стороне не останется. Та работа, которая проводилась германской военной миссией в султанской армии и на флоте, не давала никакого оптимизма на сей счет.

И в Тифлисе, и в Санкт-Петербурге, когда до начала Мировой, Великой, Отечественной войны оставались считаные месяцы, просчитали ситуацию в случае появления турецких войск в Иранском Курдистане и западной части Южного (Персидского) Азербайджана. То есть люди военные и дипломаты иллюзий здесь не строили. Они трезво оценивали боевые возможности тех русских войск, которые оставались на территории Персии.

Не строились иллюзии и относительно Персидской Казачьей Его Величества Шаха бригады, созданной усилиями русских военных инструкторов. Можно было, разумеется, рассчитывать на симпатии к России ее командования и рядовых казаков. Но боеспособность этой лучшей части шахской армии в соотношении с боевыми качествами турецких войск, стоявших на границе с Персией, желала быть намного лучше.

Тот же глава российского МИДа в письме военному министру прямо высказался за продолжение присутствия какой-то части русских экспедиционных войск в Иранском Азербайджане. На основе данных, поступивших к нему по дипломатическим каналам, Сазонов вполне резонно считал, что военная сила шаха не способна сдержать наступление турок, вздумай они перейти персидскую границу. В том декабрьском письме подчеркивалось:

«Дальнейшее присутствие наших войск в Азербайджане будет необходимым, так как несколько сотен персидских казаков, конечно, не были бы в состоянии оказать в случае надобности серьезное сопротивление попыткам турок проникнуть на персидскую территорию».

Ситуация в случае военного конфликта на границе в черте западной части Иранского (Южного) Азербайджана прогнозировалась вполне объективно, что и подтвердили начальные боевые действия на Кавказе в Первой мировой войне:

«…На наших войсках будет по-прежнему лежать обязанность сдерживать… турецкие наступления… а равно им придется оказывать поддержку персидским казакам в их столкновениях с более значительными массами курдов, преимущественно турецких».

Сложившиеся отношения между Россией и Персией давали первой право, по сути дела, без согласования с Тегераном вводить войска на ее территорию в российском приграничье. Российский посол, разумеется, информировал об этом шахское правительство в лице министра иностранных дел.

С объявлением войны Германии и Австро-Венгрии стало со всей очевидностью ясно, что в самом скором времени на стороне держав Центрального блока выступит султанская Турция. Другого варианта вступления ее в Великую войну быть не могло. Поэтому русские войска стягивались из внутренних военных округов, прежде всего из Туркестанского, на Кавказ заблаговременно.

Но главная причина в такой переброске заключалась в том, что Кавказский военный округ в первые дни войны отдал на Восточный фронт половину своих сил — 2-й Кавказский армейский корпус (командир — генерал от артиллерии Самед Бек Мехмедаров), который со 2 августа вошел в состав 10-й армии. Заменить его должны были войска Туркестанского военного округа, то есть 2-й Туркестанский армейский корпус, которым в первые дни фактически командовал генерал-лейтенант Н.Н. Юденич, а затем генерал от инфантерии М.А. Пржевальский.

Вместе с армейскими войсками на Кавказ в ожидании вступления в войну Турции из Туркестана перебрасывались и казачьи войска. Это касалось в первую очередь Закаспийской казачьей бригады. Она состояла из 1-го Таманского и 1-го Кавказского кубанских казачьих полков, 4-й Кубанской казачьей батареи (6 полевых орудий) и Туркменского конного дивизиона. Дивизион, развернутый за счет добровольцев в Текинский конный полк, был отправлен на Восточный фронт.

Закаспийской казачьей бригадой на начало войны командовал Генерального штаба генерал-лейтенант Николаев (оренбургский казак). Бригадный штаб возглавлял Генерального штаба капитан Степан Сычев (донской казак).

Бригада стояла в Закаспийской области, в селении Каши близ Ашхабада (ныне столица Туркмении) и Мерва. В середине августа полковые сотни, стоявшие на границе, стали стягиваться воедино. 25 августа бригаде было приказано спешно грузиться в эшелоны и по железной дороге прибыть в порт Красноводск. Временно близ Ашхабада (в Каши) оставалась одна сотня казаков-таманцев.

Здесь бригада — люди, кони, орудия и прочее — погрузилась на пароходы. Лошадей поднимали на корабельные палубы на лебедках. После непродолжительного перехода через Каспий пароходы пришли в Баку. Отсюда бригада по железной дороге проследовала в Тифлис, «на могущий быть Кавказский фронт против Турции». В столице Кавказского наместничества Закаспийскую казачью бригаду, выгрузившуюся из эшелонов, ожидал приказ: