Мой лучший враг - Эли Фрей

– Как есть хочется. Его тут же поддержали.

– И правда, – огорчился Серега, – мы это не предусмотрели.

– Эй, Томас, – обратился он ко мне, – ты же в магазин ходила. Может, у тебя что съедобное есть в рюкзачке?

Я подумала немного и сняла рюкзак. Достала из рюкзака купленные недавно продукты. Упаковка панировочных сухарей, пакет молока, батон, майонез и кочан зеленого салата. Не особо впечатляет.

Я вытащила продукты и положила их на бревно.

Мы буравили взглядом наши скудные запасы провизии.

– Эх, колбаски бы сейчас… Докторской, – заныл Антон.

– Ну, ничего. Батон и майонез – два лучших друга, которые никогда не бросят в беде, – Серега оторвал от хлеба горбушку и потянулся за майонезом. Все последовали его примеру.

Мы сидели на бревне, с аппетитом уминая хрустящий хлеб, обильно смазанный майонезом, запивая его молоком из пакета.

– Сэр, будьте любезны, передайте соус! – Серега обратился к Антону, который заныкал майонез. Антон протянул ему пачку и в ответ сказал:

– Держите, мой добрый друг! Вас не затруднит передать мне графин?

Я хихикнула. Серега передал Антону молоко.

– Мой друг! – Серега обратился к Роме. – Почему ваша прекрасная дама сидит с пустой тарелкой? Положите ей салат! – Серега кивнул на меня и кинул в Рому кочаном.

Рома поймал кочан и повернулся ко мне:

– Прекрасная дама! Не угодно ли вам отведать еще салату? И он кинул кочаном в меня.

– Большое спасибо, мой заботливый спутник, – хихикнула я. – Салат просто бесподобный. Советую всем отведать его, – и я запустила салатом в Серегу.

– Хм, дорогие гости, у нас большая беда, – печально изрек Серега, – кончился хлеб.

Все тоскливо вздохнули и посмотрели на пустой пакет из-под хлеба.

– Но стол все еще ломится от изысканных блюд, – Серега развернул салат, оторвал лист. Взял пачку панировочных сухарей, насыпал их в лист, добавил майонез и завернул. Получился рулет. Аппетитно хрустнул, пожевал.

– Ну как? – с опаской спросил Антон. Серега запил молоком, прожевал и ответил:

– А ничего так!

И мы потянулись за салатом. Мы смеялись и шутили, грызли салат с сухарями. Мы пели нашу песню:

– По улице шагают в ногу мушкетеры короля…

– Атос! – крикнул Антон.

– Портос! – крикнул Рома.

– И Арамис! – подал голос Серега.

– А где гасконец? – все посмотрели на меня.

– Вот он я… – улыбнулась я.

Все делали рулеты, хрустели и передавали друг другу пакет молока.

Это был тот момент, когда тебе кажется, что ты в жизни никогда не пробовал ничего вкуснее панировочных сухарей, завернутых в салатный лист.

Мы вдыхали холодный ноябрьский воздух. Смотрели на быстрые потоки реки. Рома рассказывал смешную историю о том, как его батька однажды потерял штаны.

Наши ноги и зады промокли насквозь, но мы не чувствовали этого. Нам было хорошо.

Холодное ноябрьское солнце освещало мерзлую землю. Я смотрела на сухую траву. На иней, покрывавший ее. Нас было четверо. Четверо мушкетеров. И я вдруг неожиданно поняла, что нашла то, что давно искала.

Глава 23

Я шла в школу как на казнь. Мне казалось, что все опять будут тыкать в меня пальцами. Смеяться надо мной. На удивление, ничего такого не было. Все вдруг в один миг перестали меня замечать. Как будто меня не существовало. Это было странно и страшно. Так же себя вели и одноклассники. Для них меня просто не было. Я не знала, что хуже – чтобы надо мной смеялись или чтобы не замечали? И пришла к выводу, что второй вариант намного хуже.

Почему меня никто не замечал? Мне казалось, что если я встану посреди коридора, начну кричать и разбрасывать вещи – никто не заметит этого. Насмешки жестоки, но то, что происходило со мной сейчас, было в тысячу раз хуже. Я сказала Дашке о своих подозрениях, что меня просто стали игнорировать. Она пыталась успокоить, мол, я все преувеличиваю и ничего такого нет. Но как же нет? Я видела! Видела все своими глазами! Я подходила к компании наших девчонок на перемене. Но они не видели меня. Они продолжали болтать о своем, игнорируя меня и мои вопросы. Либо просто расходились в разные стороны.

Они все будто смотрели сквозь меня. Мне хотелось закричать, разбросать вещи, сделать что-нибудь, чтобы показать: я здесь, я живая.

Лучше слышать смешки за спиной, чем ощущать всем телом это холодное равнодушие. Как будто вся школа объявила мне бойкот.

Но у меня появилась новая команда поддержки. Рома – он больше не сторонился меня. А еще Антон и Серега тоже были на моей стороне, хоть они и учились в других классах. Серега – в седьмом, Антон – в восьмом.

Насчет Антона и Сереги – еще месяц назад я даже и не подозревала об их существовании. Просто не замечала их. Как сейчас другие не замечали меня.

Мы первый раз сидели в столовой все вместе. Я, мальчишки и Даша. Это был день их знакомства. Перед этим Рома сильно волновался – я поняла, что к Даше он неровно дышит. Мы сидели за столом. Мальчишки бесстыдно разглядывали Дашу, как диковинное животное в зоопарке. Она нервно постукивала стаканом о стол. Чтобы произвести на Дашу впечатление, Рома стал показывать Даше фокус – он запихивал в уши ластики.

– В левое влезает три, а в правое – всего два, – пояснил он. – Это, наверно, потому, что в детстве меня батька за левое ухо поднял и хотел привесить к люстре. Но тогда еще с нами мама жила и не дала меня привешивать. Эх, жалко, мне кажется, если б я повисел так на люстре, то сейчас мог бы и все пять ластиков запихать…

Дашка была в легком шоке. Она не привыкла к такой компании. Пинком распахнулась дверь в столовую. Вошел Стас. Он удивленно посмотрел на наш стол и первым делом подошел к нам.

– Что это тут за бунт ушастых? Заговор? Против вашего короля? Ну, отвечайте? Шляпа, что молчишь? А ты похудел за каникулы! – и слегка потрепал Рому за щеки.

– Гном! – Стас удивленно посмотрел на меня. – Я смотрю, ты нашла себе новую семью. А вы все похожи, ребята! Только вот… Дынька? А ты чего тут забыла?

– Я – ничего! – быстро ответила Дашка. Она отвела глаза и выпорхнула из-за стола. Побежала к столику, за которым сидели девочки из нашего класса. Стала болтать с ними, как будто делала это последние минут двадцать. Я горько посмотрела на нее. Предательница! Но что взять с Дашки?

Стас был в каком-то подозрительно веселом настроении. В этот раз он не сделал нам ничего плохого – немного постоял над нами, потрепал Антона за уши, вылил на Рому его чай и ушел к своим.

– Вы заметили, он какой-то добрый сегодня? – шепнул мне Серега. – Просто постоял, и все… Даже не пнул. Ни разу.

– На меня поглядите! – верещал мокрый и липкий от чая Рома. – Мой батька за грязную рубашку повесит мои яйца на забор.

Мы хихикнули.

– Это не шутка! – оскорбился он. – Батька сам так и сказал: придешь домой грязный, твои яйца будут сушиться на заборе.

– Ладно. Пойдем в туалет тебя отмывать, – сжалился Антон. Я пришла на урок.

– Прости, – шепнула Даша. – Я просто боюсь его. Вы… Вы сильные. Я не такая. Я не выдержу, если он и меня припишет… в ваш клуб. Я не справлюсь.

– Ты не Даша. Ты Долли. Овечка Долли. Куда стадо, туда и ты, – немного резко сказала я.

Дашка вздохнула. Отвернулась от меня и стала что-то строчить в тетради. Потом выдернула лист и протянула мне.

«Прости. Думай что хочешь, но я и правда не смогу все это вытерпеть. Я всегда буду твоей лучшей подругой, но вряд ли смогу ходить с вами вместе в столовую. Я боюсь. Хотя твои друзья мне понравились, они смешные».

Я посмотрела на Дашу. Она виновато поджала нижнюю губу.

– Не делай так, – сказала я.

Она еще сильнее поджала губу и сделала виноватые глаза. В этом вся Даша. Что с нее взять?

– Я прощена? – спросила она.

– Так уж и быть, – заворчала я. Она улыбнулась.

На уроке я наблюдала, как Федор Владимирович теребил край своего галстука. На удивление, он ни разу его не понюхал.

Мои мысли вернулись к Стасу. Какой следующий шаг он предпримет? Неужели и дальше будет продолжать эту интернет– и телефонную травлю? Я уже боялась залезать на свою страницу, не представляла, что меня там ждет. Я боялась, что он еще что-нибудь придумает. Что-нибудь более жестокое. Но пока что Стас был в хорошем настроении, и наша маленькая коммуна должна радоваться, что сегодня нам подарили спокойный день жизни. Не считая облитого чаем Ромку.

В четверг после геометрии я шла по второму этажу, думая о том, какая математичка тварь, что она так несправедливо поставила мне тройку за контрольную.

– Мицкевич! – услышала я за спиной рев.

Ноги приросли к полу. Стас, это кричал Стас! Что ему нужно?

– Мицкевич, а ну стоять!

Коленки задрожали. Я понимала, что надо бежать, но ноги не слушались. Кто-то толкнул меня в спину. Я обернулась и увидела испуганного Ромку.

– Быстрей-быстрей! Бежим!

И я побежала. Ромка бежал впереди и тащил меня за руку. Сзади слышались шаги. Они были все ближе. Мы свернули за угол и побежали по коридору.