Мой лучший враг - Эли Фрей

Волк приглядел себе овечку.

Отрежь ее от остальных. Отдели от стада. А потом – убей. Убей ее!!

В столовую я не пошла – это было выше моих сил. Я пряталась в кабинете. Не хотелось пересекаться со Стасом. И видеть десятки любопытных глаз, обращенных на меня. Дашка принесла мне пирожок с яблоком. Я съела его, не жуя и не чувствуя вкуса.

Выйдя из школы, я посмотрела на дверь. От букв не осталось ни следа. Видно, надпись оттерла уборщица.

Осталось всего пара дней до окончания первой четверти. Первого дня каникул я ждала, отсчитывая каждую секунду. В этот день, второго ноября, был мой день рождения. Мне исполнится пятнадцать лет. Но ждала я этого дня не поэтому. Мне просто хотелось отдохнуть от всего. И очень надеялась, что за эти пару дней больше ничего не произойдет. Я ошиблась.

В свой день рождения после торжественной линейки я пришла домой. Уже издалека почувствовала что-то неладное – надпись на калитке. Кроваво-красными буквами. Я кинулась к калитке и застыла на месте:

НАТЯНУТАЯ НА ЧЛЕН ДРАНАЯ КОШКА

Буквы с наклоном влево.

А вокруг валялись развернутые презервативы. Я с ужасом смотрела на все это. Стояла, не в силах пошевелиться, не зная, как реагировать. Они вторглись в мое личное пространство. Они разрушали мою крепость – единственное место, где я была в безопасности. Я открыла калитку – презервативы валялись и тут. Кто-то перекинул их через забор.

Я ринулась домой. Бешеное биение сердца отдавалось в висках. В голове крутились тысячи вопросов: а видели ли соседи? А заметила ли бабушка? Перед родными мне было очень стыдно. Пусть делают со мной, что хотят. Главное, чтобы не видели родные. Я сразу же ринулась в ванную и схватила тряпку. Нашла какой-то пакет и побежала обратно.

Бабушка что-то кричала мне, но я не слушала ее. Выбежала за калитку и стала яростно тереть надпись. С той стороны послышалось шебуршение.

– Томочка, у тебя все в порядке? Что ты делаешь? Слава богу, бабушка еще не знала.

– Ба, не выходи! – взвизгнула я и стала тереть надпись усерднее.

Но бабушка все равно вышла, у меня не получилось ее задержать. Она увидела все: надпись, презервативы, пакет и тряпку у меня в руках. Я стыдливо опустила голову, не зная, что сказать. Бабушка все поняла. Зашла обратно за калитку.

Слезы хлынули из моих глаз. Я бешено терла надпись, но краска прочно въелась в металл. Калитка открылась, появилась бабушка. Она протянула мне бутылку.

– Это растворитель, – сказала она.

Я молча взяла бутылку. Намочила тряпку. Дело стало продвигаться быстрее – буквы сначала смазывались, а затем стали исчезать.

Бабушка надела садовые перчатки и стала собирать в пакет презервативы. От этой картины мне стало совсем плохо. Щеки вспыхнули от стыда.

– Ба, я сама, ты иди, – сказала я. Бабушка молча собрала все в пакет.

Потом подошла ко мне, очень серьезно посмотрела и сказала:

– Тома, знаешь, что самое главное в семье?

– Нет, – тихо ответила я. Мне не хотелось ее слушать. Мне было не до ее умных мыслей и размышлений.

– Я, ты, дедушка, мама, дядя Костя – мы все как один организм, понимаешь? Никто никогда так тебя не поддержит и не поможет тебе, как твоя семья. Проблема одного – проблема всей семьи. И не нужно прятаться от этого. Таков семейный долг.

– Но это только моя проблема, – сквозь зубы процедила я, яростно стирая слово «драная».

– Ты ошибаешься, – бабушка забрала у меня тряпку, оторвала кусок и вернула мне. Стала помогать оттирать буквы. – Семья – это несколько тел и одна душа. Не пытайся отделиться, у тебя не получится. Не пытайся расколоть эту душу. Душа одна. И ты ничего с этим не поделаешь. Никогда не пытайся отгораживаться от своей семьи. Проблема одного – проблема всех.

– Я просто… – сглотнула я ком в горле. – Просто… – я стала заикаться от слез, – не хочу вас расстраивать.

– Ты расстраиваешь нас тем, что молчишь.

Слезы лились из глаз. Разговаривать было трудно – мешал ком в горле.

– И долго такое продолжается? – спросила бабушка. Я молчала.

– Знаешь, я никогда не прощу себе этого, – продолжала она. – Никто из нас не замечал. Ладно мама, она далеко, но я… Что-то происходит с моей внучкой у меня под носом, а я вижу только свои пироги… Скажи, что мне делать? Как поступить? Рассказать все маме? Пойти в полицию, в школу? Как поступила бы на моем месте идеальная бабушка?

Я усиленно терла надпись.

– Идеальная бабушка… – проговорила я и замолчала. Во рту пересохло. Слова просто не хотели вырываться на свободу. Я глубоко вздохнула и продолжила: – Идеальная бабушка сделала бы вид, что ничего не заметила.

Молчание тянулось довольно долго.

– Я сохраню твою тайну, – наконец ответила бабушка. – И не буду пытаться что-то из тебя вытянуть. Но я хочу, чтобы ты хорошенько подумала над тем, что я сказала. Тебе нужно решиться и все рассказать своей семье.

Мы оттерли надпись. Убрали все. Вошли в дом. Бабушка больше ни о чем не спрашивала, не задавала вопросов. За это я любила ее. Я знала, что она никому не расскажет. Ведь это бы ничего не дало… ничего не изменило. Я на мгновение представила, а что было бы… если бы бабушка все-таки рассказала им… Что было бы дальше? Вот она закончила свой рассказ. Остальные накидываются на меня, начинают мучить и расспрашивать. Дедушка хватает лом и начинает кричать, что проломит голову «этим малолетним ублюдкам, которые обижают его внучку». Мама с дядей Костей задают бесконечные вопросы, пытаясь выяснить, кто это сделал. Чтобы потом как следует все обдумать и разобраться в ситуации. Они будут долго ходить по школе, вести нудные беседы, задавать вопросы учителям и ученикам. А я буду медленно сгорать от стыда и унижения.

Но этого не будет, потому что бабушка ничего им не скажет.

Я собрала в рюкзак кое-какие вещи, надела грубые осенние ботинки и толстую болотную куртку и выбежала из дома. Позже позвоню бабушке, совру, что на все выходные остаюсь у Дашки. А у мамы были большие планы… Она хотела сделать шашлыки и сходить со мной в кино и торговый центр. Купить мне какие-нибудь шмотки в честь дня рождения и просто прогуляться со своей дочкой.

Все отменялось, точнее, я все отменила.

К Дашке я не шла. Куда же я шла так уверенно? Я не знала. Шла по дороге, потом свернула по тропинке к рельсам. Здесь был магазин. Не очень понимая, что я собираюсь делать, вошла. Очень маленькое и душное помещение, и народу в нем набилось очень много. Все стеллажи заставлены алкогольными напитками. Теперь ясно, с какой целью обычно приходят покупатели. Мужчина, через два человека стоящий от меня впереди, купил две бутылки водки. Дальше компания приобрела несколько бутылок вина и пива. Потом грузная женщина взяла две бутылки коньяка. Я не стала выбиваться из толпы и купила бутылку шампанского. Правда, немного подумав, взяла еще маленькую шоколадку, жвачку и еще одну бутылку шампанского. Нечего выделяться – здесь никто не берет по одной бутылке… Вышла из магазина и прошла немного вдоль железной дороги. Здесь рельсы пересекала речка. На этой речке летом все купаются. И мы со Стасом тоже купались здесь в детстве. Мы были так счастливы тогда… Как же я хочу вновь почувствовать хотя бы маленький кусочек того прошлого счастья! Хотя бы увидеть одним глазком… Вот куда я хочу. Мне необыкновенно хотелось снова увидеть эту речку.

Я свернула с железной дороги и пошла по тропинке вдоль нее. Дошла до моста. Мост, за ним – большая труба. Мы обожали лазить по ней в детстве и прыгать с нее в воду. Я осмотрелась – мерзлая земля и сухая трава. Летом вся маленькая полянка возле моста застелена полотенцами и подстилками. Все купаются здесь. Сейчас полянка была пуста.

Я достала шампанское и бросила рюкзак на землю. Села, открыла бутылку. Я ни разу в жизни сама не открывала шампанское, боялась, но очень хотела. И вот теперь открыла. Пробка даже не вылетела, и это меня немного расстроило. Я ожидала мощный хлопок.

В небе летали голуби. Белые голуби. Они кружили стаей, держались близко друг к другу и летали кругами. Наверное, здесь рядом кто-то держит голубятню.

Я посмотрела на бутылку. Зеленое стекло, обернутое золотой фольгой. Почему-то я вспомнила шампанское, которое бабушка давала нам со Стасом в день нашей «свадьбы». Конечно, шампанское было не настоящим, вместо него бабушка налила нам персиковый компот. Но мы тогда пили и думали, что оно настоящее. Мы были такими важными тогда – нам дали шампанское! Мы пили его как настоящие взрослые. Я помнила вкус персика.

С днем рождения, Тома. Что бы пожелать самой себе? Счастья, здоровья? Слишком банально. Я пожелаю себе побольше хороших людей в жизни, их мне как-то недостает… я отпила глоток… Сладкое и довольно приятное. Во рту стоял фантомный привкус персикового компота.

Раньше я бы до такого не додумалась, что можно вот так просто взять и уехать черт знает куда, сидеть и напиваться в одиночестве.

Жалко, я не купила стаканчик… Сделала пару глотков. Тепло.