Птичка (СИ) - Ann Lee
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно!
Как ему удалось замять это, так что в интернете ничего нет. Хотя чему я удивляюсь, сила денег безгранична.
Я не удержалась, и открыла одну из его фотографий, где он на курорте с девушкой. На ней он стоит в полный рост, в купальных шортах. Яркое солнце высвечивало рельефы подтянутой фигуры. Руки сложены на груди, на губах блуждает улыбка. Он смотрит на свою спутницу, немного снисходительно, как мне кажется, свысока. После того как я узнала его поближе, очень ближе, сейчас это фото открывается в другом ракурсе для меня. Если раньше я видела только поверхностно, видя альфа-самца, миллионера, вершителя судеб. То теперь вот различаю мимику его, и взгляд острый, и позу слегка напряжённую, словно между ним и девушкой разговор нелёгкий идёт.
Высокая брюнетка, стоит напротив, полностью открытая поза. Великолепная фигура, в крошечном бикини. Идеальные пропорции. Темные волосы, собраны в пучок, пухлые губы поджаты.
Да, их явно застали за выяснением отношений.
Интересно кто это? И присутствует ли она сейчас в его жизни?
От размышлений меня отвлекает стук в дверь. Я быстро сворачиваю окна на экране, и отзываюсь, приглашаю войти.
И это очередной курьер, с очередным сюрпризом от Назара.
Мой любимый кофе из ближайшей кофейни, в которую я хожу исправно, каждый день.
Мокко, с молочным шоколадом, и взбитыми сливками, и десерт пирожное Эстерхази, которое я себе позволяю очень редко. Всё это ставит передо мной улыбчивая девушка и выходит.
И вот вроде бы вернувшееся благодушие снова затапливает раздражением.
Вот зачем он так?
И если с тюльпанами, я ещё думала, что Назар просто угадал, то теперь уж понятно точно, навел справки.
Я поддаюсь гневному порыву, и, схватив телефон, набираю его номер. Он берёт через два гудка.
— Да Вик, привет, — голос сухой, деловой, и это немного меня сбивает.
Я выдыхаю.
— Назар, это конечно всё мило, но так не честно. Вероломно воровать информацию обо мне, подсовывать мне мои любимые вещи, выдавать за сюрпризы. Ты бы мог спросить, я бы тебе рассказала, что я люблю тюльпаны, и какой кофе я люблю, и когда у меня день рождения, и про цвет, и время года. Для этого люди и общаются. А ты, похоже, не представляешь уже по-другому, сразу нужно знать о человеке всё и сразу. Ну и как тебе? Всё выяснил? Не передумал? А может, есть моменты, которыми я не хочу делиться ни с кем! Это только моё. Для меня! А ты словно вор без спроса взял! — выдала на одном дыхании, вцепившись побелевшими пальцами в столешницу.
На том конце послышалась возня, и какие-то фразы, шуршание.
— Что, я не во время? — всё ещё в образе, спросила я.
— Немного, — коротко бросил он, — у меня совещание, и ты на громкой связи… была… и все мои подчинённые узнали много интересного, но всё уже хорошо, продолжай.
Я опешила от такой новости.
— Почему ты не остановил меня, и вообще…
— Хватит меня отчитывать Вик, я тебе не мальчик, — разозлился Назар.
— А ведёшь себя именно так, и прошу, давай закончим всё это.
— Что это?
— Всё это. Не надо меня очаровывать подарками, и вниманием, сюрпризами. Ничего не надо.
— Даже так? — процедил в трубку Назар. — Настолько я тебя разочаровал, что даже не достоин личного разговора. Ну что ж спасибо, что хоть не в сообщении это сказала.
Я почувствовала укол совести.
— Прости, так вышло, — уже тише добавила я.
— Всё в порядке, Птичка, я это заслужил, жаль только тебя не заслужил.
Я сглотнула ком. Почему-то почувствовав, вместо облегчения, разочарование и сожаление.
— Мне тоже жаль, — сказала напоследок и положила трубку.
Вот теперь можно поддаться на уговоры мозга и сдохнуть. Стало так паршиво, что остаток дня я провела в своём кабинете, забив на все обязанности, вяло отбиваясь от деятельных подчинённых, и сидела, зависнув в окно.
Я сожалела о поспешном решении. Причем сразу, как, только мы поговорили. Во мне просто жила обида, и жёсткий недосып. И потому что, от правильного решения не становиться так тоскливо, словно тебе кусок плоти выдрали. Правильное решение, приносит удовлетворение, даже через боль, как это было в моих прошлых отношениях. Тебе больно, но ты понимаешь, что больше никак, никуда, не за что. А здесь мне кажется, что мы ещё о стольком не успели друг другу сказать.
И на следующий день, мучимая, всё это время совестью, я вновь набираю Назара, я хочу извиниться, и чего-то ещё хочу, сама не знаю, просто надо поговорить с ним не по телефону, он прав. Хочу донести до него свои переживания, а там пусть сам решает, что делать.
Но Назар не берёт. И я тоскливо смотрю на тюльпаны, которые поселились в моей комнате, рядом с пионами. А бабочек мы выпустили, как я свои не начавшиеся отношения.
На работе встретила Фёдора, теперь очень учтивого, но так и не решилась задать не единого вопроса про Долохова, ограничилась рабочими вопросами.
А в обед Назар сам перезвонил. Я как раз закончила сверку отчётности и подумывала сходить на обед, как увидела его номер, так и не подписанный, просто цифры его запомнила, которые высветились на экране телефона. И зависла.
Раз вибрация, два вибрация.
Вытерла вспотевшую ладошку о юбку, и после третьего трепыхания трубки всё же приняла вызов.
— Да, — вышло пискляво.
Блин!
— Вика, ты звонила, у меня пропущенный от тебя, — его голос кажется мне уставшим, и вдали много шума.
— Да Назар, я звонила…
— Прости тебя плохо слышно, я сейчас в аэропорту, только, что приземлился в Москве.
— Ты улетел? — я даже не стала скрывать разочарования.
— Да, что-то случилось? — он говорил, громко перекрикивая гвалт, царивший на заднем плане.
— Нет, нет, всё нормально извини, что
