Птичка (СИ) - Ann Lee
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Птичка такая ладная домашняя, приятная. И видно, что рада ему. Молчит пока загадочно, ему позволяет начать первым, а он не хочет говорит. Он хочет смотреть на шейку её, волосами светлыми припорошенную. На плечики плавные под белой тканью футболки. На спинку узкую, и ягодицы круглые, на икры гладкие и лодыжки узкие. Всю её взглядом обласкал, так соскучился, что просто рад с ней одним воздухом дышать. Просто смотреть за тем как она суетится, над готовкой. Вся такая ладная, мягкая, нежная.
— Поужинаем позже, ты не против, я с блинами закончу, — и голосок её тоже такой певучий.
Птичка.
— Не против, — отвечает Назар, и скрывать не собирается, что смотрит на неё, пусть знает, пусть чувствует.
Вика смущенно поглядывает из-за плеча, но не одёргивает его.
— Ты же в Москве был? — бросает между делом.
И тон вроде бы беззаботный, да только понятно, что задел её тогда.
— Да ещё утром был в Москве, — не стал отрицать Назар.
— К нам по делам? — хитрая Птичка, подбирается к сути, маленькими шагами.
— Конечно, есть одно неразрешённое, — говорит Назар и встает, подходит ближе и видит, как вздрагивает Вика, чувствуя его приближение.
Она замирает, когда он кладёт ладони на её плечики.
— И нужно его решить уже. Окончательно. Вика.
Он склоняется и тянет её пьянящий аромат, и блаженно прикрывает глаза, слегка прижимает её к себе.
В кухню снова влетает пацан.
— Вика, пись! — пищит малец и прыгает на месте.
Вика отмирает, и, скинув готовый блин на тарелку, отставляет сковороду, и упархивает с пацаном, оставив только свой запах и ощущение тепла на пальцах Назара. Он так и стоит склоненный к ней.
Свободолюбивая Птичка. Раз и выпорхнула из его рук.
Да, разговор затянется. Назар выпрямился, и задумчиво помешал блинное тесто, в большой кастрюле. Желтая маслянистая масса приятно пахла ванилью, перетекала с поварешки, тягучими струями, и Назар, как зачарованный смотрел на это действо, все крутя и крутя в руках половник.
— Дать мастер-класс? — в кухню вернулась Вика.
Назар, криво улыбнулся.
Она сполоснула руки и вытерла их полотенцем. Подошла к нему со спины, и, обняв за талию, вложила ему в одну руку сковороду, накрыла своей ладошкой. Такой умильно маленькой по сравнению с его. Другой рукой, накрыла вторую руку, и, выглядывая с бока, налила его рукой тесто в сковороду, стала управлять его рукой, раскатывая тесто, пока оно не заполнило всё дно.
— Вот так, — бормотала она, вжимаясь всем телом в него.
Он не видел ни черта, и не слышал тоже, из-за громыхающего пульса в ушах. Как сопляк, Назар возбуждался от прижатого упругого тела, и мечтал, чтобы этот проклятый блин был бесконечный.
Вика, наконец, отстранилась, и он выдохнул.
— Признаться честно, — говорит она, как ни в чём не бывало, — готовить совершенно не умею. Мой предел это блины, ну может ещё омлет. Мама говорит, что замуж мне нужно выйти либо за повара, либо за миллионера, — и глазками хитрыми стреляет.
Назар честно не понял, шутка это, или намёк, он сейчас чересчур возбуждён.
— Обожаю блины, — говорит он, повернувшись к ней, — не против есть их каждый день.
— То есть покусится на свои миллионы, не дашь? — притворно возмутилась Птичка, и ловко крутанула готовый блин, снова сократив между ними расстояние.
— Какие нынче меркантильные Птички пошли, — припомнил он её шутку.
— Угу, — кивнула девушка, наливая следующую порцию, — И Птички, и козы, — вот же злопамятная, — времена то нынче тяжёлые!
— Вот, — подхватил её настроение Назар, — времена тяжёлые, а ты миллионерами разбрасываешься! — упрекнул он её, и поймал в объятия, прижал, потому что вот нет больше сил, терпеть. Ловить скупые касания, и нежный аромат. Пальцы зудели, как хотели прикоснуться к ней. Дотронуться, дотянуться, схватить и держать, и вдыхать эту мягкую, нежную женщину. Наполняясь её до краёв.
Вика замерла, сложила ручки на его груди, и испытывающе заглянула в его глаза.
— Так если миллионеры пошли невоспитанные, — совсем уж приглушённо сказала она, словно тайной делилась.
И почему-то раскраснелась и заёрзала, возможно, ощутила, как Назар рад её видеть.
— Воспитывать надо, — настаивал Назар, склоняясь к её лицу, к губам, и не думая стыдиться за своё желание к ней, пусть знает, что он хочет её.
— Находить способы влиять. Мотивировать.
— Упрямый попался, — не сдавалась Вика, но к губам все же, потянулась, — трудновоспитуемый.
Он только коснулся её губ, только ощутил их мягкость, даже уже поцелуй представил долгожданный, как позвонили в дверь.
Назар выматерился и Вика накрыла его рот ладошкой, сетуя, что здесь ребёнок.
Она выбралась из его рук, снова выпорхнула, быстро отставила сковороду, со сгоревшим блином и поспешила открывать дверь.
А Назар выдохнул и взъерошил волосы.
Что творит с ним эта девчонка? Он сейчас от вожделения с ума сойдёт.
Он встал у окна упёрся ладонями в подоконник, и прислонился лбом к стеклу.
И жать не хочется. Боялся Назар спугнуть её своим напором. И сил терпеть нет. Он же её при первой возможности на любой удобной поверхности разложит и трахнет.
— Это соседка Аня, приходила за Тимофейкой, забрала его, — отчиталась Вика, зайдя в кухню.
Назар развернулся, поняв, что они одни.
— Иди ко мне, Вика! — хрипнул он, и, выкинув руку, притянул её ближе, прижал, стянул руки на талии.
— Назар, — попыталась вставить она.
— Вика, хочу тебя. Одну тебя хочу, — зашептал он, захватывая губами её губы, скользя по лицу, уходя к ушку.
— Позволь мне, позволь ласкать тебя. Позволь касаться.
Назар захватил в рот мягкую плоть мочки её ушка, блаженно услышав её стон, сжал несдержанно спинку узкую, в себя впечатывая.
— Целовать тебя хочу всю, гладить девочку мою, нежную, — бормотал он, а сам продолжал продвигаться вперёд, опасаясь, что сейчас вот
