Птичка (СИ) - Ann Lee
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потому что до слёз прямо… — смущённо говорит она, и глазки тупит.
Назар в ответ ловит её губы, и погружает в рот язык, делясь с ней её вкусом и ароматом, и она отвечает, сжимает ручками его шею, и впускает глубже его язык, что кружит у неё во рту, оглаживая, собирая сладкий вкус, и снова дыхание её ворует, своим подменяет.
В штанах член просто кипит, и ждать уже, нет никаких сил.
Он отрывается от разомлевшей вновь Вики, и немного притормаживает, выравнивает дыхание, рассматривая, как дрожат ресницы Птички, как трепещут крылья носика, и как опухли её губки.
Вика понимает, чувствует, что он на пределе.
Он вжимается в её оголенные бёдра своим стояком, и низко стонет, зарывшись на её плече, притягивая её за талию. И её ручки скользят по его оголённому торсу, к ремню на брюках, к ширинке, к широкой резинке боксеров. Ладошка ныряет в трусы, и сжимает горячий ствол, и Назар дёргается, толкается, и рычит, прикусывая нежное плечико.
Вика ахает от неожиданности и сжимает его член сильнее, и он не выдерживает всей этой осторожной и тягучей ласки. Резко отстраняет её от себя, разворачивает и ставит к себе спиной, прогибает, и уже предвкушает, как входит в горячее и тесное лоно девушки, как из прихожей слышаться бряцанье и скрип замка.
Вика замирает, напрягается, и резко выпрямляется. Разворачивается к Назару, который так и стоит, со спущенными штанами, на изготовку.
В её глазах паника. Она поспешно одёргивает футболку.
— Родители, — пищит она и ищет глазами шорты.
— В смысле, — туго соображает от перевозбуждения Назар, и медленно начинает оправляться.
— В прямом, Назар, мои родители, вернулись с дачи, прошу быстрее, — скачет она, по кухне приводя себя в порядок.
А в прихожей уже слышится скрип открываемой двери и голоса.
— Боже, Назар, — стонет Вика, и смотрит на его топорщившуюся ширинку.
Назар старается поправить стоящий колом член. Ну, куда там!
— Сядь за стол, — командует она, — и застегни рубашку.
Блядь, рубашка!
Назар быстро застёгивает пуговицы и садится за стол.
Вика, приведя себя в порядок, выскакивает из кухни.
Назар слышит голоса, и переводит дыхание, ещё всё в плену возбуждения, всё ещё чувствуя вкус Птички, на своих губах и напряжение держит его. В ушах звенит, и до него как через вату долетают голоса из прихожей.
— Мам, пап! — это Вика излишне радостно встречает родителей.
— Викуша, держи! — мягкий голос женщины.
— Смотри, кого мы встретили по дороге. Лев согласился нам помочь, а то пришлось бы делать две ходки.
— Привет, Лёв, — говорит Вика.
— Привет, Вика, — отвечает высокий мужской голос.
И у Назара, наконец, кровь приливает к голове, и мозг, наконец, начинает работать.
Лев. Это её бывший парень.
Назар встаёт, проверяет пристойность своего состояния, разочарованно вздыхает, давно с ним такого облома не случалось, но об этом потом, сейчас разберёмся со Львом, и познакомимся с родителями Птички.
Он ещё раз осмотрел себя и пошёл в прихожую. Встал позади Вики и положил ладони ей на вздрогнувшие плечи.
— Ой, здравствуйте! — это его заметила её мама, а за ней и остальные обратили на него внимание.
Крепкий седовласый мужчина, чуть ниже его ростом, с изрытым морщинами лицом и серыми глазами.
И высокий блондин, топтавшийся в пороге, тоже напрягся, увидев Назара.
Но больше всех его изучала женщина. Её цепкий взгляд зелёных глаз, обсмотрел его с ног до головы. Она была невысокая, пухленькая, ладненькая блондинка. На её приятном лице застыла властная маска, и сеточка тонких морщинок залегли под глазами и в уголках губ.
Вика покосилась на Назара.
— Вот познакомьтесь это Назар, — представила она его, и немного отошла. — А это мои родители и Лев!
Мужчины пожали руки, представились, маме же Назар учтиво улыбнулся, и забрал тяжёлые сумки из её рук.
— Куда? — только и спросил
— В кухню, — ответила Ольга Владимировна, и он послушно понёс их на кухню.
Вика тоже с сумками, видимо с урожаем с дачи, прошла следом.
— Поставь здесь, пожалуйста, я потом разберу, — сказала Вика, быстро скидывая в мусорку, сгоревший блин со сковородки и поджигая газ. Было видно, что она нервничает. Её движения были резкими, поза напряженная.
— Вика, где тарелки взять? — спросил Назар, стараясь разрядить обстановку.
Она обернулась к нему с закушенной губкой.
— Тарелки? — не поняла она.
— Ужин, — указал он на стол, она метнулась от сковороды, и он поймал её за напряжённые плечики.
— Успокойся, всё же хорошо, — заглянул в её светлые глаза, но она нервно улыбнулась, мягко но настойчиво сняла его руки со своих плеч.
— Я… мне стыдно… — призналась она, и полезла в кухонный шкаф, за тарелки.
Он перехватил из её рук, стопку, и поставил на стол.
— Мы потом это обсудим, а сейчас просто расслабься, у тебя такой вид, как будто ты кого-то убила, — спокойно напутствовал Назар, раскладывая принесённую еду.
— Кстати, мальчик этот, к нам присоединится?
Вика глянула на Назара. В глазах её и вызов был, и беспокойство.
Но Назар ответил невозмутимым взглядом, ожидая её ответа.
— Не знаю я, — пожала плечами, — я его не звала.
Ещё бы ты его звала Птичка, подумал Назар и расставил всё же четыре тарелки на столе, не учитывая незваного гостя.
Хотя, по сути, он тоже им являлся.
Вика как раз налила второй блин, а Назар разложил блюда, когда в кухню прошли родители Вики.
— Пожалуйста, присаживайтесь, мы тут ужин затеяли, Вика меня блинами угощает, — сказал Назар и отставил стул для Ольги Владимировны, и помог её сесть.
— Ага, — хмыкнула Вика, — а Назар меня ризотто.
Оттаяла Птичка, и Назару легче стало.
— Да блины у нашей Викушки, просто класс, — кивнул Данил Петрович, и сел рядом с женой.
Назар тоже сел
