Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

— Думаю, — помолчав, сообщил он и, избегая смотреть и на Доната, и на огромное, во всю стену зеркало, залитое кровью, у которого он сидел, глянул прямо на Пьетро, — Здесь все плохие люди. Зачем ты привел меня сюда?

— Затем, что и ты не ангел, — хохотнул экс-страж, вышагивая рядом с пленником и поигрывая кинжалом, недавно добытым из-за голенища сапога, — Не понимаю твоих претензий. Тебя вытащили из темницы, дали свободу, дали возможность воплощать в жизнь свои кровавые желания…

Что-то глухо грохотнуло, и в покрытом застывшей кровью зеркале неожиданно снова отразился ужасающий лик Неблиса. Мартын скривился и красноречиво сплюнул на пол, метя под ноги Пьетро. Акуто не прореагировал. Сам предатель, перепуганный донельзя, поспешно опустился на колени, отвешивая Кровавому богу земной поклон.

Неблис глухо расхохотался и пренебрежительно махнул когтистой лапой.

— Жалкие людишки! — громыхнул его голос, — На них даже нет смысла тратить силу! Кровь пресмыкающихся холодна и грязна, я же люблю горячую и чистую, невинную кровь… Встань, человечек. Я пришел ответить тебе, и не хочу смотреть на твой затылок.

Пьетро, трепеща, поднял голову, затем, чувствуя, как подгибаются ноги и дрожат колени, кое-как, с трудом встал. Замер, вытянувшись по струнке и, не рискуя смотреть прямо в глаза Богу разврата, опустил голову вновь.

— Тот, другой, что сидит здесь, — начал Неблис, — Не Донат, а этот человек, с которым ты говоришь, который подарил мне такую сладкую, такую чистую деву… В его сердце свет борется с тьмой, я вижу это. Он слишком долго был один, ему достало времени, чтобы раскаяться, он отвык чувствовать вкус крови. Я знаю, когда убивают с охотой, и чувствую, когда убивают без желания убить, когда дарят, не желая дарить… Он подарил мне эту молодую жизнь, кривясь от отвращения к самому себе, он не хотел ее…

— Да заткнись ты, — не выдержал Мартын, — Фракасо! Тебя слушать тошно, монстр! Мало того, что заставил убить для тебя невинную девчонку, мало того, что этот ублюдок использовал ее кровь в каких-то своих мутных целях, так еще и глумишься теперь! Тебе что, больше заняться нечем? Вон, твой ненаглядный Донат сейчас, небось, еще какие-то пакости совершает! Что он делает?..

Неблис ухмыльнулся: резкое выступление будущей жертвы позабавило черную душу Бога разврата. Позабавило настолько, что он даже не рассердился.

— Он испытывает новую силу, пират, — посмеиваясь, известил монстр, — Проникает в разумы людей, меняет их мысли, чувства, увлекает их на нашу сторону! Он взращивает тьму в их сердцах, он делает их бессердечными, как все мы здесь…

— Не все.

Тихий голос Акуто, внезапно ответивший Кровавому богу, заставил того изумленно примолкнуть, а Мартына и Пьетро недоуменно уставиться на убийцу. Тот сидел, опустив руки между ног, низко опустив голову и, не отрываясь, смотрел в пол. Собранные в хвост неопрятные косы его свисали вдоль щек; могучие плечи поникли — сейчас никто не смог бы сказать, что этот человек один из самых страшных преступников Финоры. Сейчас он сам казался сломленным, опустошенным и совершенно разбитым.

— Не все, — подтвердил Мартын и, ослепительно улыбнувшись, по мере сил своих пожал плечами, — Двое на двое, монстр! У двоих из присутствующих здесь сердце на месте, и чтобы ты там не нес…

— Это не трудно будет исправить, — очень спокойно и равнодушно уведомил его Неблис, — Ты станешь моей первой жертвой, пират. А этот чувствительный убийца займет почетное второе место — мне не нужны такие слабаки в свите. Донату, я полагаю, тоже. Я вижу усмешку на твоем лице… — чудовищная голова качнулась из стороны в сторону, — Ты думаешь, что этот час никогда не настанет. Глупец! Хотел знать, что сейчас делает Донат, мой верный друг и верный ученик? Он внушает людям преданность мне, он проникает в каждый разум и каждое сердце и заставляет их уверовать в меня! Они умирают с моим именем на устах, и их жизнь, их кровь, каждая ее капля льется в мою чашу. Она наполнится скорее, чем ты можешь вообразить, и тогда я вернусь в этот мир!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бог разврата разразился ужасающим, громовым хохотом. Посыпались с перекрытий мелкие камешки, задрожали колонны. Столб, к которому был привязан Мартын, качнулся, и пират, воодушевленный таким началом, попытался раскачать его сам.

Увы, сил человека для этого не хватало.

Неблис прекратил хохотать и, не обращая более внимания ни на кого из собеседников, вперил взгляд красных глаз в неподвижную фигуру своего жреца.

— Что-то происходит… — задумчиво выговорил он, — Не знай я наверняка, что людям не свойственно сомневаться в своих мыслях, подумал бы, что его схватили!

По груди Доната, струясь из красного круга, начерченного когтем Неблиса, одна за одной скользили капли крови.

Мартын довольно хмыкнул и с трудом повел плечом.

— Буду рад, если это действительно так. Черт, мне при взгляде на него жрать хочется… Пьетро, дай мне крови.

Пьетро, совершенно не ждавший таких заявлений от пленника, медленно повернулся в его сторону, смерил долгим взглядом и криво ухмыльнулся.

— У тебя нет права мне приказывать, пират. Только хозяин может велеть мне дать тебе крови. Хозяина нет — хоть подыхай с голоду, мне плевать. Ты просто пленник.

— Очень ценный пленник, — подчеркнул пират, стараясь принять более или менее расслабленную позу, — Донат не будет рад, если я умру с голоду или, тем паче, обращусь ноофетом. Так что не жмоться.

Предатель недовольно передернул плечами, однако, без особой охоты признавая правоту собеседника, уже шагнул, было, к нему… но неожиданно остановился, презрительно кривясь.

— Тоже мне, умник. А рану мне кто потом залечит?

— Я залечу, — Неблис, как оказалось, с интересом следящий за беседой людей, чуть склонил уродливую голову набок, — Этот мальчик нужен нам. Покорми его.

— Бинго! — Мартын издевательски расхохотался, — Фракасо! Не хрен спорить с умными людьми, придурок! Даже я знаю о планах твоего хозяина больше чем ты! Корми давай!

Акуто, мрачно наблюдающий за беседой Пьетро и пленника, изредка поглядывающий на Неблиса, неожиданно тяжело вздохнул и вновь опустил голову.

— Нехороший он, этот Донат, — тихо произнес он, — Девочку убить велел. Девочка была чиста.

— И именно поэтому она была ему нужна! — фыркнул Пьетро и, тяжело вздохнув, подошел к Мартыну. Достал кинжал из-за голенища сапога и, стиснув зубы, решительно полоснул себя лезвием по запястью, затем без особого желания поднося кровоточащую рану к губам Мартына. Тот, совершенно игнорируя слова Акуто, не обращая больше внимания ни на кого, с жадностью прильнул к ране.

Убийца неодобрительно покачал головой.

— Тварь ты, Пьетро, — неожиданно жестко бросил он и, наткнувшись на нескрываемо изумленный взгляд предателя, прибавил, — Глупая тварь при том. Ты не нужен Донату. Он убьет тебя.

— Не убьет, — пренебрежительно отмахнулся свободной рукой слуга Доната, — Я ему нужен, ты ничего не понимаешь, дурак. Оставь свое нытье, не блажи! Знаешь один из принципов тьмы? — здесь экс-страж издевательски прищурился и весомо произнес, — Всегда оставаться бессердечным.

…Острие меча внезапно коснулось горла испуганного стража, и замерло, холодя его. Гарт тяжело сглотнул и, не зная толком, что делать, приподнял подбородок повыше.

— Что вы… делаете?..

— Хочу побеседовать, — Аркано очаровательно улыбнулся и, продолжая удерживать меч у горла подозреваемого, подмигнул ему, — Пока твои старания окупаются, и люди убивают друг друга, думаю, у нас есть немного времени.

— К… какие старания?.. — стражник еще раз сглотнул и попытался отступить, но стоящий за спиной Барт не позволил ему этого сделать. Подозреваемый замер, нервно переминаясь с ноги на ногу, и напряженно переводя взгляд с одного из допрашивающих его людей на другого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А вот это ты мне сейчас и расскажешь, — главнокомандующий доброжелательно улыбнулся и вдруг резким движением прижал меч к горлу схваченного человека. Глаза его стали жесткими, голос зазвучал ниже.