Нужный образ - Джеймс Хоран

— Он ведь дважды терпел поражение, верно? — сказал Джош.

— Я никогда не забуду ту ночь в Чикаго. Это было ужасно…

Она мгновение колебалась.

— Надеюсь, этого никогда не случится с Келли.

Во мраке машины я видел, как она изучает Джоша.

— Вы примете предложение отца, да?

— Да, примем. Они сказали вам?

— Нет. Просто я решила, что «нет» вы могли бы сказать и по телефону.

— Келли сказал, что вы не в восторге от идеи.

— Они знают это. И знают, что я сделаю все, чтобы помочь Келли победить.

— Разве вам бы не хотелось видеть Келли президентом этой страны? — наполовину шутливо спросил Джош.

— Думаю, это было бы великолепно, но и ужасно. Не знаю, что это, но когда отец первый раз собрал нас и сказал… — мгновение она смотрела в окно на вспыхивающие огни проносящихся мимо машин. — Это звучит глупо, но я почувствовала, будто холодная рука коснулась моего сердца.

Лейси так произнесла эти слова, что я испытал потрясение. Другой темный инстинкт?

— Почему?

— Я не знаю, Финн… но в тот день, когда погиб мой муж, я сидела в патио и читала, как раз перед тем, как служанка подошла на звонок к двери. У меня появилось странное предчувствие. Я прошла в гостиную, а потом вошла служанка со священником и помощником мужа с раскопок… Тогда я узнала.

— Ну, мы лучше развеселим вас, — сказал Джош.

— Простите, — быстро промолвила она. — Знаете, обычно я не такая, но я просто не могу не чувствовать угнетение, когда думаю о толпах, рукопожатиях, людях, которым на самом деле на все наплевать, об обливании друг друга грязью и об этих ничтожных политиканах.

— Все это часть американской политики, Лейси, — напомнил я ей.

— Предположим, — со вздохом согласилась она. — Конечно, мне следовало бы привыкнуть к этому. Все это я знала еще ребенком, до того, как отправилась в школу за границу — сенаторов, конгрессменов, губернаторов, даже президента. Казалось, большие обеды и небольшие вечеринки никогда не прекращались. И я ненавидела Вашингтон. Боже, особенно летом!

— В этом, уверен, я соглашусь с вами, — со смехом сказал Джош. — Но вернемся к Келли. Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?

— Конечно. Ради него я прошла бы по лезвию ножа. И Люк тоже. Так было всегда, мы трое против всего мира.

— Мы говорили Келли, что надеемся, вы организуете дивизии женщин в нашей кампании.

— Ну, нет! — со стоном сказала она. — Только не это!

— Послушайте, Лейси, это чертовски важно, — произнес Джош. — Я бы хотел, чтобы мы вместе создали комитет — ну вы знаете, девушки из молодежных лиг, члены женских клубов, профессионалы.

— А я не могла бы делать что-нибудь другое? Пожалуйста.

— Но это важно, — настаивал Джош. — Господи, да в последние пять лет число женских голосов выросло в десять раз!

— Предположим, я даже организую комитет, — быстро сказала она.

— Членов клубов? — спросил я.

— Их, юристов и нескольких светских дам, с хорошими связями, которые будут работать, как черти, лишь бы увидеть свои фото в «Нью-Йорк таймс», — и она добавила небрежно: — Я работала с ними в первой кампании Джентайла.

Джош чуть не съехал с шоссе.

— Вы работали на Джентайла? — хором воскликнули мы.

— Конечно, — ответила она. — Он был единственным из кандидатов, который чего-то стоил. Отец не разговаривал со мной неделю, но потом смирился.

— Кажется, он победил на основе коалиции? — спросил я.

— Да. Демократы выдвинули какого-то недоумка. Фактически они отказались от него только год назад.

— Чем вы занимались в кампании?

— Я работала в исследовательском бюро. Я подготовила доклад о том, почему провалилась программа по борьбе с наркоманией.

— Отчет о Городском наркологическом центре Локка! — воскликнул я. — Ты помнишь его, Джош?

— Да, — рассеянно подтвердил он. — Доклад касался средств, которые выделял город или что-то вроде этого, разве нет?

— Это был великолепный доклад, — сказал я Лейси. — Вы обнаружили, что город потратил 20 миллионов долларов и добился всего нескольких излечений?

— Двадцать два миллиона пятьсот тысяч, — уточнила Лейси. — И четыре излечения. И даже эти парни не были по-настоящему вылечены. Мы исследовали социальную жизнь четырех парней и обнаружили, что трое были арестованы после единичного контакта с марихуаной, естественно, это с самого начала не делало их наркоманами, а семья четвертого юноши отправила его в частную лечебницу. Так что они не добились ни одного излечения. Условия там были ужасными.

— «Нью-Йорк таймс» использовала отчет на первой странице после того, как Джентайл опубликовал доклад, — вспоминал я. — Я помню, как мы обсуждали его, Джош.

— Да, но Джентайл ведь не слишком широко использовал его?

— Они потратили деньги, чтобы закупить целый час на телевидении в воскресенье, — ответил я.

— Видимо, на Джоша это не произвело впечатление, — произнесла Лейси.

— Почему, это была хорошая работа.

— Думаю, мы можем освободить Лейси от чайных вечеров, Джош, — сказал я.

— Чай и пирожные можете не продавать, — резко и нетерпеливо заявил Джош.

— А что это за отчет, над которым вы с Келли работаете? — поинтересовался я.

— Это замечательный отчет, — пылко сказала она. — Я уверена, если бы я могла продолжать его…

— И что, вы думаете, он мог бы выявить?

— Ужасающую картину жилищных условий как в штате, так и по всей стране. Это сама суть нищеты и гетто. Вы знаете, что плохие жилищные условия были таким же запалом в Уоттсе, Гарлеме, Филадельфии и других городах, где прошли волнения, как безработица и неграмотность?

— Факты могут быть ужасно скучны, Лейси, — произнес Джош.

— Но это факты, — запротестовала Лейси. — Наши проблемы в последние годы заключались в том, что мы игнорировали факты.

— У нас просто нет времени, чтобы готовить первоклассный доклад на такую тему, — заявил Джош. — У нас есть весна, лето и начало осени — это все. Келли должен взлететь как ракета и все время быть на высоте.

— Предположим, факты можно драматизировать, — предложила Лейси.

— Может быть, — пожал плечами Джош.

— Вижу, вы не считаете это важным, — произнесла Лейси.

— Каждый доклад, который мы создадим, каждый шаг, который сделаем, должен дать что-нибудь грандиозное для нашего кандидата, — отметил Джош. — Предположим, вы работали над этим отчетом несколько месяцев и пришли с книгой, потрясающей фактами, цифрами и картами. Боже, Лейси, вы и правда думаете, что это будет интересно избирателям? И что они проголосуют за Келли благодаря тому, что вы откопали?

— Но если я пну их прямо в живот… — в голосе Лейси прозвучал сарказм.

— Вот если вы выпустите им кишки из брюха, тогда и забудете о чае с пирожным, — весело ответил Джош. — Договорились?

Они пожали друг другу руку с притворной официальностью.

— Я подумаю об этом сегодня же. Вы будете завтра в Вексфорде?

— Будем через два или три дня. Финн и я собираемся в Вашингтон, чтобы постараться назначить Келли в комитет.

— В комитет?

— Вы знаете об истории Джелло?

— Да. Отец говорил мне об этом, потом Келли и Люк, когда занялись ею.

— Мы надеемся провести Келли в комитет, который и использует материал. А это может означать общенациональную известность.

В машине воцарилось долгое молчание.

— Разве вы против, Лейси? — спросил я.

— Мне очень жаль, но я против, — произнесла она. — Думаю, вам следует знать, что я просила Келли не касаться этого. Отец был в бешенстве, но я считаю, что неправильно использовать что-либо из того, о чем рассказывает этот маленький испуганный человек.

— Да почему?

— Это грязь. Когда я услышала об этом, я почувствовала, будто окунулась с головой в липкую грязь.

— Но вы совершите преступление, если проигнорируете его.

— Бросьте, Джош, — усмехнулась она. — Мы лишь используем его в личных целях, а не для общественной пользы… Мой отец не такой уж и гуманист, да и Люк тоже…

— Но Келли не выдвигал возражений.

— Он был единственным, кто настаивал, чтобы каждое обвинение было тщательно расследовано. Я знаю одно: вы никогда не получите от него слухов и клеветы. И меня не волнует, в какой комитет он попадет.

— Предположим, мы расследуем историю Джелло и обнаружим, что все это правда?

— Прекрасно, — быстро ответила Лейси. — Тогда передайте все соответствующим властям.

Теперь пришла очередь смеяться Джошу.

— В стране не много тех, кому бы я доверил подержать горячую сковородку.

— Федеральному прокурору?

— Может, это шокирует вас, но я имел дело с федеральным прокурором, который и шага бы не сделал, не посоветовавшись с министром юстиции. И совет, который он получал, был политическим, а не юридическим.