Россия всегда права! - Александр Афанасьев

– Да, сэр, но он все равно как подросток выглядел. Тощий, и одежда на нем… дешевая, как будто в супермаркете украл, что под руку подвернулось.

Или купил. Или в благотворительном магазине выдали. Что-то, что крепкое, неприметное и что не жалко потом выбросить. Самое хреновое – что парень все-таки белый. Пусть и молодой такой.

– И как же этот тощий умудрился вас так приложить?

– Мы подъехали, когда он с пожарной лестницы соскочил. Я знаю, сэр, что здесь не живет никто, и…

– Подожди-ка. Этот район вы патрулируете?

– Да, сэр.

– А когда вы приехали сюда, остальные здесь уже были? Сколько машин?

– Три или четыре, сэр. Точно, четыре. Три патрульных и одна детективов – «Форд» черный, рядом стояла.

– Мигалки не было? Или была?

– Не было, сэр.

– А как ты понял, что это машина полицейских детективов?

– Ну… рядом с патрульными стоит, и антенна от нашей рации есть. К тому же, а чьей же ей еще быть.

Да, точно. А чьей же ей еще быть. Получается, что полицейские, которые патрулируют этот район и отвечают за него, каким-то образом прибыли сюда позже, чем полицейские из других районов. А детектив МакДжинти так торопился на вызов, что забыл поставить мигалку на крышу. Или он стоял в соседнем проулке, и ему не надо было никуда спешить, а?

– Сэр, я все правильно сделал? – обеспокоенно спросил патрульный.

– Пока да. Итак, ты увидел полицейские машины и решил, что парадный вход уже перекрыт достаточными силами и надо присмотреть за черным, так?

– Да, сэр. Мы въехали сюда, а тут этот пацан. Тощий, он как раз спрыгнул с лестницы. Странный какой-то. Ну, мы вышли из машины, я Taser взял, а Стив с пистолетом. Мы всегда так работаем, тут наркоманов полно, сэр…

– Я знаю. Что было дальше?

– Мы приказали ему не двигаться. Он подчинился сразу. Бежать не пытался. Сказал, что оружия у него нет…

– Прямо так и сказал?

– Так и сказал, сэр. «У меня нет оружия. Я безоружен». Руки вперед выставил, у него и впрямь ничего не было. И акцент какой-то странный был.

Еще интереснее. Девять из десяти правонарушителей, да что там девять из десяти – девяносто восемь из ста будут вести себя по-другому. Крикнув, что у него нет оружия, показав руки, он тем самым обезоружил полицейских. Не исключено, что его специально учили так себя вести при задержании, теперь применить против него любое оружие было бы преступлением.

– Акцент?

– Да, сэр. Акцент. Ирландский, что ли?

– Может, русский?

– Не знаю, сэр, – обеспокоенно сказал патрульный, – я русский не знаю, у меня нет знакомых русских. А что, он…

Понятно. Боится, как бы не получилось, что он отдал оружие и машину русскому шпиону. А ведь и в самом деле так может получиться!

– Не знаю. Пока ничего не установлено. Так что дальше?

– Дальше… Стив его под прицелом держал, а я взял наручники и к нему пошел. Ну, чтобы арестовать, сэр, понимаете? Еще мы приказали ему на колени встать, он встал, как положено. Я на одну руку надел наручники, завел ее назад, чтобы на другую надеть, и тут…

– Что – тут?

– Ну я не знаю, как он это сделал, сэр. Он же совсем пацан был, тощий такой! А я так на асфальт грохнулся, что из меня дух вон. А потом пальба, меня по голове ударило, и я несколько минут валялся. Потом ребята подняли… у меня шишка на голове, а Стив еле живой, и рвет его все время…

– Сидит?

– Ну да, сэр. Сидит. Он ему в бронежилет выстрелил, прямо в солнечное сплетение – так вдарило, что у Стива чуть кишки не наружу.

Как-то лейтенант забыл о втором полицейском – он думал, что он погиб, получилось – жив. Причем даже не ранен, получается, что этот парень, возможно русский – не хотел его убивать. Он просто хотел уйти отсюда. Почему-то лейтенант был уверен, что этот парень мог попасть полицейскому в голову сто раз из ста, если бы захотел этого.

Дерьмовое дело. Возможно, пацан из крайне правых, он убил тех, кого считал виноватыми в каких-то своих бедах, но он не стал убивать полицейских, потому что уважает их и не хочет воевать против них. Это своего рода послание – я не против государства, я против ублюдков, которые таскают в страну кокаин и отрезают людям головы. Возможно, пацан русский… русский агент?! Какого черта ему надо убивать мексиканцев, русские же не воюют в Мексике? И какая же должна быть подготовка у этого пацана, что он еще способен натворить в городе?

Или этот пацан никого не убивал?

А что делает здесь детектив МакДжинти с историей, от которой пахнет враньем на милю? Каким образом он умудрился так быстро найти снайперскую лежку?

На соседнее сиденье плюхнулся детектив Спилейн.

– Нашли угнанную машину. Семь кварталов отсюда. Поехали!

Вадим удерживал машину на дороге левой рукой, правая была все хуже и хуже. В голове мутилось. Оба пистолета лежали рядом с ним, на широкой панели патрульной машины-перехватчика, на крышке мобильного компьютера, который сейчас был выключен. Он знал, что надо соскочить с трассы… и надо что-то сделать со своей рукой, иначе он либо истечет кровью, прямо тут, в машине, либо потеряет сознание от болевого шока и врежется во что-нибудь.

Он вспомнил, как их гнали по сибирскому лесу, не давая спать пять суток, – надо было уходить, потому что на хвосте у них висела поисковая группа, их загоняли как волков, причем в поисковой группе люди постоянно менялись, место уставших занимали отдохнувшие – а им надо было идти, идти до предела своих сил, потом перешагнуть через предел и идти дальше. Примерно так же он чувствовал себя сейчас – дикая усталость и полная пустота в голове…

Хорошо живет на свете Винни-Пух…

Надо постоянно повторять это, как будто от этого зависит твоя жизнь. Повторять, следя за словами и полностью произнося каждое.

Хорошо живет на свете Винни-Пух… Хорошо живет на свете Винни-Пух… Черт бы тебя побрал, Винни…

Справа он углядел большой бетонный серый прямоугольник автостоянки и повернул, не включая сирены и проблесковых маяков. Водители безропотно пропустили полицейскую машину.

Стоянка была автоматической, плату взимал не человек, а специальный автомат, нужно было или скормить автомату несколько мелких купюр, или прокатать кредитную карточку. Он не сделал ни того ни другого – вместо этого он нажал на газ, и таранный бампер «Шевроле» легко снес хлипкий на вид шлагбаум.

Все. Времени нет. Максимум двадцать минут. Даже меньше – потом сюда примчится полиция, тут наверняка есть автоматическое оповещение. Но эти двадцать минут – его.

Он остановил машину прямо в проходе, этого было делать нельзя, но ему было все равно…

Первым делом он осторожно снял свою (не свою, а ту, в которой был одет) куртку и осмотрел рану. Хреново, конечно, но жить можно. Пуля в кость не попала, но вырвала целый клок мяса, выходное отверстие выглядело очень хреново и сочилось кровью.

Аптечка. В полицейской машине должна быть аптечка…

Аптечку он нашел – и аптечка была просто великолепная, большая и как раз для случаев огнестрельных ранений, потому что полицейские разбираются обычно именно с огнестрельными ранениями. В аптечке нашлись армейские перевязочные пакеты, один из них он наложил на рану, предварительно насыпав прямо в рану порошка, который он определил как антибиотик. От нахлынувшей волны боли чуть не потерял сознание, его как будто ножом резали, но он выдержал, стиснул зубы и выдержал, как тогда, в скаутах, когда сломал ногу. Выше раны он наложил жгут, но сильно затягивать его не стал, просто чтобы меньше сочилось. Напоследок он нашел упаковку обезболивающего и выпил сразу две таблетки, остальные – сунул к себе в карман. Туда же отправил антибиотики.

Куртка была темной, поэтому кровь если и была видна, то не так сильно. Но видна. Встав, он понял, что может стоять, не падая, и что-то делать, не теряя сознание от боли, потому что болеутоляющее уже начало действовать. Уже хорошо. И хорошо, что есть ремень на поясе. Подтянув пояс потуже, он засунул за него один из автоматических пистолетов, которые у его были, второй сунул в карман под ту же руку. Правой рукой он действовать не может, но и левой, в случае чего, даст шороху.

Время еще было…

Первым делом он обыскал карманы на дверях и бардачок патрульной машины. Североамериканские полицейские не берут штраф на месте наличными, они выписывают тебе либо квитанцию, если ты согласен со штрафом, либо повестку в суд, если не согласен. Тем не менее любому полицейскому нужно питаться, в машине часто остается сдача от покупки гамбургеров в автомобильных ресторанах и тому подобные вещи. Добычей Вадима стал пакет с чипсами и примерно двадцать долларов мелочью, и то и другое он сунул в карман. Пожалел, что не сухарики, как в России, – чипсами не наешься, это тебе не хлеб.