Россия всегда права! - Александр Афанасьев

– У них же нет патрульной машины!

– Ну и что? – пожал плечами лейтенант. – В любом полицейском участке полно работы, а людей не хватает. Что-то я не припомню, в какой именно участок я их отправил.

– Лейтенант, по-моему, вам приказали сотрудничать с нами.

Лейтенант улыбнулся.

– Мне приказали убрать людей из здания. Я это сделал. Больше мне ничего не приказывали, сэр. Но вы можете попытаться это сделать. И еще, сэр. Вы несколько превратно понимаете смысл слова «сотрудничество». Сотрудничество – это не тюремная душевая, где один встает раком, а другой засаживает ему в зад. Сотрудничество – это когда два человека дают друг другу то, что им нужно, понимаете?

Лейтенант-коммандер несколько секунд стоял молча, обдумывая ситуацию – и, видимо, обдумал.

– И что же вам нужно?

– Сэр, мне не нравится ситуация, когда я в полном неведении. У меня есть пацан лет двадцати на вид, который обезоружил двух вооруженных полицейских и угнал их машину. Он мог убить двоих полицейских, но не сделал этого, хотя рисковал жизнью. У меня есть убийство из снайперской винтовки – три человека с расстояния в полмили за пять-шесть секунд. И у меня несколько тысяч людей на маршрутах патрулирования в этом городе. Я хочу знать, с чем они могут столкнуться. С новым Джоном Дж. Рэмбо?

Лейтенант-коммандер показал внутрь на первый этаж стоянки.

– Войдем туда.

Ген последовал за военным, к которому внутри подошел боевик в маске, с армейским оружием, отдал честь.

– Чисто, сэр. Больше ничего нет, и следов никаких нет. Он ушел, сэр.

– Сворачивайтесь и выдвигайтесь на крышу. Готовьтесь к эвакуации.

– Есть, сэр!

– Хорошо вышколены… – с кривой усмешкой заметил лейтенант, – меня гораздо чаще посылают, чем говорят «сэр».

– Это спецотряд военно-морского флота, – заметил Ландрю, – флотская антитеррористическая группа безопасности. Отряд по борьбе с терроризмом и диверсиями. А не гражданская вольница. Я вам кое-что скажу, лейтенант. Но если меня вызовут куда-то, я буду все отрицать, даже под присягой. Итак, мы можем выяснить, что было в чехле?

– Проблем не будет, – заверил лейтенант.

– Тогда слушайте. Этот парень чрезвычайно опасен. Он только что кончил курсы дополнительной подготовки военно-морского спецназа, спецкурс по борьбе с терроризмом. Он молод – но показал превосходные результаты, одни из лучших за всю историю курсов. Он, вероятно, стреляет с самого детства, умеет выживать в экстремальных условиях. Он прошел полный курс – рукопашный бой, стрельба из всего, что стреляет, парашют, действия ночью, скрытное проникновение, десантирование с вертолетов всех видов – короче, все.

Лейтенант покачал головой.

– Чертовы Рэмбо.

– Эти Рэмбо, как вы их изволите называть, лейтенант, последнее, что стоит между вами и озверевшей толпой с юга. Если их не будет, завтра здесь будет Сьюдад-Хуарес и Монтеррей в одном флаконе. Вы этого хотите?

Лейтенант понял, что перегнул палку.

– Прошу прощения. Я с уважением отношусь к тому, что вы делаете. Сэр.

Ландрю кивнул, принимая извинения.

– У меня на руках дело, – сказал лейтенант, – три человека были застрелены из русской снайперской винтовки с расстояния в полмили. Все трое – главари мексиканской мафии, из отпетых. Один – младший Альварадо, если вы понимаете, о ком идет речь.

– Отлично понимаю.

– Он мог это сделать?

– Скорее всего, мог. Этот парень несколько дней провел в Квантико, в снайперской школе морской пехоты. Инструкторы сказали, что парень выполнил все нормативы снайпера морской пехоты САСШ. А их, сэр, не так-то просто выполнить.

– Сколько ему лет?

– Двадцать лет, если данные не врут.

– Данные не врут?! Вы что, их не проверяете?

– Их невозможно проверить. Послушайте, сэр, дело действительно очень серьезное. Эти придурки наверху решили устроить обмен, понимаете? Это как в уличной войне – я круче тебя. Обмен был с русскими. Несколько наших парней отправились к ним на флот, а они прислали нескольких своих сюда.

Русские!

– Так этот парень русский?

– Да. Русский, из Сибири. Я так понимаю, что в Сибири у них живут люди, напоминающие наших индейцев. Они живут в очень тяжелых условиях и с детства добывают себе пропитание охотой. Только русские их не перебили, как это случилось у нас, а приняли к себе на военную службу. И теперь нам приходится иметь с ними дело.

– Так это не вы приказали ему убить мексиканцев?

– Черт, нет, конечно. У наших очко сыграет сделать такое.

Лейтенант внимательно посмотрел на стоящего перед ним флотского. Похоже, он не так прост, как кажется. Хотя… после пары командировок в Мексику даже самые отъявленные пацифисты становятся расистами и белыми экстремистами. Война быстро лишает иллюзий.

– Так что там насчет чехла? – напомнил лейтенант-коммандер.

– Еще пару вопросов. Что этот парень будет сейчас делать?

– Откуда же мне знать?

– Предположите. Его ведь вы учили.

– Его учили русские до нас… неважно, в общем. Наверное, будет вот что. Он ранен, мы нашли в машине кровь и не нашли аптечку. Аптечки для него будет вполне достаточно. Забьется куда-нибудь в нору и отлежится. Заброшенный дом, удобная развилка на дереве, просто вырытая в земле нора… что угодно. Потом попытается покинуть страну. На вашем месте, я бы установил контроль за всеми портами, он моряк и попытается уйти морем.

– Когда он вышел из-под контроля?

– Вчера.

– Он должен будет украсть еду или что-то в этом роде?

– Может быть. Но необязательно. Он может голодать несколько суток и питаться подножным кормом. Он может убить собаку или кошку и съесть ее. Он может убить змею. Он знает съедобные растения. Это не обычный беглец из тюрьмы строгого режима.

– Он знает английский?

– Да.

Лейтенант тяжело вздохнул, доставая телефон и набирая номер напарника. Вот еще только этого не хватало им – иметь дело с двадцатилетним Рэмбо в городе, охваченном расовым мятежом.

– Гарри? Это я. Бери за шкирку Рика и тащи сюда. Надо кое-что прояснить.

– А говорили, что отправили в участок, – укоризненно сказал Ландрю.

Лейтенант недобро посмотрел на него.

– Когда мне тыкают в рожу автоматом и невежливо себя ведут – не вижу причины вести себя прилично…

– Твое? – лейтенант указал на чехол для оружия, который держал в руках Ландрю.

– Нет, сэр… – ответил чуть сбледнувший с лица патрульный.

– А почему мы нашли его в багажнике?

– Это… это Стива. Понимаете, после этого дела в Голливуде…

– Все я отлично понимаю. И ни в чем тебя не обвиняю. Многие так делают, ружья ни на что не годятся. Что там было? Помповый карабин?

«Ремингтон» специально для полиции выпустил модель «7615» в калибре.223 и питающиеся из стандартного магазина «М4», который сейчас использовался везде, в «Стоунерах» морфлота, в «Ar-20», в новых вариантах «М4» от «Colt» – всеамериканский стандарт, короче. Перезаряжающийся движением руки механизм как в помповых ружьях снижал накал страстей разных либералов, визжащих, что полиция вооружается армейским автоматическим оружием для войны с собственным народом. По мнению лейтенанта, всех этих говорливых ублюдков надо на месяцок отправлять поработать в полицию, в какой-нибудь дерьмовый район, тогда они не то что за винтовки – за пулеметы выступать будут! Об ограничении на оружие рассуждать хорошо до первой перестрелки.

– Нет, там обычный карабин был. Кольтовский, специально для полиции. Ствол шестнадцать дюймов.

– Магазины? – спросил Ландрю.

– Что, сэр?

– Магазины, говорю? Сколько патронов?

– Четыре сэр. На тридцать.

– Значит, этот парень теперь вооружен не только двумя пистолетами, но и карабином, – подвел итог лейтенант, – просто великолепно… Супер!

– Сэр! – на автостоянку вбежал патрульный. – Срочный вызов, мобилизация – четыре. В Южной Пасадене вооруженная толпа сожгла полицейский участок и движется в сторону Голливуда! Срочный сбор всем!

Началось…

– Лейтенант! – позвал Ландрю, когда они уже бросились бежать. – Если вы наткнетесь на этого парня, не рискуйте, вызывайте нас! Если вы, конечно, не хотите своими глазами увидеть, как много полицейских быстро отправляется на тот свет!

Последний раз крупный мятеж в Лос-Анджелесе произошел в девяносто третьем, тогда несколько белых полицейских пристрелили чернокожего воришку, причем потом оказалось, что у него не было оружия. Разъяренные негры бросились на улицы, начали переворачивать машины, поджигать и грабить. Белые начали строить баррикады, организовывать патрулирование и стрелять по носящимся на угнанных пикапах по улицам бандам без предупреждения. Всю эту кровавую вакханалию помог остановить лишь ввод в город восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии в полном составе, вдобавок к Национальной гвардии, которая с ситуацией не справлялась. Для того чтобы не накалять ситуацию, после подавления мятежа многие дела по совершенным в эти дни бесчинствам не довели до суда. Просто замели весь мусор под ковер, похоронили умерших и стали жить дальше.