Разбуди меня (СИ) - Рам Янка Янка-Ra

Подхватываю ее за талию, оттаскивая подальше. И прячу за своей спиной.

— Женщина… — дёргаю ему выразительно бровями, притормаживая раскрываю ладонь. — Заступается за своего ребенка. Поезжайте. Я сниму девочку.

— Да… И посмотри тоже место обстрела. Ты же военный.

— Посмотрю…

Эльдар уходит.

— Тигран! — машу ему рукой. — Иди, мы сами.

— Давай в воду, Тати.

Поднимаю глаза.

— Привет, малыш. Я вернулся. Можно прыгать.

— Не отдавшь меня? — всхлипывает, оттопырив обиженно нижнюю губу.

— Не отдам…

Оттолкнувшись, летит в воду.

Глава 40 — Медведь

Замотанная в теплое одеяло, Тико спит у Митяя на руках после горячего чая с ромашкой.

— Вырубилась мгновенно… — удивляется он.

— Она тебе доверяет, — поправляю Тико одеяло.

— Ты стреляла?..

Киваю.

— Шаповалу глаз выбила.

— Хотела оба. Да льдом неудобно, скользит. Промазала…

— Ну ты даёшь, подружка! — шепчет тихо. — Там баллист чокнулся, наверное, снаряды искать.

— Литвин, уведи их в цоколь! — из гостиной распоряжается Тигран. — Мы лесополосу прочешем.

— Пойдем.

Несет Тико.

Спускаемся. Изнутри закрываем двери на мощный засов.

— Да тут бункер… — оглядывается он.

— Окон нет, но несколько источников вентиляции.

Я сдвигаю два кресла в углу без освещения, укладываем туда малышку. Задвигаю штору.

Показываю ему все.

— Резервное электричество. Санузел. Холодильник. Микроволновка.

— Живём!

— Живём, но недолго, — улыбаюсь я тревожно. — Часа через четыре он вернётся.

— У нас есть "сейчас" — это уже дохрена! За завтра не волнуйся. Завтра я заберу Тико отсюда, обещаю.

— Расскажи мне.

— Нельзя. Иначе ничего не получится. Просто доверяй мне.

Я доверяю. Кому ещё? Митяй — моя последняя инстанция. Без него я точно поеду крышей.

— Иди ко мне…

Со стоном сажусь к нему на диван.

— Я сказал, заберу ее. Всё. Выдыхай.

— Боже… Остаётся только верить. Иначе, я от отчаяния начну убивать.

— Нет… Ты этим путем не ходишь. Если надо, то я хожу этим путем. А ты у меня… Повелительница летающего льда, пиявок и моего члена… — шепчет мне в губы, касаясь их языком. — Вопрос только — как забрать потом тебя.

— Ты обо мне не думай. Я девочка большая, я все вывезу.

— Больших девочек не бывает, — мягкий поцелуй в губы, потом в нос, потом в бровь.

— Сейчас рыдать буду, — шмыгаю носом.

— Рыдать будет Эльдар. А ты со мной побудь эти часы, ладно? Достала суета…

Мягко целуемся. Наши пальцы сплетаются.

И словно температура в этом прохладном подвале подскакивает. Дыхание сбивается…

Кладу голову ему на плечо.

Становится хорошо и спокойно.

Он щелкает пультом от телека, останавливаясь на канале про животных.

А я иду к холодильнику и, словно не происходит конца света, рассматриваю сроки годности на продуктах, чтобы собрать нам тарелку какой-нибудь еды.

Оливки, копчёные нити сыра, яблоко.

Сидя по-турецки, я кормлю его с рук, а он греет мои пальцы на ногах, сжимая их. Мы облизываем губы друг друга и обсуждаем разные видео.

— "Медуза ируканджи очень ядовита. Токсин, производимый ируканджи, заставляет нас остро осознавать собственную смертность. Токсин поднимает тревожность и создаёт предчувствие надвигающейся смерти. Это ощущение настолько сильно, что некоторые пострадавшие, не в силах выносить его, могут покончить с собой. Помимо острой тревоги, укус вызывает рвоту, тошноту, сильное потоотделение, тахикардию и острые боли…"

— Кла-а-ассная… — с восторгом киваю ему на экран, облизывая оливку.

Димка тихо смеётся.

— Ты у меня "классная".

— Эх, жаль, я не умею такой токсин выделять.

— Да, было бы круто. Плевалась бы как Тико в гадких крокодилов. И нет проблем.

— Аха-ха… — тихо угораем мы, шикая друг на друга.

Соприкоснувшись носами, чмокаемся, улыбаясь.

Нечаянно надавив на пульт переключаем канал.

— "Рицин — один из самых смертоносных — и самых простых в изготовлении — супер ядов в мире…"

— Ну-ка… ну-ка… — с любопытством разворачиваюсь я к экрану. — Мне надо!

— "Когда отходы клещевины очищают, они превращаются в рицин, яд настолько смертоносный, что крупинка, которая может уместиться на булавочной головке, может убить. И противоядия нет."

— Хм…

— Успокойся, — разворачивает мое лицо к себе. — Просто успокойся. Большие мальчики все сами порешают, ладно? Ты уже сделала больше, чем могла.

Вытягиваю руку, показывая ему как дрожат пальцы. Нервно усмехаюсь.

— Это адреналин… Тебя просто надо как следует вы… вылюбить, — оскаливается, горячо, подмигивая мне. — Жоденько…

— Ты такой чуткий, Литвин!

И мы снова тихо и нервно угораем в губы друг друга.

— Ч-ч-ч…

— Тихо…

Обожаю! — сжимаю в порыве чувств его лицо ладонями, кусая губы.

Зачем нас разлучили?! Он должен был быть моим… С самого начала!

Отставляя чашу на деревянный подлокотник дивана, тянет меня ближе… целует глубже… закрывает глаза…

Ох!

Сажусь на него верхом.

Глажу пальцами по щетине.

— Оброс как медведь? — тоже ведёт костяшками по щеке.

— Такой суровый брутал… — играю бровями. — Самый плюшевый медведь…

Целую с нежностью в верхнюю губу.

— Самый добрый и душевный мой…

— А-а-а… — закатывает иронично глаза. — С тобой есть кому поспорить, Тати.

— Не вздумай с ними воевать… Я так боюсь за тебя… Они монстры… Ты не такой… Ты хороший. Просто забери Тико и исчезни. Я сама дальше…

Ухмыляется, вальяжно прищуриваясь.

Тяну вверх его футболку. Неровно дыша, рисую пальцами по тату на его груди.

"…Научен убивать…"

Никак у меня с моим терпеливым и мягким Митяем не пишется. Вот "рождён любить" — да.

И его пальцы так хороши…

Закрывая глаза, слушаю его тяжёлое дыхание в темноте.

— Тати… — медленно по очереди стягивает с плеч бретельки моей майки, обнажая грудь.

Не торопясь, обрисовывает пальцами.

Не соображая, веду по нему коготками вниз, предвкушая как он будет сейчас чувствоваться внутри меня.

От невыносимого возбуждения гашу стон.

— Ч-ч-ч… — гладит пальцами по губам.

— Тати… А если я не всегда плюшевый, — хрипло мне в ухо. — И хочу иногда жёстко… Принимается?

О, боги…

Извиваясь, веду языком по его ладони, сжимая член через ткань и кусая его пальцы.

От него принимается всё!

Ссаживает меня, встаёт и идёт в сторону душевой.

По дороге гремя пряжкой ремня.

На мгновение притормаживает.

Пояс штанов съезжает чуть ниже, над резинкой боксеров ямочки на пояснице.

С шипением ёрзаю, сжимаясь внутри.

Литвин просто секс со своими широкими плечами и спортивными ягодицами!

Не собираюсь отказываться… Может, он у нас последний — этот секс.

И включив трясущимися пальцами канал с мультиками, я залетаю к нему в темную душевую.

Мгновенно оказываюсь втрамбована в стену, распята, раздавлена, взорвана, загнута и… растянута его членом без всяких нежностей.

— Ау… — выдыхаю от этих мужских мощностей.

Горячий язык по моей шее… Укус..

Жалобно мурлыкая, врезаюсь коготками в его внушительный бицепс. Кусаю за плечо…

Закрывая мой рот, вколачивается так… что я вдруг понимаю, зачем ему такие прокачанные ягодицы. И что такое — искры из глаз.

Не плюшевый…

Щетина чувствительно скользит по моей шее…

— М-м-м!

Судорожно вздрагиваю, инстинктивно царапая.

Его палец скользит мне в рот, растягивая щеку, в горло, заставляя давиться…

Всасываю его, прикусывая… послушно глотаю, задыхаясь от невыносимого ощущения в горле.

Двигаясь ниже, кистью перехватывает за горло, чуть придушивая, и ускоряется, с пошлыми влажными шлепками отправляя меня в космос….