Последнее изобретение человечества - Джеймс Баррат

В книге «Сингулярность рядом» Курцвейл предлагает несколько решений проблемы беглого ИИ. Это удивительно слабые решения для человека, который занимает практически монопольную позицию представителя суперинтеллекта. Но, с другой стороны, это вовсе не удивительно. Как я уже говорил, существует неразрешимый конфликт между теми, кто лихорадочно жаждет жить вечно, и всем тем, что обещает замедлить, поставить под угрозу или как-то иначе затруднить развитие технологий, которые должны в конечном итоге исполнить их мечту. В своих книгах и лекциях Курцвейл почти не тратит свой интеллект на опасности ИИ и предлагает лишь несколько решений, но при этом утверждает, что подробно разобрал и то и другое. В тесной гостиной Нью-Йорка, когда за дверью нервно готовилась съемочная группа, я спросил себя: чего мы можем ожидать от одного человека? Неужели Курцвейл должен в одиночку справиться с сингулярностью, с ее пользой и опасностями, и скормить нам то и другое с ложечки, как младенцам? Неужели он лично должен разбираться, что означают идиомы вроде «непреодолимо двойственная природа техники», и овладевать философией выживания, как ее понимают люди вроде Юдковски, Омохундро и Бострома?

Нет, я так не думаю. Это проблема, которую мы должны решать все вместе, с привлечением специалистов.

ГЛАВА 11

Жесткий старт

День ото дня машины получают над нами преимущество; день ото дня мы все больше подчиняемся им; с каждым днем все больше людей рабски трудятся, ухаживая за ними, с каждым днем все больше людей отдают свои жизненные силы на развитие механической жизни. Развязка — всего лишь вопрос времени, но сам факт того, что придет время, когда машины получат реальную власть над миром и его обитателями, не вызывает ни малейших сомнений ни у кого из тех, кто обладает по-настоящему философским складом ума.

Более чем когда-либо в истории человечество находится на распутье. Одна дорога ведет к отчаянию и совершенной безнадежности, другая — к полному уничтожению. Будем же молиться, чтобы нам хватило мудрости сделать верный выбор.

Джон Гуд не является изобретателем интеллектуального взрыва, точно так же, как сэр Исаак Ньютон не является изобретателем гравитации. Все, что он сделал, — это обратил внимание на то, что некое событие, которое он считал и неизбежным, и в целом положительным для человечества, наверняка приведет к рождению «ультраинтеллекта», а нам, человечеству, придется решать задачи, слишком для нас сложные. Затем, прожив еще три десятилетия, Гуд изменил свое мнение. Мы сотворим разумные машины по нашему образу и подобию, и они уничтожат нас. Почему? По той же причине, по которой мы никогда бы не договорились запретить исследования ИИ и по которой Busy Child, скорее всего, получит свободу. По той же причине, по которой рациональный насквозь Стив Омохундро, да и все остальные специалисты, с которыми я встречался, уверены, что остановить разработку УЧИ до того момента, пока мы не будем больше знать о связанных с ним опасностях, нет никаких шансов.

Мы не прекратим разработку УЧИ, потому что больше самого ИИ боимся, что другие страны будут продолжать совершенствовать УЧИ, что бы ни говорило и ни делало международное сообщество. Мы сочтем, что лучше первыми прийти к цели и взять приз. Интеллектуальная гонка в разгаре и, к разочарованию многих, эта глобальная гонка может оказаться более опасной, чем та, из которой мы, вроде бы, только что вышли, — гонка ядерных вооружений. Мы пойдем за политиканами и энтузиастами технического прогресса к роковому концу, говоря словами Гуда, «подобно леммингам».

Позитивная сингулярность Рэя Курцвейла не требует интеллектуального взрыва — Закон прогрессирующей отдачи гарантирует продолжение экспоненциального роста информационных технологий, включая и те, что кардинально меняют мир, такие как УЧИ, а позже ИСИ. Вспомните, что для интеллектуального взрыва, по Гуду, необходим УЧИ. Результатом взрыва будет интеллект выше человеческого или ИСИ. Курцвейл утверждает, что УЧИ будет покорен, поначалу медленно, а затем разом, в соответствии с Законом прогрессирующей отдачи.

Курцвейла не беспокоят препятствия на пути к УЧИ, поскольку сам он предпочитает построение УЧИ путем обратного проектирования мозга. Он считает, что в мозге (включая сознание) нет ничего, что невозможно было бы компьютеризировать. Действительно, все специалисты, с которыми я говорил, уверены, что интеллект компьютеризируем. Мало кто считает, что для получения ИСИ после создания УЧИ необходим интеллектуальный взрыв в гудовском смысле. Медленный уверенный прогресс должен привести к тому же, но Курцвейл настаивает, что прогресс, вероятно, будет не медленным и равномерным, а быстрым и к тому же ускоряющимся.

Однако после построения почти любой системы УЧИ[26] интеллектуальный взрыв может оказаться неизбежным. Когда система осознает себя и получит возможность самосовершенствоваться, ее базовые потребности, согласно Омохундро, практически гарантируют, что она будет стремиться улучшать себя снова и снова.

Итак, неизбежен ли интеллектуальный взрыв? Или что-нибудь может его остановить?

Те, кто считает, что создать УЧИ крайне затруднительно, группируются вокруг двух основных идей: экономики и сложности программного обеспечения. Сторонники первой — экономической — считают, что на переход от ИИ к гораздо более сложной и мощной когнитивной архитектуре УЧИ просто не хватит денег. Редко какой из проектов УЧИ не страдает от недостатка финансирования. Исходя из этого, некоторая часть исследователей считает, что их отрасль в состоянии бесконечного застоя, так называемой ИИ-зимы. Застой удастся преодолеть, если правительство или какая-нибудь корпорация вроде IBM или Google присвоит УЧИ высший приоритет и организует проект масштабов Манхэттенского с приложением соответствующих усилий. Во время Второй мировой войны авральная разработка атомного оружия стоила правительству США примерно $2 млрд в современных ценах, и работали над ней около 130000 человек. Манхэттенский проект часто всплывает в разговорах тех исследователей, которые хотят получить УЧИ поскорее. Но кто пойдет на это и почему?

Сторонники идеи о сложности программного обеспечения утверждают, что проблема создания УЧИ попросту слишком сложна для человечества, как бы долго мы над ней ни бились. Философ Дэниел Деннетт считает, что мы, возможно, не обладаем разумом, способным понять наш собственный разум. Скажем, золотая рыбка не может объяснить, как работает ее мозг. Вероятно, человеческий разум не самый сильный из всех возможных, однако для того, чтобы полностью разобраться в его работе, может потребоваться интеллект более мощный, чем наш.

Чтобы узнать больше о правдоподобности утверждений «пораженцев», я обратился к человеку, с которым неоднократно сталкивался на конференциях по ИИ и чьи блоги, статьи и заметки часто читал в Сети. Этот человек — разработчик ИИ, опубликовавший множество очерков и интервью плюс девять толстых книг и бесчисленное количество научных статей. Я бы не удивился, обнаружив в его доме в пригороде Вашингтона робота, вкалывающего круглые сутки, готовя статьи для доктора Бенджамина Гертцеля, чтобы тот мог разъезжать по конференциям. Этот человек успел дважды жениться, завести троих детей и поработать в университетах на кафедрах информатики, математики и психологии в США, Австралии, Новой Зеландии и Китае. Он — организатор единственной ежегодной конференции по ИИ человеческого уровня и главный популяризатор термина УЧИ. Он же — исполнительный директор двух технических компаний, причем одна из них — Novamente — входит, по мнению некоторых экспертов, в короткий список фирм, имеющих максимальные шансы первыми прийти к финишу и создать УЧИ.

Говоря в общем, когнитивная архитектура Гертцеля, получившая название OpenCog, — подход инженеров-компьютерщиков по всем правилам науки. Исследователи, которые считают необходимым опираться на информатику, хотят сконструировать УЧИ с архитектурой, работающей аналогично нашему мозгу, как его работу описывает когнитивистика. Когнитивистика, в свою очередь, пользуется данными таких наук, как лингвистика, психология, антропология, педагогика, философия и др. Исследователи-компьютерщики считают, что создание разума в точности по образцу мозга — путем обратного проектирования, как рекомендуют Курцвейл и другие специалисты, — излишне затратно. Кроме того, мозг по конструкции не оптимален — можно сделать и лучше. В конце концов, рассуждают они, человеку, чтобы научиться летать, не потребовалось заниматься обратным проектированием птицы. Принципы полета были установлены путем экспериментов и по наблюдениям за птицами. За этим последовали изобретения. Когнитивистика — «принципы полета» для мозга.