Библия, которую читал Иисус - Филипп Янси

Неудивительно, что вторжения вневременного существа во время порождает эхо, звучащее и в дни Исайи, и при рождении Иисуса, и в нашу эпоху. Рождение ребенка в правление царя Ахаза подтвердило пророческий дар Исайи, придав тем самым силу и другим его предсказаниям о «Дивном Советнике, Могущественном Боге, Вечном Отце, Князе мира». Исайя не указывал временных границ для окончательного осуществления своего пророчества, скорее всего он не разбирался во временной последовательности.

Пророки Израиля обращались к свихнувшемуся миру. Израиль катастрофически уменьшался в размерах, стесненный со всех сторон тираническими империями, а Бог казался очень далеким и даже бессильным. Пророки проникали взглядом в те времена, когда Бог нарушит молчание: в тот день Бог явится во всей силе и славе, чтобы обновить небо и землю. Бог уничтожит смерть и осушит все слезы. Не станет больше ни бедности, ни голода, ни насилия, всех позовут на пир. Тогда мы встретим Бога лицом к лицу, и вся земля будет служить Ему.

Однако почти все пророчества имели непосредственное значение для тогдашних слушателей. Пророки говорили об обновлении неба и земли, показывая тем самым, что история определяется будущим, которое находится в руках Божьих, а не нынешним хаосом, страданиями и политической нестабильностью. Однако, чтобы принять столь возвышенные и далекие видения, люди нуждались в каких–то конкретных доказательствах, они хотели увидеть события, произошедшие согласно пророчеству при их жизни, «ныне». Отсюда и возникают предсказания, осуществлявшиеся при жизни самих пророков.

Кристофер Райт в книге «Иисус в Ветхом Завете!» предложил аналогию, объясняющую, почему последующим поколениям было так трудно признать осуществление давних пророчеств. Так, еврейские книжники не смогли истолковать пророчества об Иисусе из Назарета. Представим себе, что где–то в 1900 году отец обещает пятилетнему сыну подарить ему на 21 год лошадь. Испытает ли парень разочарование, если в 1916 году он получит в подарок «Форд»?

«Странно было бы, если бы сын начал упрекать отца в нарушении обещания только потому, что получил что–то другое взамен лошади. Еще удивительнее было бы, если бы вместо того, чтобы радоваться куда более совершенному средству передвижения, он продолжал настаивать, что обещание будет исполнено только тогда, когда он получит лошадь, поскольку любое обещание следует понимать строго буквально. Очевидно, что, учитывая непредвиденное в 1900 году изменение обстоятельств, отец выполнил и перевыполнил свои обязательства. То, что он сделал, выходит за пределы изначального обещания, которое, естественно, было обусловлено и ограничено известными на тот день видами транспорта. Обещание было сформулировано согласно понятиям той эпохи — и было исполнено в свете новых исторических событий».

Именно поэтому, как это ни парадоксально, пророчество лучше работает, так сказать, в обратном направлении. Авторы Нового Завета, Матфей и Павел, могут оглянуться назад и показать, что Иисус исполнил условия завета и осуществил пророчества, хотя при жизни Иисуса большинство людей не сумели внести в эти предсказания должные коррективы. Современники Иисуса ожидали нового царя Давида, который будет править в Иерусалиме, а вместо него Бог послал Царя–раба, чтобы править всем миром. В Послании к Евреям 1:1–3 подчеркивается, что результаты исполнения намного превзошли само обещание:

«Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте».

По этой же причине мы должны относиться со смирением и осторожностью к Апокалипсису. Образы Иоанна вполне соответствовали его времени (всадники, вавилонская блудница, улицы, мощенные золотом), но трудно сказать, в какой именно форме осуществятся эти пророчества. Мы можем, однако, быть уверены в том, что Бог исполнит их таким способом, который превзойдет и обещание, и наши ожидания.

Характер моего чтения изменился, когда я осознал, что и сами пророки стараются показать обратный поток времени — из «потом» в «ныне». Они понимали людские упования — нет ни одной утопии, которая не восходила бы к их чудесным видениям, — и изображали славное будущее в надежде воздействовать тем самым на поведение людей, живущих сейчас. Они показывали мир таким, каким Бог хочет видеть его, — показывали его, чтобы дать людям надежду даже в пору смятения и отчаяния.

Прежде я обращался к пророкам в поисках намеков о будущем — «потом» и «намного позже». Завершится ли мир ядерным взрывом? Является ли глобальное изменение климата началом конца? Однако весть пророков обращена в первую очередь к моему «ныне». Сохраняю ли я в наш мятежный век веру во всемогущего и любящего Бога? Стремлюсь ли я к угодным Богу миру и справедливости, пусть даже сама Церковь часто оказывается вовлеченной в войны и угнетение? Верю ли я в Царство Божье, хотя в нашем мире так трудно обнаружить его следы?

Инстинкт побуждает нас устремиться в будущее; пророки возвращают нас в настоящее, однако просят строить это настоящее с учетом открывшегося им будущего. Можно ли доверять их видениям и принимать их в качестве земной реальности вопреки всем опровержениям? Можем ли мы жить сейчас в ощущении милости, благодати, любви и всемогущества Бога? Пророки постоянно напоминают нам, что Бог именно Такой и что однажды именно Таким Он откроется в нашей истории, и мир сделается таким, каким Бог хочет его видеть.

Кэтлин Норрис, живущая в сельской местности в Южной Дакоте, отметила, что всем фермерам знакомо представление о «будущем годе»: в будущем году придут дожди, в будущем году не выпадет град, в будущем году зима задержится на пару недель. И все же, заключает Норрис, ни один фермер не прибегает к этой идее «будущего года» для того, чтобы увильнуть от работы, необходимой сейчас. Норрис полагает, что так нам следовало бы воспринимать и пророков: «не как поощрение предаться мечтам не от мира сего, а как призыв побольше внимания уделять окружающему нас миру».

«Создатели апокалипсисов рассматривают Царство Божье, абсолютное будущее, с точки зрения нынешнего положения человека и мира. Вот почему их так волнует точная дата. Иисус действовал иначе: Он рассматривал современное Ему положение человека и мира с точки зрения неизбежного наступления грядущего Царства Божьего. Поэтому Его так мало интересует точная дата или способ его осуществления».

С точки зрения Бога

Нарушенная последовательность — Ныне — Потом — Намного позже — открыла мне наиболее важное качество пророков: они передают точку зрения Бога. Бог даровал им — а через их посредство и нам — сверхъестественное зрение, выходящее за пределы этого мира, где правят могущественные державы и жестокие тираны. Нам открывается иной уровень реальности и на миг — всего лишь на миг — мы видим историю с точки зрения Бога. Вот почему пророки кажутся столь странными — мы–то не можем воспринимать мир с точки зрения вечности.

Представьте себе, что вы всматриваетесь в одно из нынешних художественных произведений — в многомерную «стереограмму», а вокруг вас клубится влажный туман западного побережья. Сперва вы увидите довольно приятный узор, состоящий из штрихов и завитушек. Но если вы будете пристально разглядывать его в течение трех–четырех минут, внезапно проступит совершенно иной рисунок, и вы различите семейство китов — оно скрывалось посреди того, что казалось лишь случайным пересечением линий. Стоит этой картине проступить, как она затмевает все остальное, и уже нелегко заставить свой взгляд сфокусироваться на том, что вы видели прежде.

Я научился различать в пророках по крайней мере три уровня смысла — своеобразная оптика с тройным фокусом. Иногда пророки описывают современные им события в стиле, знакомом любому газетчику: «На севере собираются армии филистимлян… Огромная стая саранчи приближается к нашим южным границам… Сообщается, что Дамаск участвует в заговоре против Ассирии». Некоторые главы пророков (к примеру, Исайя 36–39) находят прямое соответствие в исторических книгах и сообщают о текущих событиях обычной приземленной прозой.

Однако на этом пророки не останавливаются. Как средневековые поэты, сочинявшие баллады, чтобы придать смысл очередному происшествию, пророки истолковывали «текущие события» с точки зрения их идеальной перспективы: иноземные вторжения и нашествие саранчи были не обычными природными явлениями, а карой Господней. Такие несчастья неизменно навлекает на себя народ, повернувшийся спиной к Богу, угнетающий бедняков и презирающий слабых.