Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После Фермопил месть персов обрушилась на Афины. Движимые извращенной яростью, они сровняли город с землей, полностью уничтожив его защитные стены. Без стен греческий город беспомощен, словно улитка без раковины. Неудивительно, что афиняне содрогнулись, когда, после того как персы были отброшены, спартанцы заявили: «Афинам не нужны стены. Достаточно нашей защиты. Друзья друзьям помогают. Мы ведь друзья? Если нет, мы сильно обидимся».
Когда возводились нынешние стены, гоплит, который теперь их рассматривает, еще даже не родился. Его отец был еще ребенком, но даже в столь юном возрасте его привлекли к строительству. Фемистокл, руководивший Афинами в ту пору, велел гражданам возвести стены как можно быстрее, а сам отправился в Спарту, чтобы убедить спартанцев, что афиняне ничем подобным не занимаются.
В отчаянии афиняне пустили в дело весь имевшийся у них камень. По всему городу лежали груды камней – отступающие персы попытались разрушить все, что не смогли сжечь или разграбить, – но даже уцелевшие дома пришлось разобрать, чтобы вделать тяжелые камни из них в стремительно росшие стены. Потому-то афинские стены и представляют собой такую мешанину: там – колонна, там – кусок фриза, повсюду булыжники, кое-как отесанные стамеской и пригнанные друг к другу.
Пока строились стены, всех, кто направлялся на Пелопоннес, вежливо вынуждали задержаться в Афинах. Но, конечно, слухи о такой большой и важной стройке не могли не просочиться в долину Эврота, где расположена Спарта. Находившийся там Фемистокл по-прежнему все отрицал. Слухи, однако, не прекращались, и тогда он объявил, что пошлет в Афины делегацию, чтобы выяснить, как обстоит дело.
Делегация в Спарту не вернулась, а стены росли все выше и выше. Когда у строителей все-таки закончились подходящие камни, они добрались до установленных за городом надгробий – так прадед гоплита и оказался у бастиона. К тому времени Фемистокл признал, что у Афин в самом деле появились новые стены – высокие, прочные, прекрасно охраняемые. И спартанцы уже ничего не могли с этим поделать.
Стены были возведены наспех, но с задачей своей справились. Когда за неизбежным распадом антиперсидского союза последовал столь же неизбежный конфликт Спарты и Афин, спартанцы дошли до афинских стен, но взять город им оказалось не под силу. Это гоплит видел своими глазами. К тому времени он уже был эфебом и гордо стоял в полном вооружении рядом с отцом.
Сегодня он исполняет обязанности часового. В мирное время единственная опасность, грозящая часовому, – заснуть на посту от скуки. Он рад, что сегодня ему не придется патрулировать городские стены с их неровными ступенями и коварными наклонами. Вместо этого он прогуляется вдоль Длинных стен, а затем займет пост с видом на гавань.
Длинные стены – полная противоположность городских. Их афиняне начали строить, когда город разбогател благодаря шахтам Лавриона и взносам невольных союзников. Эти стены возведены на твердом известняковом фундаменте из специально подобранных и тщательно отесанных камней. Идти до Пирея по самим этим стенам даже легче, чем между ними.
Длинными стенами называются две параллельные стены, расстояние между которыми составляет пятьсот шагов. По сути, они превращают город в своего рода остров: армии захватчиков могут опустошить окружающую сельскую местность, но, пока за Афинами сохраняется превосходство на море, город можно снабжать через порт Пирей, перевозя грузы под защитой Длинных стен. Осаждающим остается только глазеть на то, как с высоты бастионов какой-нибудь афинский солдат приподнимает тунику, демонстрируя врагам свой зад.
Афины и Пирей – такие разные города, соединенные Длинными стенами [66]
Юный гоплит уже готов подняться по каменным ступеням на бастион у ворот порта, как вдруг его кто-то весело окликает. Под навесом уличной таверны сидит старик, в котором гоплит сразу же узнает одного из самых знаменитых жителей города – драматурга Софокла.
Софокл обращается к друзьям, сидящим с ним за столом:
– Вот один из героев нашего города – гоплит, охраняющий нас от врагов!
Он машет рукой, приглашая гоплита к ним присоединиться. Гоплит медлит – но ведь это Софокл. Разве можно ему отказать?
Этот человек руководил хором, исполнявшим пеан – торжественную песнь в честь богов – в благодарность за победу при Саламине. Он был другом Перикла и собутыльником военачальника Кимона. Четверть века назад, во время войны с Самосом, он и сам командовал войсками. В общем, это человек известный и влиятельный, у него известные и влиятельные друзья, и, если гоплит не желает весь следующий месяц чистить сортиры, ему следует вести себя повежливее. Гоплит подходит к Софоклу.
– Садись, мой мальчик, садись, – добродушно говорит Софокл.
– Я, эмм, скоро должен быть на посту, – нервно произносит гоплит, присаживаясь на край скамьи рядом с драматургом.
Один из приятелей Софокла наливает из глиняного кувшина вина, доливает до краев воды и угощает гоплита, который слабо качает головой.
– Ему нельзя пить, он же на посту! – говорит Софокл осуждающим тоном. – А вот я выпью. Осторожно, она полная! Передай ее мне, но медленно-медленно, как гетера любовнику…
Гетера – это нечто среднее между куртизанкой и элитной проституткой.
– Теперь ты его в краску вогнал! – говорит приятель Софокла. – Как там писал поэт Фриних? «Свет любви на багровых щеках пылает» [67]. Красота!
СОФОКЛ
Софокл родился в деме Колоне в 496 г. до н. э., вскоре после битвы при Марафоне. Он прожил девяносто лет и умер незадолго до конца Пелопоннесской войны. Большую часть своей жизни он был плодовитым драматургом, сочинив около 123 пьес, последнюю из которых – прославленную трагедию «Эдип в Колоне» – закончил незадолго до смерти, спустя шестьдесят два года после первой победы на драматических состязаниях, одержанной им в 468 г. до н. э.
Трагедии Софокла о Фивах – прежде всего, об Эдипе – возвели афинский театр на новый уровень. Семь дошедших до нас пьес его авторства по сей день регулярно ставятся в театрах всего мира.
– Ты, конечно, знаток поэзии, – говорит Софокл, – но Фриних был не прав, когда
