Мутанты - Сергей Алексеев

- А я тебе все сразу подарю. Все, что есть. И себя самого!

- О, это очень дорогой подарок для меня. Не приму!

- Почему?

- Не нужен ты мне, Мыкола. Особенно после Тамарки. Чтобы я, после нее? Никогда!

Он глянул исподлобья, незнакомо и жестко, по-волчьи.

- Ты не оставляешь мне выбора, - внезапно выдернул ключи из замка зажигания. - Силой возьму. Здесь и сейчас. Ты доигралась, девочка.

Эти слова у него были чужими, наверняка где-то услышанными и взятыми на вооружение. Оксана в тот миг подумала, что с ней так и надо - резко, решительно и силой. Тогда, может быть, вылетит блажь из головы…

Но достала монтажку из кармана дверцы:

- А тебе уже приходилось? Насиловать беззащитных девушек?

Показалось, он щелкнул зубами и отвернулся. Оксана решила не дразнить его - на всякий случай:

- Остынь, Мыкола. Ты же знаешь, я Юрко люблю.

- Ну да, твой Юрко лучше всех! - как-то по-ребячьи огрызнулся тот.

- Он не лучше, он хуже всех! Он, подлый, измучил меня. Который год томлюсь, как в тюрьме! Найди еще такую дуру, чтоб столько ждала!

- Брось его! Забудь! И выходи за меня!

Она положила голову на руль, спрятала лицо за рассыпавшимися волосами.

- Брошу! - проговорила клятвенно. - Но сначала дождусь. Я ему устрою! Я ему отомщу за свою юность!

***

Утром бабка Сова проспала до девяти - пока со сватом провозилась, пока его домой с Оксаной отправила, да на дедовой половине прибралась, и только в четвертом часу спать легла. Тут же подскочила и сразу побежала в козлятник. Коза привыкла к ранней дойке и теперь орала на всю округу.

Но едва присела возле нее и взялась за соски, как почуяла - кто-то шелохнулся за спиной. Бывало, козел из ревности ее бодал, и хоть получал не раз по рогам, все равно иногда ткнет лбом в спину, а сам наутек.

- Вот только попробуй! - пригрозила она, не оборачиваясь.

И вдруг услышала гортанный, чудной голос:

- Ыррын баба… Сулум алкум, ыррын баба.

Глаза скосила, и подойник выпал из рук - леший! В ясли козлятника забрался и сидит, глазами морг, морг…

- Батюшки! - охнула. - И говорить умеет…

- Тундара як, кубатыныны ойху! Ай -яй-яй…

Сова подойник подняла и к стенке, за козла на всякий случай встала.

- Знаешь что? Ты иди-ка отседова! Нечего по чужим козлятникам прятаться!

- Баба Игылыз! - заблеял незваный гость и сделал попытку вылезти из яслей.

- Не знаю, кто ты - мудант или леший… - строже проговорила она. - Добром прошу, иди! Я женщина одинокая, защитить некому…

И глазами вилы поискала. А чудище это привстало и говорит:

- Дыд Кур, баба Сава!

- Чего-чего?

- Саха-Якутия! Юрко!

- При чем здесь Якутия? - На миг она растерялась. -

И Юрко?

- Юрюнг манна!.. Тундара жил. Саха - Якутия! Тунда-ра олень курдунг! Юрко!

- Верно, мой внук Юрко в Якутии. За алмазами поехал…

- Юрко! Юрко! Алмас хотун. Пурга - у-у-у! Олень анабар як! И кириккитте, на куй! Тыала хотун! Батур тыала хотун!

Она заподозрила неладное, но виду не показала.

- Ты покуда посиди здесь, - подвинулась к двери, - отдохни… А я скоро!

Выскочила на улицу, козлятник - на навесной замок. Сама же метнулась в одну сторону, в другую: что делать? Кого позвать? Дед Куров, было слышно, прошел к себе по своим подземным ходам и, верно, горилки тяпнул с устатку да спать завалился. На то, что дверей в перегородке нет, а только ковер, взлохмаченный взрывом, едва проем прикрывает, конечно, внимания не обратил. И то, что два воза грязи и мусора вывезла, посуду перемыла, тряпье перестирала, - не заметил. А когда замечал-то? Так бы уже шум поднял, что государственная граница нарушена…

Бабка Сова тихонько к нему заглянула - спит мертвым сном, даже шапчонку не снял и, хоть сапоги скинул, портянок не размотал. И входную дверь нараспашку оставил - заходи, тащи, что хочешь! Конечно, понять можно: в последнее время дед спал часа по два за ночь, не больше, и, должно быть, сильно уставал от всяческих напастей и злоключений. Но что тут поделать, будить надо, помочь больше некому. Она осторожно на дедову половину зашла, дверь прикрыла и за печку.

- Степан Макарыч! - окликнула громким шепотом, называя по имени-отчеству, чтоб сразу не разгневался. - Эй, проснись! Я ведь этого муданта споймала!

Дед по партизанской привычке еще вскакивал мгновенно и сразу хватался за наган:

- Где? Что? Кто?

- Это я, Степан, - ствол в сторону отвела. - Муданта, говорю, споймала! Лешего!

- Как поймала?

- В козлятнике заперла!

Куров головой потряс, проснулся окончательно:

- Теперь иди отпирай.

- Почто?

- Не мутант это. И не леший, - зевнул он. - Шаман якутский. Юрко прислал, духов гонять.

Сова у виска пальцем повертела:

- Ты что, совсем? Каких духов?

- Злых, нечисть всякую. Помнишь, в Якутии шаманов видели? Этот такой же, только пообносился, пока добирался… Я велел к нам прийти, как борьбу закончит.

- Зачем ты всяких шаманов в хату зовешь?

- Что ему, так на второй заставе и отираться? На него охоту объявили, американец приехал из НАТО, с ружьем…

- Подозрительный он! Я сразу узрела! И про Юрко трындит! - И вдруг села рядом, словно подрубленная, всхлипнула: - Ты с дедушкой-то этим толково разговаривал? Все ли понял?

- Да я уже шаманский язык освоил! - похвастался Куров. - А что?

- Сомнение меня взяло… Жив ли наш внучок? Может, шаман этот весть дурную принес, а мы не понимаем?

- Какую дурную?

- Мало ли какую… Все Юрко поминает, а поди разбери, что хочет сказать. Кстати, якуты на вас, хохлов, так похожи. Только глаза щурят…

- Не шали, Елизавета!

- Сердце у меня женское ноет… Не погиб ли Юрко в проклятой тундре? Дедушка-то все про тундру толкует! Я и подумала, не сгинул ли наш внучок? А то, поди, пал смертью в этой проклятой Якутии. Замерз на холодном севере!

- Да с чего ты взяла?!

А она внезапно сорвалась в бабий причет, чего от Совы раньше было не услышать - постарела, должно быть…

- Ты! Все ты говорил: построй хату свою, тогда и женись! Ты вот построил, а женился? Политик! Макаренко! Жениться надо, когда приспичит! А ты на север внука родного погнал ! А он там сгинул, горемычный! Дедушка-то, шаман, сказывал: кирикитте на куй…

Куров послушал тоскливый вой и встряхнулся:

- Правильно погнал! Пусть на мир посмотрит! А женится, так шиш что и увидит! Только одно у вас на уме: женись - и все! К юбке своей привязать норовите!

- Ох, чую, пропал хлопчик, - не унималась Сова. - На погибель свою поехал. Поди, в тундре и закопали! И моги-лочки не буде-ет…

- В тундре не закопаешь! - начал терять терпение дед. - Там вечная мерзлота, забыла, что ли?

- Знать, так бросили, волкам на поживу… А какой он пригоженький был, какой кудрявенький!

- Не вой! - рявкнул дед. - Иначе сейчас же границу на замок! И все, как было!