Возвращение «Стопкрима» - Василий Головачев

Матвей остался невозмутим, повернул голову к Паше.

– Записал?

– А как же. – Лейтенант достал из кармана шумомер, мало чем отличимый от звукозаписывающего компакта типа VQF. – Статья 319 УК России: оскорбление должностного лица при исполнении.

– Повторяю для особо непонятливых: я лично буду заниматься вашим заведением до тех пор, пока вы не прекратите нарушать закон. Не думаю, что вашим бизнес-гарантам понравится отстаивать вас долго. Времена изменились, знаете ли. – На ум пришла внезапная мысль, и Матвей добавил равнодушно, глядя в чёрные глаза владельца «Шико»: – Не дай бог вами заинтересуется «Стопкрим».

– Кто? – поднял бровь директор.

– А уж эта организация, – не отвечая на вопрос, встал Матвей, – либеральничать с вами не станет. Честь имею!

Оставив директора и его телохранителя размышлять над последними словами, Матвей пошёл к выходу.

Паша, сориентировавшись, положил на стол плату за ужин, последовал за ним.

У двери Матвей не выдержал, оглянулся и встретил задумчивый взгляд Дивы, оставшейся в зале. В нём кроме задумчивости отражались сочувствие и ожидание чего-то. Может быть, ожидание его взгляда.

Уже садясь в машину, Паша сказал, прислушиваясь:

– А подействовало, командир, слышишь? Тихо.

– Надолго ли, – проворчал Матвей.

– Ничего, мы ему доходчиво обрисовали картину, должен задуматься. Кстати, о каком «Стопкриме» ты говорил?

– Поехали. Тебя подвезти?

– Нам же по пути, я на Преображенке живу. И всё-таки?

– Была такая крутая контора… много лет назад… проштрафившихся чиновников лечила.

– Такая бы и нынче не помешала, – хмыкнул лейтенант. – А ждать ту девчонку не будем?

Матвей поискал глазами белый «Лексус», который не раз подвозил Диву домой, не нашёл, заколебался.

– Она не одна…

– Ну так что ж, – засмеялся Паша, – вторая мне, хотя и не такая симпатичная, я носастых не очень люблю.

Матвей нахмурился, и Паша поспешно оправдался:

– Я пошутил. Можем подождать, и если у них нет транспорта, предложим подвезти.

Мысль лейтенанта понравилась.

– Хорошо, уговорил.

Ждать пришлось недолго, минут двадцать. Паша больше не ёрничал, слушал по радио музыку, насвистывал понравившийся мотивчик, выслушал в новостях сообщение о конкурсе среди американцев на лучшую форму головы, весело побалагурил на эту тему. Добавил:

– Ты знаешь, что в Нью-Йорке месяц назад прошёл почти такой же – по дурости – конкурс среди молодёжи? Были выбраны самые вонючие и развалившиеся кроссовки. Победительницей стала некая Джордан из Нью-Мексико, она проходила в кроссовках три года, не снимая их даже ночью. Представляешь запах?

– Ерунда, – рассеянно отозвался Матвей. – Любой наш бомж фору ей даст по запаху обуви.

Паша рассмеялся, но в это время на ступеньках крыльца ресторана появились Дива с подругой, и разговаривать стало недосуг.

Девушки спустились к тротуару, медленно двинулись вдоль ограды набережной в сторону ближайшего моста, увлечённо беседуя, и Матвей решил не ждать, пока их заметит какой-нибудь таксист: два жёлтых «Форда» с шашечками стояли на стоянке ресторана неподалёку. Он включил двигатель и подкатил к собеседницам в тот момент, когда они собрались перейти набережную.

– Подвезти? – открыл он окно со своей стороны.

Подруги замолчали, оглядывая белый спорткар Котова.

– Нет, спасибо, нам недалеко, – отказалась Дива.

– Я тут живу, на Макарова, – добавила её спутница.

– Времена нынче неспокойные, – рассудительно заметил Паша, – да и поздно уже. Мы же от чистого сердца.

Девушки переглянулись.

– Давай подъедем, – чутко уловила Дива колебания подруги, улыбнулась. – Действительно, засиделись.

Паша выскочил из машины, распахнул дверцу, помог дамам забраться в салон: автомобиль, по сути, представлял собой двухдверный купе-родстер, – и Матвей тронул машину с места.

– Командуйте, куда ехать.

– На светофоре направо, – подсказала Карина. – Там ещё полсотни метров и мой дом.

Ехали молча, слушая тихую музыку, и как ни старался Матвей ехать медленно, весь путь занял всего около четырёх минут.

– Вот, шестнадцатиэтажка, – указала Карина.

Паша снова выскочил из машины, придержал откинутое переднее кресло.

– Может, вас подождать? – посмотрел на Диву Матвей, имея в виду, что она живёт далеко отсюда, практически в центре столицы.

– Благодарю, не надо, – отказалась девушка, – я сегодня ночую здесь.

– Понятно, извините. Ну, хотя бы проводим вас до подъезда.

Дива не ответила, и он тоже вылез из машины.

Обогнули скверик перед домом, дошли до единственного подъезда новой высотки, обменявшись дежурными фразами о погоде и ожидании бабьего лета.

– Спасибо за сопровождение, – открыла дверь, снабжённую домофоном, Карина.

Дива ничего не сказала, но взгляд её был так красноречив, что Матвей не удержался, спросил:

– Вы завтра сильно будете заняты?

Вопрос рассмешил её подругу, но сама она осталась серьёзной.

– Работы хватает всегда.

– Я заскочу… после обеда… если не возражаете.

– Позвоните предварительно. – Дива скрылась за дверью.

– Какая суровая, – хмыкнул Паша, поворачиваясь к машине, но так как Матвей остался на месте, лейтенант остановился. – Ты что?

Капитан очнулся, радость снизошла на душу, в предчувствии новой встречи захотелось петь.

– У неё работа тяжёлая, идём.

Паша посмотрел на него с удивлением, покачал головой, до него начал доходить смысл происходящего.

– Ты на неё так смотрел… вообще-то она очень даже ничего, честно.

– Лейтенант! – стальным голосом одёрнул подчинённого Матвей.

– Понял, молчу, – поднял тот руки.

Сели в машину.

– Ей-богу, я не подхалимничаю, – закончил-таки свой монолог Паша. – Она действительно красивая.

Матвей не ответил, разгоняя «Чери» до скорости, на которой даже по ночной Москве ездить было нельзя.

Отец позвонил рано утром:

– Чего молчишь как партизан? Ты же к нам собирался. Или ничего интересного в Крыму не увидел?

Матвей почувствовал приступ раскаяния. Он и в самом деле обещал заехать на другой день после возвращения из Крыма, но забыл об этом начисто.

– Сегодня буду обязательно, после работы, хотя рассказывать особо нечего. Мы нашли МИР… и его при нас взорвал Хранитель.

Отец помолчал.

– Ты ездил… искать МИР?

Матвей вспомнил, что не говорил отцу о цели поездки, виновато поёжился.