Возвращение «Стопкрима» - Василий Головачев

САЦ заработал в полную силу двадцать шестого сентября.

Двадцать седьмого Самандар предложил Котову обсудить стратегию развития нового «чистилища» и план действий на ближайшие месяцы.

Василий Никифорович приехал тотчас же, он не любил откладывать дела в долгий ящик.

Дача Вахида Тожиевича ещё не охранялась в должной мере – как центр управления, но хозяин уже смонтировал четыре телекамеры, наблюдавшие за окрестностями участка, и в небольшой комнатке на первом этаже коттеджа, где раньше была кладовка, разместил смену охраны, следившую за обстановкой по монитору.

Все эти работы Самандар оплатил из своего кармана, в том числе и охранникам, однако в скором времени должен был открыться канал финансирования «Стопкрима» – «от сочувствующих граждан», как пошутил Синельников, у которого нашлись небедные друзья из бизнесменов, настрадавшиеся от произвола чиновников и пожелавшие присоединиться к «святому делу» «чистилища».

Хозяин коттеджа был дома не один.

Во-первых, в центре – он отдал под компьютерное отделение свою гостиную – работали три оператора, отслеживающие криминальные новости по всей стране. Во-вторых, на дачу приехал Синельников, взваливший на себя контроль полезных связей. В-третьих, здесь часто бывал и Парамонов, взявшийся за составление досье на чиновников высшего эшелона власти. Первыми в его разработке числились премьер-министр, генеральный прокурор и руководители Конституционного суда, и материала на них уже набралось столько, что Иван Терентьевич горько шутил:

– Каждый из них тянет на две тысячи лет пожизненного.

Сошлись в кабинете Самандара.

Василий Никифорович заметил, как Парамонов морщится и потирает шею, спросил:

– Шею простудил, что ли?

– Если бы шею, – снова поморщился Иван Терентьевич. – Недавно поймал свой организм на попытке предательства: он хотел сдаться врагу.

Котов и Самандар переглянулись.

– Не говори афоризмами, – сказал Вахид Тожиевич укоризненно, – это моя прерогатива.

– Да какие афоризмы – гриппую третий день.

– Могу предложить массаж.

– Если бы массажами лечили грипп, всё родное здравоохранение работало бы на массажистов. Обойдусь народными средствами, не в первый раз воюю с недугом. Грипп – это пустяки, Вене Соколову досталось больше, такие боли терпел! Я бы за это дал ему орден Мужества.

– Оборотная сторона ордена Мужества, – проворчал Василий Никифорович.

– Как?

– Это слова моего деда: оборотная сторона ордена Мужества – боль.

– Мудрый мужик был твой дед. Каждому из нас можно давать такой орден.

– Артур звонил, – вспомнил Василий Никифорович. – Напомнил о себе. Утверждает, что отношения между Россией и НАТО уже не имеют шансов на стабилизацию. Прогнозируется дальнейшее нарастание конфликтности в различных формах. А в ближайших планах стратегов США нанести удар по России, причём не классический военный удар, а с демонстрацией «мягкой силы», с помощью революции, подобной той, которая привела к разделу Украины.

– Ничего нового он не сказал.

– Надо бы с ним повстречаться, – Парамонов подумал вслух, – а лучше с президентом.

– Вряд ли это возможно, – покачал головой Самандар. – Он весь на виду, пойдут разговоры, пересуды, начнут искать – кто мы такие.

– Можно устроить любую встречу, было бы желание.

– Хорошо, я поговорю с Артуром, у меня тоже есть вопросы к президенту.

– Кстати, чем закончился наш первый бандлик – с майором Зыбиным?

– Мужик оказался понятливый, копнул, наверно, в Интернете сведения о первом «Стопкриме», убедился, что мы люди серьёзные.

– Я боялся, что он поставит на уши всю контору, у него и в ФСБ есть приятели.

– Может, они и посоветовали не тягаться с нами, – сказал Самандар. – По моим сведениям, он переводится в Подмосковье.

– Полумера, он и там не успокоится.

– Посмотрим, будет продолжать в том же духе – навестим ещё раз.

– Давай, что там у тебя, – сказал Василий Никифорович.

Самандар включил компьютер.

– Смотрите по разделам: «Бешеный бизнес», «Суды», «Прокуратура», «Воры-министры», «Безумная медицина»…

– Общая часть есть? – спросил Котов.

– В красном файле, это, по сути, стратегия «чистилища», обосновывающая причину создания «Стопкрима» в нынешних условиях.

– Воинствующий государственно-частный терроризм, – прочитал Парамонов с некоторой долей осуждения. – Докторская диссертация, что ли?

– Вполне потянула бы, – усмехнулся Самандар. – Только ни один ВАК не пропустит. Читайте.

Гости углубились в текст документа, над которым Вахид Тожиевич, по его словам, работал не один год, добавляя факты и наблюдения, не собираясь заканчивать анализ в практической плоскости, однако неожиданное задание президента заставило его ускорить работу.

Самандар понаблюдал за ними, вышел, принёс кофе.

Оба, кивком поблагодарив, стали потягивать эспрессо: Парамонов – с сахаром, Котов – с лимоном. Через час попросили ещё. Самандар принёс.

В двенадцать чтение закончилось.

– По-моему, нормально, Мастер, – сказал Иван Терентьевич.

– По-моему, тоже, – в тон ему ответил Василий Никифорович. – Остаётся только собрать команду.

– В наших рядах уже более ста человек, – похвастался Самандар. – Процесс неостановим.

– Нужно в десять, в двадцать раз больше.

– Ничего, рекрутёры работают днями и ночами, я посадил их прямо под боком Генпрокуратуры, снял офис в новостройке в Трутневском переулке. Контора называется «Всё для дома».

По лицам комиссаров пробежали улыбки. Оба оценили юмор разработчика теории.

– Тебе бы режиссёром работать, фильмы снимать, – сказал Парамонов.

– Кто знает, кем ещё в этой жизни придётся работать, – философски рассудил Вахид Тожиевич. – Хотя, как говорила моя недавняя жена, работа – последнее прибежище для тех, кто ничего не умеет.

– Это она правильно рассудила.

– Вообще-то изречение принадлежит Оскару Уайльду, – заметил Василий Никифорович. – Если я не ошибаюсь. Однако предлагаю не отвлекаться. Вахид, с чего бы ты начал?

– Ещё на прошлом совещании мы сошлись на том, что начинать можно с любой сферы социума, в России коррумпированы все! Я бы начал с Генпрокуратуры. Скулы сводит, когда приходится читать об очередных подвигах этой сволочной структуры! Помните дело подмосковных прокуроров? Закончилось в две тысячи четырнадцатом году благополучно для всех прокуроров, замешанных в крышевании игорного бизнеса! Ни один не сел! Дело развалили, Генпрокуратура просто не утвердила обвинительное заключение. То же самое творится и сейчас, даже в больших масштабах.