Любовь по науке, или на практику в другой мир (СИ) - Миленина Лидия

— Поехали! — коротко бросил он и направился к нашему «микроавтобусу». — Адептка Мошкина, чего ты застыла? Кустов никогда не видела? — усмехнулся, заметив, как я старательно пялюсь на пышные кусты, чтобы не пялиться на него. — Поехали-поехали, в Серебристой роще тебе точно хватит и кустов, и деревьев. И болот с перветами.

Он бодро подтолкнул меня под локоть, и я буквально влетела внутрь бертуари, словно мне придали магического ускорения.

…А в сердце опять растекалась золотистая радость.

Знать бы еще, чем там озабочен Великий и Ужасный, и мое счастье было бы полным!

Глава 18

Но когда речь идет о таинственном декане, счастье никогда не бывает долгим. Мои мечты, что сейчас он сядет рядом со мной и будет охранять всю дорогу, разбились моментально.

Гарон тут же шагнул вперед и сел подле Бауреля. Причем они сразу начали что-то очень тихо обсуждать. А меня Гай опять потянул за руку и усадил рядом с собой в середине «микроавтобуса». Слава Богу, у окошка.

Расположившиеся рядом студенты тут же начали предпринимать попытки потискать Гришу с Красоткой. Перевешивались через спинки кресел, тянули ручонки…

Гриша достаточно охотно шел на контакт и громогласно оповещал всех и каждого в салоне, что он мальчик-красавчик. Красотка на людей поглядывала настороженно, отступала подальше по моей руке (царапая меня при этом) и периодически издавала какой-нибудь непонятный «чи-ри-ки-рик».

Студенты снова интересовались, как мне удалось приручить нелюдимую птичку, я машинально снова отвечала, что приручила ее не я, а Гриша, и вообще виноват во всем эксперимент.

А сама я была разочарована. Ни на что особенно не рассчитывала, но так хотелось, чтобы Гарон был полегче в общении. И чтоб сидел у меня под боком. Например, тоже мог бы поинтересоваться моей новой птицей! Его же заинтересовал в свое время говорящий попугай!

«Ничего, — подумала я. — Если ничего не поможет — научу Красотку говорить. И это будет первая говорящая птица из этого мира. Тогда меня точно признают великим ученым, дадут местную Нобелевскую премию, а Гарон будет кусать локти, как вовремя не распознал сам такой талант. И как не оценил такое сочетание красоты и интеллекта!»

Главное, чтоб у Красотки строение голосового аппарата подходило для человеческой речи. Ведь и попугаи в этом плане неоднородны. Жако, например, могут говорить даже лучше Григория. Очень по-человечески. А вот неразлучнику сложно болтать по-нашему просто из-за анатомических особенностей (не то чтобы у них мозга нет…). Правда, с обычным «Привет!» они справляются неплохо.

В этот момент мы, наконец, тронулись. Машина поехала совершенно бесшумно. И вдруг в открытое окно донесся знакомый девичий голос:

— Меня подождите! Я тоже хочу в Серебристую рощу! Магистр Гарон, возьмите меня, пожалуйста!

Наш водитель резко затормозил. А мы все срочно открыли окна пошире и высунулись в них.

— Красотка! — крикнул Гриша.

Этим утром он выучил имя своей возлюбленной. Но подозреваю, что он знал и обычное значение этого слова, потому что говорил явно о крохотной девушке, которая с небольшим чемоданчиком бежала за нашим бертуари.

…И в этот момент я заметила, что Гай подле меня начал краснеть…

Одновременно начали краснеть еще два парня поблизости.

Гарон кашлянул в кулак, открыл дверь и высунулся наружу. Красиво нахмурился.

— Милесса, в чем дело? — строго поглядел он на свою секретаршу.

— Ах, магистр Гарон, — затараторила феечка. — Я внезапно ощутила, что мне очень хочется поехать туда с этой группой студентов. Позвольте мне! Я буду выполнять все свои обязанности, все бумаги у меня с собой.

— Что-то раньше ты не рвалась туда… — задумчиво процедил Гарон.

— Да, но сегодня утром я осознала, что никогда не была там. А ведь студенты рассказывают легенды об этой базе! Позвольте мне! Пожалуйста! — она разве что не топнула ножкой, чтобы добиться своего.

«Ребенок! Красивый, умный ребенок!» — подумала я про нее. Но вообще это все, конечно, немного странно…

— Ладно, залезай! — вдруг рассмеялся Гарон.

И изящная феечка, не воспользовавшись галантной рукой декана, впорхнула в «микроавтобус» со своим чемоданчиком.

Парни подле меня (включая Гая) стали похожи на вареных раков. Опустили глаза. Лишь самый смелый из них осмелился посмотреть на фею и сказать:

— Ээээ… Эммм… Хр… Мммм… Садись со мной, что ли!

— Нет, садись сюда! — тут же проснулась конкуренция в другом. — Тэй, слезай с соседнего места, тут Милесса будет сидеть! Здесь самый лучший вид из окна! Ты должен уступить!

Вышеупомянутый Тэй с возмущением поглядел на соседа.

— Совсем с круба рухнул?! Может, сам место девушке уступишь?!

— Мальчики, не ссорьтесь! — безмятежно улыбнулась Милесса.

Окинула нас всех взглядом, остановился он на мне, моих птицах и Гае. Она вдруг опустила глаза и тихо сказала:

— Я сяду вот тут, — подле нас с Гаем было свободное место. — Поближе к… птичкам.

— М-ми-ллесса, я рада тебя видеть! —выдавил из себя красный как рак Гай и больше не отводил он нее глаз.

— Соберись, тряпка! — прошептала ему я. — Ты ведь мог с ней нормально разговаривать! Ну краснел, ну бледнел, но не заикался! Давай соберись.

— А сейчас как-то совсем… кроет, — прошептал мне «куратор» в ответ. — Значит, вот она — судьба! Я поехал с тобой, чтобы опять встретить ее! От судьбы не уедешь… Век мне страдать по ней…

А я вздохнула. Видимо, чтобы разрядить обстановку, щебетать с феечкой всю дорогу придется мне. Но я (разумеется, из дружеских чувств) приложу все усилия, чтобы включить Гая в непринужденную беседу. Хоть вообще я бы предпочла прислушиваться, о чем болтают Гарон с Баурелем.

…Кстати, сколько нам ехать?

***

Мы ехали уже три с половиной часа по пересеченной местности. Леса сменялись полями. Иногда можно было видеть черепичные крыши сел и маленьких городков. Драконы в небе не летали, так что пейзаж был иномировой, яркий, но не то чтобы очень уж фантастический.

Один раз Баурель даже раздал нам бутерброды и маленькие стаканчики с соком (неизвестно откуда взявшиеся).

И тут, когда мы въехали в очередной лес, Гарон вдруг рявкнул:

— Остановитесь! Ммм… пожалуйста.

И выглянул в боковое окошко. Его ноздри раздувались, словно он принюхивался.

— Ты тоже ощущаешь, любезный магистр декан? — достаточно громко произнес Баурель. — Эманации смерти. Где-то рядом.

— Тихо, магистр! — шикнул на него Гарон.

Оглянулся на нас и повел рукой, видимо, устанавливая полог тишины, как это делал Дренер.

— О, как интересно! Запах смерти! — обрадовался Тэй.

— Тихо ты! — шикнула на него Милесса. — Когда это запах смерти был к добру?

— Вот именно! Все может оказаться хуже, чем просто приключение! — поддержал ее Гай. За время путешествия он освоился и увлеченно болтал с секретаршей. А у меня появилась возможность посидеть, глядя в окошко.

При словах про «запах смерти» как-то нехорошо засосало под ложечкой. Помнится, на Земле был фильм с таким названием. И звучит это словосочетание не столько романтично, сколько зловеще.

Вскоре озабоченные Гарон и Баурель сняли полог тишины.

— Всем оставаться в бертуари, — строго сказал декан. — Я посмотрю, в чем дело. Это не территория Академии, но мы обязаны зафиксировать происшествие. Магистр Баурель останется с вами. И, прошу, без лишних вопросов, господа адепты. Это может быть просто труп любого дикого животного.

— Как же, как же… — скептически прошептала нам с Гаем Милесса. — Я, между прочим, тоже природный маг и все это чувствую. Там человек… Мертвый. Или люди… Бр-р…

Я была за то, чтобы остаться в бертуари и не нарываться на встречу с какими-либо трупами. Ни человеческими, ни трупами животных. А вот окружающие парни и две девушки, что были в нашей команде, разочарованно вздохнули.

— Ну ноги-то дайте размять! — заорал тот парень — его звали Оли — что пытался согнать Тэя с насиженного места ради Милессы. — Уже три часа едем! Магистр декан, ну мы никуда не пойдем от бертуари. Максимум — за кустики.