Невеста из Бостона - Линда Карпентер

В безумном испуге она склонилась над ним:

— Чейз! Что с вами?

О, Боже, его губы были бледны как мел, и Сьюзен закричала уже полуистерично:

— Чейз!

Нет ответа.

Неужели он без сознания? «Господи, не дай ему умереть, — тихонько молилась Сьюзен. — Он не заслуживает этого, клянусь тебе».

— Чейз, прошу вас, очнитесь! — заплакала Сьюзен, судорожно тряся его за плечо.

Наконец Чейз слегка кивнул, и Сьюзен с облегчением вздохнула.

Она смотрела на него так, точно видела впервые. Его пересохшие губы были покрыты коркой, а щеки казались точно высушенными. Сьюзен всхлипнула. Если не дать ему сейчас воды, он непременно умрет. В это мгновение ее душу охватил такой ужас, какого она еще не испытывала.

Она не могла позволить ему умереть, хотя бы потому, что он должен был помочь ей выбраться отсюда. Впрочем, были и другие, более глубокие чувства, но в эти минуты Сьюзен не в состоянии была их до конца осмыслить.

Спустя несколько секунд Чейз открыл глаза и проговорил, стараясь перекричать ветер:

— Там в мешке есть еда. Достаньте ее.

Чейз попытался сесть, но смог только лишь приподняться на локте. Сьюзен достала из мешка и поделила между ними какое-то мясо, оставив маленький кусочек для щенка. Есть хотелось так сильно, что ей было все равно, что она ест — змею или ящерицу.

Они улеглись на песке, накрылись одеялом и молча жевали, слушая завывания ветра. На зубах у Сьюзен скрипел песок, и она с тоской подумала о том, что зубы ее, наверное, сточатся до корней прежде, чем она попадет в Золотые Холмы.

Какое, впрочем, это имеет теперь значение? Теперь, когда им грозит неминуемая смерть.

Пить хотелось ужасно, но Сьюзен пыталась об этом не думать. Она изо всех сил старалась получше укрыть Чейза одеялом, которое так и норовило вздуться пузырем или улететь. Как жаль, что они сейчас не в пещере: в какой-то момент Сьюзен с ужасом обнаружила, что лицо Чейза вновь покрыто слоем песка, и принялась осторожно стряхивать его с глаз, рта, носа.

После еды и отдыха Чейз выглядел уже получше, но все равно был бледен. Но вот он сел и, порыскав рукой в мешке, извлек оттуда рубашку и протянул ее Сьюзен. Девушка с радостью натянула ее. Ветер внезапно сделался таким ледяным, что холод становился страшнее жажды.

Затем Чейз велел ей лечь, закутал ее целиком в одеяло, подоткнув его с одного боку, и натянул на себя оставшуюся часть.

— Мы что, здесь останавливаемся? — смутилась Сьюзен.

Чейз притянул ее к себе, обнял обеими руками и спокойно сказал:

— Да, Зеленоглазка. У нас нет другого выхода. Я безумно устал, и ноги мои, кажется, вот-вот отвалятся. Мне нужно отдохнуть, да и вам тоже. — Сьюзен показалось, что он поцеловал ее, но она тотчас решила, что это только плод ее воображения. А щенок тем временем удобно устроился между ними.

«Сможет ли Чейз идти завтра? — подумала Сьюзен. — Это место настолько отвратительно, что лучше здесь надолго не задерживаться». Она уткнулась носом в его грудь и забылась сном.

Ей снился сон: она моется в ванне, вода стекает по ее лицу, радует свежестью все тело…

— Да ведь это дождь! — воскликнула Сьюзен, проснувшись.

Она подставила живительным струям открытый рот, лицо, руки. Глотала свежесть дождя и радовалась его прикосновениям к телу. Под мокрым от воды одеялом было уже холодно, но Сьюзен этого не замечала.

Разбуженный ее веселыми криками, Чейз разразился громом проклятий.

— О чем вы? У нас ведь теперь есть вода! — удивилась Сьюзен, едва различая в темноте черты его лица.

— Мы попали в поток. Может статься, это наводнение. Идемте скорее, нужно добраться до высокой земли. Скорей!

23

Для человека, который всего несколько часов назад лежал без сознания от усталости, Чейз двигался удивительно быстро. Сьюзен то и дело приходилось бежать, чтобы не отстать от него.

— Держитесь рукой за мой ремень и не отставайте, — проревел наконец сквозь шум дождя Чейз.

Ливень был столь силен, что Сьюзен с трудом могла разомкнуть ресницы. Скрежеща зубами, она кивнула Чейзу и вцепилась руками в его пояс. Господи, опять она чувствовала себя безумно несчастной — только на этот раз от сырости и холода.

Скоро они заметили, что местность уходит вверх — сначала не сильно, но затем так круто, что приходилось ползти. Спотыкаясь о путавшуюся, словно свинцом налитую мокрую юбку, пряча лицо от бьющего дождя, прижимая к себе щенка, Сьюзен думал о том, что так плохо и трудно ей еще не было. Она давно бы уже поскользнулась и упала, если бы не Чейз. Он всякий раз подхватывал ее, хотя, как она понимала, сам был на грани полного бессилия.

А дождь все не утихал.

По тому, как рука Чейза все сильнее и сильнее сжимала ее плечо, Сьюзен поняла, с каждой минутой он все меньше уверен в том, что они могут выбраться из этого потока. Вода водопадом лилась сверху, с горы, неся с собой песок и камни.

Единственное достоинство дождя было в том, что Сьюзен утолила наконец жажду. Она старалась радоваться хоть этому. Подумать только: стоит подставить рот — и пей сколько хочешь.

Наконец они добрались до выступа скалы и спрятались под него. Прошло несколько минут, и Чейз захрапел, а Сьюзен сидела и завидовала его способности так легко и быстро погружаться в сон…

Наступило утро, но темное и мрачное. Если бы не мокрая одежда, она, пожалуй, тоже бы уснула. Сьюзен дрожала от холода и с завистью смотрела на Чейза, большое тело которого будто излучало тепло. Не в силах больше мучиться, она подползла к Чейзу и, крепко обняв его, уснула.

Разбудил ее громкий раскат грома. Чейз уже сидел рядом. Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

С восхищением смотрели они, как молния зажгла на небе сказочную картину — перелив серебристых полос на черном фоне.

— Мы останемся здесь, пока не уймется буря, — крикнул Чейз, стараясь перекричать грозу.

Сьюзен дрожа кивнула. Передохнуть денек совсем не мешало, ведь за последние двадцать четыре часа они проделали немалый путь, и он был нелегким.

Они выставили флягу наружу, чтобы она наполнилась свежей дождевой водой. Потом Чейз извлек из мешка — о чудо! — пакетик кофе и принялся разводить костер. Дождь, сказал он, убьет все запахи, а огонь необходим, чтобы высушить одежду. Сняв мокрые рубашку и брюки, Чейз положил их подле костра.

Сьюзен завороженно смотрела на его крепкое, хорошо сложенное тело. Он был удивительно ладно скроен. Его широкую грудь покрывали курчавые светло-рыжеватые волосы, которые Сьюзен непреодолимо тянуло потрогать — потрогать не так, как прикасалась она к его телу при перевязке, а со всем чувством, с полной нежностью, рукою пробежаться по этим шелковистым волосам.