Прогулка богов - Кодзи Судзуки

– Нет, я прекрасно понимаю, что вы не верите, не принимаете меня всерьез. Но как иначе можно это объяснить?

Вероятно, Иидзима хотел этим сказать, что, по его мнению, Тэрутака Кагэяма вселился в тело его жены и направлял ее руку.

Сиро попытался вспомнить, что пришлось ему прочитать в одной книге об автоматическом письме. У одной женщины почти не было систематического музыкального образования. Тем не менее, повинуясь какому-то импульсу и помимо своей воли, она стремительно перебирала пальцами по клавишам. В нее вселился дух какого-то знаменитого композитора, и, пользуясь ее руками, он исполнил это произведение. Разве можно было бы объяснить это как-то иначе?

Не произошло ли нечто похожее и с Эйко Иидзима?

– А ваша супруга что-то говорила об этом?

– Прежде она говорила, что нет возможности проверить, каким был этот человек на самом деле. По правде, она сама мне сообщила, что писала по озарению.

– В процессе записи первой половины жизни Тэрутака Кагэяма в нее переселялась его душа?

Сиро не собирался насмехаться, но в его словах прозвучали шутливые нотки. Однако Иидзима не уловил иронии и ответил с совершенно серьезным лицом:

– Именно так.

– Невероятно.

– Да. Я же, напротив, именно поэтому не мог отвергнуть эту рукопись, поскольку она оказывала на меня странное воздействие. Дело в том, что в других главах об основателях «новых религий» первая половина его жизни была совершенно обычной, только текст, написанный моей женой, был совершенно иным. Мне было жалко его выбрасывать.

Однако под чьим-то непонятным давлением извне Иидзима не смог оставить главу про «Тэнти Коронкай». Сиро очень волновало, откуда исходило это давление.

Считается, что основатель секты «Тэнти Коронкай» Тэрутака Кагэяма умер год назад. Однако было очень странно, что гранки изобилуют информацией, которая могла быть известна только Тэрутака. Вдруг Сиро стремительно приблизил вплотную лицо к Иидзима.

– А этот Тэрутака Кагэяма действительно умер?

Когда Иидзима ошеломленно посмотрел на Сиро, на его лице появилось выражение сострадания.

– Вы что, сомневаетесь? По-моему, это вполне естественно. Разве нет?

– Когда точно он умер?

– Как раз в такое же время год назад.

– А точную дату вы не помните?

– Когда я вернусь на работу, то поищу, думаю, что у меня это где-то записано.

– Правда? Если вы не против, я мог бы позднее к вам заехать.

– Не стоит. Я пришлю вам факс.

– Я был бы вам очень признателен.

Сиро почему-то захотелось скорее узнать дату и причину смерти Тэрутака Кагэяма. Если он будет знать точную дату смерти, он сможет изучить газетные подшивки и выяснить, как все было. Сиро и Иидзима договорились постоянно поддерживать связь и разошлись.

Проводив взглядом удаляющегося Иидзима, Сиро в одиночестве направился в идзакая.

На улице было полно баров с доступными ценами, а между ними мерцали неоновыми огнями модные заведения. Решив проверить, сколько у него при себе наличных, Сиро вдруг вспомнил о Миюки.

10

Увидев наклеенное объявление о приглашении временных рабочих, Миюки зашла в удонъя,[5] но уже когда открывала дверь, в голове мелькнула мысль, что это место ей тоже не подходит. Хозяин заведения ей не должен отказать, но она сама решила, что сможет приступить к работе не раньше чем через три дня.

За стойкой суетился пожилой мужчина. На вид ему можно было дать лет шестьдесят, но в памяти Миюки при первом взгляде на него всплыло лицо ее отчима. Выражение глаз было очень похожим. Недовольным изгибом губ он тоже напоминал отчима. Ей совершенно не хотелось работать вместе с человеком, вызывающим воспоминания об отчиме.

– Добро пожаловать! – приветствовал он ее звонким голосом, никак не соответствующим мрачному выражению его лица. Успокоенная этим, Миюки присела за столик.

Было только час дня, но она уже страшно проголодалась и, не раздумывая, заказала какэудон, только потом посмотрела на висящее на стене меню и проверила цену – блюдо было недорогим.

Желание работать у нее пропало, только чувство голода становилось все сильнее. С раннего утра она ничего не ела.

Поскольку обеденный перерыв заканчивался, служащие близлежащих учреждений группами по три-пять человек возвращались на рабочие места.

Оглянувшись, она поняла, что в заведении остались только она и еще какой-то служащий. Допив до последней капли все, что еще оставалось в его миске, он поднялся из-за стола.

Убрав под стойку чек, по которому платил служащий, хозяин заведения фартуком вытер руки, потом принес и поставил перед Миюки миску с лапшой. Она на вкус оказалась неплохой. Кипятка было налито в меру, ровно столько, как любила Миюки. Оставшись одна в этом заведении, Миюки почувствовала себя страшно одиноко.

Хозяин собирал оставленные посетителями миски и тряпкой вытирал столы.

Наверное, ужасно делать все – от приготовления пищи и уборки столов до расплаты с клиентами. Хотя у него есть короткий перерыв после обеда, но он нуждается в помощнике. Однако при этом почасовая оплата очень низкая.

«Пожалуй, мне это не подойдет», – пробормотала себе под нос Миюки, перестав шевелить палочками.

Это был первый день поисков работы. Как ей посоветовали раньше в конторе по трудоустройству, куда она обратилась, с сегодняшнего дня следовало отдать дочку в ясли. Поскольку она попадала в одну категорию с матерями, потерявшими супруга, она обладала большими преимуществами.

Миюки с утра ходила с рекламной газетой в руках и четвертым местом оказалась эта удонъя. Так как она не доверяла газетным объявлениям, то решила почувствовать атмосферу кожей. Нельзя устраиваться сразу в то место, которое тебе просто понравилось, пока не поговоришь с нанимателем. Под видом обычной посетительницы она заходила в разные заведения, но почти сразу чувствовала себя там неуютно и стремительно уходила. К сожалению, это регулярно повторялось.

Она находила для себя отговорки: то почасовой заработок слишком мал, то атмосфера заведения очень мрачная. Но на самом деле ей просто не хотелось работать. И как ни пыталась она сама себя переубедить, все было напрасно. Причина была в том, что хозяин заведения напоминал ей отчима.

Миюки украдкой вгляделась в лицо хозяина удонъя, чтобы понять, что же в нем так напомнило ей отчима. Постепенно ее первое впечатление изменилось. Хозяин казался исключительно добродушным старичком.

В яслях дочку можно будет оставлять с девяти утра до шести вечера. Это значит, что работать она сможет только в этих временных рамках. Но даже в такой удонъя, должно быть, рабочие руки больше всего требуются в обед и вечером. Работая по вечерам, она не будет успевать забирать дочку из яслей, и тогда остается подрабатывать по три часа в дневное время. Доход от такой работы за день не составит и трех тысяч иен. Это крайне ничтожная сумма для того, чтобы прожить матери с ребенком.