Белая гвардия Михаила Булгакова - Ярослав Тинченко

Константиновского военного училища, отличившегося в январских боях с красными на Перекопе. Училище это понесло до 50 % потерь, но январское наступление фасных было отбито и сейчас юнкера шли на заслуженный отдых, везя с собой многих своих раненых. Узнав об их прибытии, мы бросились к их эшелону, и Константиновцы рассказали нам о последних тяжелых боях, продолжавшихся несколько дней и так дорого стоивших батальону".

Вскоре и Сергиевское училище было двинуто на защиту крымских перешейков, удерживаемых небольшими частями корпуса генерала Слащова. В составе этого корпуса существовал и Сводно-Гвардейский батальон, в котором служил еще один близкий друг семьи Булгаковых Юрий Леонидович Гладыревский (прототип Леонида Юрьевича Шервинского в "Белой гвардии"). Встречались ли на фронте Н. Булгаков и Гладыревский, нам, к сожалению, не известно.

На фронте юнкера-сергиевцы пробыли всего лишь месяц. За этот месяц они почти не понесли потерь, зато 40 из них были отмечены боевыми наградами. Был ли среди этих 40 юнкеров Николай Афанасьевич Булгаков — сказать сложно. Но то, что ему пришлось участвовать в боях на крымских перешейках в феврале 1920 года, является бесспорным фактом.

В марте училище вернулось в Севастополь, где вновь приступило к учебе. Юнкерам были предоставлены великолепные условия для работы: их расположили в отличных казармах, хорошо кормили, они могли мыться (что было большой проблемой в гражданскую войну), купаться в море. Вместе с тем, учеба шла ускоренными темпами, к тому же, сергиевцы постоянно назначались в городские караулы, что весьма утомляло юнкеров. В октябре 1920 года планировалось произвести из училища ускоренный выпуск, но этим планам не суждено было сбыться. В конце октября началась эвакуация Крыма. Белые уходили, вместе с ними уходило и Сергиевское училище.

Во время эвакуации юнкера-сергиевцы охраняли город и пристань, и уходили с родной земли последними. По дошедшим до нас устным свидетельствам супруги Николая Афанасьевича, во время эвакуации он был вновь ранен. Его перенесли на транспорт "Рион", на котором Н. Булгаков и совершил путешествие к турецким берегам. Прочие же юнкера училища до конца оставались на охране города.

"Отдать концы" было некому, и юнкера шашками перерубили толстые канаты, навсегда отделив нас от берега и от родной земли…

Багровый закат жутким светом освещал надвигающиеся тучи, собиралась непогода… "Херсонес" взял курс на Константинополь…", — такие воспоминания оставил нам о последних минутах пребывания в Крыму один из бывших сергиевцев.

Сергиевское артиллерийское училище расположилось в Галлиполи, в долине "смерти и роз", где было продолжено обучение юнкеров. Не было учебников, не было орудий, учебного оборудования, да и желания, по большому счету, учиться тоже не было. Многие юнкера остались в занятом красными Крыму, другие влились в безликие толпы беженцев, чтобы найти себе в дальнейшей эмигрантской жизни занятие, способное дать кусок хлеба. И лишь самые стойкие оставались в училищах до конца. Был среди них и Николай Булгаков. Многие восхищались стойкостью и мужеством последних русских юнкеров. Вот что писал о них известный киевский общественно-политический деятель Василий Витальевич Шульгин:

"По грязи добираюсь к русскому коменданту. Охраняют юнкера. На них, как всегда, приятно взглянуть. И здесь они твердая опора, как были во всю революцию.

Удивительно, почему та же самая русская молодежь, попадая в университеты, превращала их в революционные кабаки, а воспитанная в военных училищах, дала высшие образцы дисциплины и патриотизма…"

Юнкера Добровольческой армии до конца оставались преданными своему делу. 12 июля 1921 года, вдень именин генерала Врангеля, состоялось их производство в офицеры. Прапорщиком российской армии стал и Николай Афанасьевич Булгаков. Вся армия пыталась скрасить вновь произведенным офицерам чувство утраты Родины, передать им славные традиции чести и достоинства российского офицера. В честь состоявшегося производства командующий Добровольческим корпусом генерал Кутепов издал следующий приказ:

"Поздравляю вас с производством в первый офицерский чин. В необычной обстановке, вдали от родины надеваете вы военные офицерские погоны и вступаете в ряды доблестнейших частей Русской Армии.

Большинство из вас, участвуя в боях с врагами родины, уже доказало свою преданность России и Русскому делу. В этом ваша гордость, но в этом и ваша обязанность быть достойными тех славных погон, которые вы сегодня надеваете.

В этот незабываемый для вас день вспомните, что на вас возлагает надежды наш Главнокомандующий, на вас возлагает надежды вся Армия, вашей службы ждет родина.

Оглядываясь на то, с каким самоотвержением вы переносите все тяжести нашей жизни в Галлиполи, я уверен, что вы оправдаете все надежды и свято, до конца исполните свой долг перед Армией и родиной. Бог вам в помощь!

Генерал от инфантерии

Кугепов"

На военном поприще Николаю Афанасьевичу так и не удалось отличиться. Вскоре он оставил Галлиполи, уехал в Югославию, где окончил медицинский факультет Загребского университета. Оставшись на кафедре бактериологии, Николай Булгаков посвятил себя научной деятельности, работал под руководством известнейшего бактериолога профессора д'Эрреля, способствовал исследованиям в области медицины в Мексике и Франции. Во время 2-й Мировой войны Николаю Булгакову пришлось работать в лагере для перемещенных лиц в городе Компьен (Франция). Впрочем, медицинская карьера Николая Булгакова в эмиграции не является предметом нашего исследования.

Умер Николай Афанасьевич Булгаков, офицер российской армии, родной брат известного писателя, ставший прототипом литературного образа Николки Турбина в романе "Белая гвардия", во Франции 10 июня 1966 года.

Сергей Иванович Тальберг

"Мерзавец он. Больше ничего! — сам себе сказал Турбин, в одиночестве через комнату и переднюю от Елены. Мысли Елены передались ему и жгли его уже много минут. — Мерзавец, а я действительно тряпка. Если уж не выгнал его, то, по крайней мере, нужно было молча уйти. Поезжай к чертям. Не потому даже мерзавец, что бросил Елену в такую минуту, это, в конце концов, мелочь вздор, а совсем по-другому. Но вот почему? А черт, да понятен он мне совершенно. О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести! Все, что ни говорит, говорит, как бесструнная балалайка, и это офицер русской военной академии. Это лучшее, что должно было быть в России…", — такой, скажем прямо, нелестной характеристикой наградил Сергея Ивановича Тальберга, супруга Елены, Алексей Турбин.