Белая гвардия Михаила Булгакова - Ярослав Тинченко

— Господи! Что же это такое?!

Ответил:

— Это Василисин сахар, черт бы его взял! — и после этого стал белым и рухнул на бок".

Контузия Николая Булгакова была легкой, а потому он достаточно быстро смог оправиться, и к четвертому перевороту в Киеве, состоявшемуся 1 марта 1918 года (н. ст.), был уже на ногах. В городе вновь воцарилась Центральная Рада, на первых порах поддерживаемая немецкими войсками, оккупировавшими Украину.

На Украине вновь стали функционировать высшие учебные заведения, в том числе — Киевский университет Святого Владимира. Военные училища так и не были восстановлены, а потому Н. Булгаков в армейской среде долгое время считался недоучившимся юнкером. 1 сентября 1918 года юнкер 1-го курса Алексеевского инженерного училища стал студентом 1 — го курса медицинского факультета.

Несколько видоизменился студенческий состав факультета. Как известно, в 1917 году на общих основаниях разрешили обучаться в высших учебных заведениях и женщинам. Этот закон не был изменен и при гетмане Скоропадском, а потому Киевский университет значительно пополнился девушками. Это добавило разнородности и медицинскому факультету, на 1 — й курс которого попали в подавляющем большинстве люди, знакомые со страданиями и смертью: фронтовые фельдшера и медсестры, младшие офицеры, наконец, бывшие юнкера.

В университете Николай Булгаков проучился чуть больше двух месяцев. Уже в конце октября в городе стали витать тревожные слухи о поражении немецких войск на фронте, развале австро-венгерской армии, голоде, забастовках и митингах в Германии и Австрии, а в довершение — восстаниях в украинских селах. В такой ситуации Киев постепенно стал мобилизовываться и вновь принимать военный облик. Гетман Скоропадский объявил о формировании Особого корпуса из русских офицеров, не желавших поступать в украинскую армию. Параллельно формировалась и так называемая Национальная гвардия — дружины, состоящие из офицеров военного времени — граждан Украины, которым в гетманской армии из-за неполного военного образования не нашлось места. В эти же дружины поступали бывшие юнкера, вольноопределяющиеся, сверхсрочные унтер-офицеры и добровольцы.

Военная молодежь Киевского университета горячо поддержала формирование Киевской добровольческой дружины Национальной гвардии под командованием генерал-майора Льва Николаевича Кирпичева. Это дружина создавалась под патронажем министерства внутренних дел Украины и непосредственным покровительством министра Кистяковского, которому гетман Скоропадский предоставил неограниченные полномочия. Параллельно с дружиной Кирпичева шло формирование 1 — й офицерской добровольческой дружины полковника Святополк-Мирского Особого корпуса.

14 ноября 1918 года в Киеве неожиданно для жителей города было объявлено военное положение, в соответствии с которым были временно закрыты все высшие учебные заведения, запрещены всякие сборища, манифестации, демонстрации. Уже 15 ноября это привело к столкновению между небольшой частью штатских лиц студенчества университета и частями 1-й офицерской дружины. Дав залп по демонстрантам, офицеры быстро навели порядок в городе.

Что же случилось на самом деле? А случилось то, что Украинский Национальный союз, выделив из своего состава Директорию, поднял 14 ноября восстание против гетмана Скоропадского и его власти. К Директории стали быстро присоединяться крестьяне и патриотически настроенные воинские части, которые из Белой Церкви перешли в наступление на Киев. С получением этих известий Киев сразу разделился на две части: украинских патриотов и социалистов, сочувствующих Директории, и, образно говоря, белогвардейцев — приверженцев генерала Деникина. Между двумя лагерями гетману Скоропадскому места не нашлось…

14 ноября дружины генерала Кирпичева и полковника Святополк- Мирского объявили о том, что являются частью Добровольческой белогвардейской армии генерала Деникина. Над штабом дружины Кирпичева на Прорезной, 23 был поднят российский флаг. В этот же день из всех закрытых на некоторое время высших учебных заведений в добровольческие дружины толпами повалили бывшие военные. Студенты Киевского университета в своем подавляющем большинстве поступили в Киевскую дружину генерала Кирпичева, что уберегло их от скорой и неминуемой смерти.

16 ноября 1-я офицерская дружина Святополк-Мирского отбыла из города в неизвестном направлении. А через несколько дней Киев узнал о полном разгроме и гибели этой дружины под станцией Мотовиловкой. Уже 20 ноября под городом начались бои между войсками Директории и частями, защищавшими Киев. Этот день стал отправной точкой и в романе Михаила Булгакова "Белая гвардия", а потому нам стоит вернуться к нему, чтобы рассказать о дальнейшей судьбе Николая Булгакова:

"У ног его (Алексея Турбина — прим. авт.) на скамеечке Николка с вихром, вытянув ноги почти до буфета, — столовая маленькая. Ноги в сапогах с пряжками. Николкина подруга, гитара, нежно и глухо: трень… Неопределенно трень… потому что пока что, видите ли, ничего еще толком не известно. Тревожно в Городе, туманно, плохо…

На плечах у Николки унтер-офицерские погоны с белыми нашивками, а на левом рукаве остроуглый трехцветный шеврон. (Дружина первая, пехотная, третий ее отдел. Формируется четвертый день ввиду начинающихся событий.)"

Уже из этого описания нам становится ясным, что литературный персонаж Николай Турбин попал именно в Киевскую дружину генерала Кирпичева. В иной части, кроме этой дружины, он просто не мог служить, поскольку к 20 ноября в городе оставалась лишь одна полнокровная дружина — кирпичевская. Не будем мы акцентировать внимание и на том, что "остроуглый трехцветный шеврон" — нашивку Добровольческой белогвардейской армии — в то время носила из всех воинских частей Киева лишь дружина Кирпичева. Кроме нее заявила о своей приверженности генералу Деникину только дружина полковника Святополк-Мирского, но офицеры последней до своего разгрома физически не успели нашить на рукава соответствующие шевроны. Дело в том, что единственной частью, имевшей разбивку на отделы и подотделы, была Киевская дружина генерала Кирпичева. Эта дружина изначально формировалась для внутренней охраны города, а потому общепринятая воинская структура (четыре роты в дружине) ей была неприемлема. В Киеве в то время имелось восемь полицейских участков (районов), для каждого участка создавался свой отдел дружины. Именно поэтому Киевская добровольческая дружина по планам должна была иметь в своем составе восемь пехотных отделов (рот), 9-й инженерный отдел, а также конную команду. Таким образом, принадлежность Николки к третьему отделу дружины ясно дает понять, что речь идет именно о Киевской добровольческой дружине генерала Кирпичева, и не о какой иной.