Трое против Колдовского мира - Андре Нортон

Сидевший рядом с ней неторопливо поднялся. Он был одного роста со мной, и его тёмные глаза встретились с моими. На нём была такая же куртка и такие же штаны, как и на мне, но кроме того — пояс и браслеты, украшенные камнями. Его рожки были больше, чем у стражников, сопровождавших нас от кольца менгиров; но если бы их не было, он пожалуй, ничем не отличался бы от людей древней расы. Вот только я не мог угадать его возраст, вероятно, он был старше, чем выглядел. По его облику было видно, что он привык командовать людьми, привык к беспрекословному выполнению своих распоряжений, но и сам отвечал за свои решения — это был предводитель типа Кориса или моего отца.

В свою очередь, он осмотрел меня оценивающим взглядом, но меня это не задело, так как в эту минуту меня больше волновало воспоминание о сновидении.

Он протянул мне руку ладонью вверх, и я пожал её. Рукопожатие оказалось не простым — я почувствовал братский контакт с ним, хотя и не столь явный, какой появлялся у нас с Кимоком или Каттеей. Я понял, что он признал во мне друга.

Дагона перевела взгляд с Эфутура на меня и улыбнулась. Она указала мне на на свободный лежак и, плеснув из сосуда в чашку золотистой жидкости, подвинула её ко мне.

— Что с Каттеей? — спросил я, прежде чем выпить.

— Она спит, — ответила Дагона. — Ей нужно как следует отдохнуть, она ведь устала не только телом. И хотя, по её словам, она не присягала колдуньям, однако я вижу, что она не уступает им во владении Силой и может достичь многого.

— Если будет пользоваться ею разумно, — добавил Эфутур, до сего момента не произнёсший ни слова.

Я взглянул на него поверх чашки.

— Она и не пользуется ею никак иначе.

Он улыбнулся, и улыбка ещё больше его омолодила.

— У меня и в мыслях не было упрекнуть её в чём-то, — сказал он. — Но эта страна не такая, как ваша, её пронизывают токи Силы, которые очень опасны. Твоей сестре не понадобится много времени, чтобы понять это. Однако…

— Он чуть помедлил и, снова улыбнувшись, продолжил. — Однако, я думаю, вы вряд ли представляете, чем ваше появление здесь чревато для нас. Не так ли? Наш путь лежит на грани между исчезновением и хаосом. Тёмные силы пробудились и вынуждают нас сразиться с ними. Выступив против них, мы либо возродимся, либо погибнем. Мы ещё не решились, Кайлан, ибо риск велик. Эта долина — наше убежище. У нас есть союзники. И всё же нас мало…

— А что, если бы ваши ряды пополнились? — спросил я.

— Каким образом, друг? — он взял со стола свою чашку.

— Я вот что тебе скажу: мы не зовём на помощь тех, кто живет иначе, чем мы. Когда-то давно такое произошло, и это стало источником наших бед.

— Не о том речь, — сказал я. — Что, если ваши ряды пополнят люди древней расы, к тому же воины, проверенные в боях?

Дагона нервно шевельнулась.

— О ком ты говоришь? — спросила она. — Те, кто остался в Эскоре, сделали свой выбор давным-давно, они живут в глухих местах и ни во что не вмешиваются. А те, кто примкнул к нам, зелёным людям, оставили потомков, с которыми мы почти одной крови. Люди древней расы перевелись.

— Если не считать тех, кто ушёл отсюда на запад и там продолжил свой род, — вставил я.

Я заинтересовал их, хотя они и не показали вида. «Неужели я так заворожён своим сном? — подумалось мне. — Но быть может, сон — вещий?»

— Запад отрезан от нас, — сказал Эфутур.

— Но ведь мы-то пришли оттуда, — напомнил я.

— Вы лишь наполовину принадлежите древней расе, — вмешалась Дагона. — Потому вы и преодолели барьер — другие не смогут.

— Других приведу сюда я.

— Зачем? — спросил Эфутур.

— Послушайте меня, — попросил я. — Мы тоже ступали по грани… — Я рассказал им о закате Эсткарпа — о том, какие беды обрушились на моих соплеменников.

— Нет, ни за что! — едва дослушав меня, вскричал Эфутур, стукнув при этом кулаком по столу. — Колдуньи нам здесь не нужны! От колдовства только зло и беды. Мы скорее сгинем с лица земли, чем свяжемся с колдовством.

— Кто говорит о колдуньях? — спросил я. — Предстань я сейчас перед нашими Мудрейшими, и мне конец. Но ведь и те, кто служит в войсках Эсткарпа, отнюдь не всегда думают только так, как диктует им Совет Владычиц. Дело в том, что колдуньи слишком омрачают людям жизнь.

И я объяснил, почему, упомянув о том, что браки между людьми древней расы стали редки, ибо Владеющие Силой не могут позволить себе расстаться со своим Даром; что рождаемость из-за этого сократилась, и раса обречена на вымирание; что многие и многие мужчины остаются всю жизнь холостыми, без семьи и дома.

— Но ведь там война. А воины присягнули Совету. Тебе не найти тех, кто пойдет за тобой, — возразил Эфутур.

— Надо полагать, война там на время прекратилась, — сказал я. — Удар, нанесённый Карстену, должен был образумить не только карстенцев, но и ализонцев. Конечно, чтобы знать это наверняка, мне следует вернуться в Эсткарп.

— Зачем тебе это? — спросила Дагона.

— Не знаю, — честно ответил я. — Должно быть, на меня возложена миссия, и мне не свернуть с пути…

— Миссия? — Дагона поднялась с лежака, подошла ко мне и, подавшись вперёд, взяла меня за плечи. Она долго всматривалась мне в глаза пронизывающим взглядом, затем отпустила меня и встала.

— Он прав, — сказала она, повернувшись к Эфутуру. — На нём чей-то знак.

— Как это? — удивился тот. — Нами здесь никто не может повелевать. — Он вскочил и стал озираться по сторонам, будто высматривая врага.

— Очевидно, это ему ниспослано извне…

— Откуда?

— Этого мне не дано знать, но это так… — Дагона вздохнула. — Не завидую я тебе, Кайлан Трегарт. Тяжкий груз лёг на тебя.

— Так уж суждено, госпожа, — ответил я.

Глава 15

Должно быть, мы ехали по тем же местам, где накануне нас преследовало всякое мерзкое зверьё. И хотя я не заметил пока никаких следов нечисти, я остро чувствовал, что за нами наблюдают, и сознавал, что эта тишина — обманчива.

Меня сопровождали люди Эфутура. Рядом со мной ехала Дагона, которую мне не удалось отговорить от этого совсем ей не нужного и опасного путешествия. Мы направлялись к горам, которые мне снова предстояло преодолеть.

Мы почти не разговаривали, не считая того, что Дагона изредка роняла несколько слов, обращая моё внимание на тот или иной ориентир, будто неявно намекала на то, что ждёт моего возвращения. Чем мог ответить я на её надежду? Я был во власти непонятного мне самому веления. Не желая вовлекать в опасное дело ни Кимока, ни Каттею, я покинул их тихо и незаметно, пользуясь тем, что они пребывали в целительном сне.