Сумасшедший гоблин (СИ) - Гранд Виктория

— Как жаль, что я уродливый гоблин! — он и сам не понял, как сказал это вслух. Тут же смутился, но принцесса только мягко улыбнулась.

— Не такой уж и уродливый. А каким ты был там, в своем мире?

— Красивым, — горько усмехнулся он. — Нормальным высоким человеком, с в меру накачанными мышцами и всеми восемью кубиками пресса. С густыми темными волосами, и глаза у меня были синие. Ты бы точно обратила на меня внимание!

— Я и тут обращаю. Только не на внешность. Тут я знаю тебя настоящего: твою доброту, храбрость, ум и благородство. Я очень рада, что тут ты гоблин, иначе я бы не устояла, — Эрмина посмотрела на обескураженного парня и тихо рассмеялась. — Я говорю неприличные вещи, да? Это от страха близкой смерти, не обращай внимания. Хочется говорить только правду, какой бы она ни была.

— И у меня был бы шанс, будь я тут человеком? — Евгений застонал. — Эрмина, я еще никогда так не ненавидел свое тело! Ну почему меня не переселили в тело красавца-принца? — Евгений вдруг резко остановился. — Слушай, а ведь это шанс для тебя выжить! — вдруг воскликнул он. — Ведь Брюм может переносить сознание из тела в тело…

— Нет, — твердо ответила принцесса. — Такого шанса нет. — Евгений запоздало понял, что она никогда не согласится на такое — чтобы кто-то взорвался вместо нее. — Расскажи лучше о своем мире, — сменила она тему.

Они танцевали, и Евгений рассказывал этой удивительной девушке, как живут люди на Земле, а она слушала и улыбалась своей ангельской улыбкой. Гоблин танцевал бы так вечность, но его прервал Радонир, попросив танец с принцессой. Евгений нехотя уступил. И теперь сидел за столиком вместе с чавкающим орком. Он наблюдал, как Радонир что-то говорит принцессе, а та улыбается и ему тоже. Евгений вздохнул — он понимал друга, но смотреть на него и принцессу не хотелось. Он вышел на улицу. Орк, как ни странно, увязался за ним.

— Куда мы идем? — спросил мальчик.

— Никуда. Я просто должен проветрить мозги. Можешь возвращаться в кормильню.

— Там скучно, — скривился Джунталгэ.

— Тут тоже невесело, — сказал Евгений, сам не понимая, насколько окажется неправ.

Внезапно на улице прямо перед ними возникло голубое окно. Оно мерцало, становясь все больше.

— Это же портал! — воскликнул Евгений в восторге, но скоро его энтузиазм сменился шоком. К его ужасу, из портала выскочили орки. Они были похожи на Джунталгэ, только раза в два выше и мощнее. Их было около десятка, и они с гиканьем помчались по улицам, размахивая кривыми клинками и огромными дубинами. Евгений не успел отпрыгнуть — один из орков схватил его и бросил в портал. Туда же отправился Джунталгэ. Всех людей, которые встречались оркам по пути, ждала та же участь. Стражи города ничего не успели сделать — никто даже не успел сообразить, что происходит, как гикающая компания варваров скрылась в портале, оставив улицу пустой. Из города пропало больше двух десятков жителей.

Принцесса и Радонир подбежали к месту событий, когда все уже было закончено, а оставшиеся жители громко обсуждали происшествие. Друзья поняли, что и гоблина и мальчика увели через портал орки. Они даже предположить не могли, что их ждет по ту сторону голубого окна.

Настоящий Брюм в эти дни познакомился поближе с хозяином дома, Прохором. Правда, против своей воли. Мужчина часто крутился вокруг постояльца, постоянно задавая ему вопросы о его жизни. Брюм отвечал неохотно — правду не скажешь, а врать он не умел. Да и хозяин дома ему очень не нравился. Гоблин ненавидел такой тип людей, которые стремятся унизить слабого, но неизменно лебезят перед сильным. Поэтому он всегда отказывался пропустить стаканчик-другой за его здоровье. Он опасался и за деньги, и за пистолет. Теперь он уже знал об этом оружии все. В доме был интернет, и Брюм быстро нашел нужную информацию. Принцип работы пистолетов и их убойная сила поражали. Хорошо, что он не знал этого раньше, когда бросался на защиту Ани. Сейчас бы уже трижды подумал. А еще его беспокоил тот факт, что носить с собой оружие в этой стране запрещено. И если его поймают с пистолетом представители власти, у него могут быть крупные неприятности. Но как избавиться от оружия, он пока не знал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В последний день своего пребывания в доме он все же согласился составить компанию Прохору — слишком настойчиво тот его уговаривал.

— Э, ты ж завтра уезжаешь, да? — мужчина уже был навеселе, впрочем, как обычно последнее время. — Ну, тогда сегодня точно надо выпить! Самую малость.

— Я не любитель спиртного, — попытался отказаться Брюм.

— Ты меня уважаешь? — с надрывом произнес Прохор.

— Ну… — растерялся гоблин, понимая, что правду лучше не говорить.

— Тогда пей!

— А какая связь? — поразился Брюм. Впрочем, он все-таки сел за кухонный стол напротив хозяина дома. Он решил попытаться достучаться до разума этого пропойцы и объяснить, что нельзя так вести себя в семье.

Прохор радостно налил ему самодельного домашнего вина на малине. Полный стакан. И себе заодно.

— Ну! Будем! — он залпом выпил ароматную жидкость. Брюм не понял тоста, но решил не перечить. И тоже хлебнул. Вино оказалось неожиданно вкусным и сразу приятно согрело желудок. Когда стакан опустел, жизнь стала казаться намного приятнее.

— Прохор, можно я скажу тебе напоследок кое-что? — заплетающимся языком говорил Брюм спустя некоторое время, глядя, как собутыльник снова подливает ему вина.

— Конечно, брат! — глаза мужчины горели. — Ты ж мне теперь как родной!

— Ты бы полегче с женой-то… — гоблин не заметил, как наливаются кровью глаза Прохора, а кулаки сжимаются под столом. — И дети же у тебя хорошие. Может, перестанешь пить? У вас же все хорошо может быть, да? — голова кружилась, язык произносил слова сам, Брюм уже ничего не понимал.

— Хорошо-то хорошо, — чуть успокоился Прохор. — Да только к чему вот это все? Ну, вот скажи, а? Всю жизнь горбатишься в этом проклятом гараже, всю жизнь! А что я имею? Ну что?

— Так семья же у тебя! У меня вот ее теперь никогда не будет…

— А у тебя зато вон деньжищ сколько! Вот откуда? Ты где работаешь, что у тебя столько денег? — Прохор, в отличие от Брюма имел куда больший опыт по распитию спиртных напитков, так что о своих целях помнил в любом состоянии.

— Так это не мои, — поморщился Брюм, невольно вспоминая окровавленное лицо парня из машины. — Случайно достались. А так я вообще не работаю, я же гоблин, мне не найти места в этом мире. Так тоскливо…

— Гоблин? — захохотал Прохор, и Брюм присоединился к нему: почему-то сейчас этот факт его тоже смешил. — А я думал, ты крутой бандит!

— Не, ты что! — отмахнулся собеседник. — Скажешь тоже. Я вообще самое мирное существо в Гальтернау. Только вот не очень умное, видимо, — он вздохнул, закрывая глаза. Как он оказался в кровати, он уже не помнил. Сегодня никакие охранные заклинания он уже не мог поставить.

Наутро он проснулся с жуткой головной болью. Брюм совершенно не помнил, о чем разговаривал с Прохором после третьего стакана. Успел ли он поговорить насчет семьи? Как тот отреагировал? Воспоминания тонули в похмельном тумане. Брюм нашел в себе крохи магии и направил на голову, приводя мысли в порядок. Боль не ушла — лечить похмелье самому себе еще ни одному магу не удавалось. Но сознание немного прояснилось. И тут же пришло понимание произошедшего. Гоблин вскочил с кровати, заглянул под нее и застонал: ни сумки с деньгами, ни пистолета там не было.

Глава 10. Дикие земли

По ту сторону портала пленников ожидал ад. Евгений выпал из голубого окна и тут же плюхнулся на землю, сбитый с ног следующим человеком. Подниматься не стал, здраво рассудив, что лучше не привлекать внимание. Отполз на четвереньках подальше от портала и осмотрелся. Они находились на открытой местности, лишь вдалеке виднелись невысокие холмы, поросшие редким лесом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ночь разрывалась от света многочисленных факелов. На поле с гиканьем носились орки на боевых кьялах. Они сгоняли людей в одно место — глубокий ров круглой формы. Люди метались по полю, пытаясь убежать, но от суровых воинов нигде было не скрыться. Евгений понял, что тем только доставляет удовольствие гонять обезумевших пленных. Среди похищенных были и женщины, и дети, отчаянные вопли и плач поднимались к небесам.