Эовин. Выбор воительницы - Эльвира Цайсслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она заметила несколько кустов дикой ежевики и, проходя мимо, сорвала пару черных ягодок. Но, едва попробовав, сморщилась от отвращения. Они еще не созрели. Тем не менее она собрала еще ягод и завернула их в большой лист. Кислота при готовке поможет сделать мясо кролика более нежным.
Эовин подсчитала, что дорога от небольшой хижины до силков и обратно заняла у нее около двух часов. Вернувшись, она обнаружила, что Фируниан рубит дрова для костра. Он наверняка слышал ее шаги, но, судя по выражению лица, его абсолютно не волновало, чем Эовин занимается. При этом она не сомневалась, что воин под палящим солнцем занялся столь нелегким делом только потому, что устал ждать.
Он был без рубашки, и девушка воспользовалась возможностью лучше рассмотреть его, понять, как работают мышцы. Заметив тонкий шрам на правом плече, она очень удивилась и шагнула ближе. Странно, ведь раны ульфаратцев заживали быстро, почему у него остался этот шрам?
– Что, заблудилась? – неприветливо выдохнул Фируниан, и она решила, что сейчас не самое подходящее время расспрашивать его об этом.
– Нет, просто кое-кому не мешает потренироваться устанавливать силки. Удивительно, что в них вообще кто-то попался. Вот и пришлось мне все переделывать.
Он вытер пот со лба и зачерпнул немного воды из ведра.
– Наверное, это очень неприятно.
– Неприятно что?
– Чувствовать себя настолько жалкой, что пытаешься похвастаться хоть чем-то.
Эовин только фыркнула.
– Я-то как раз вовсе не чувствую себя жалкой. Мне бы и во сне не пришло в голову презирать и унижать людей, лишь бы не признавать, что мой народ сам все испортил.
Фируниан мрачно сдвинул брови, но ее это не впечатлило.
– У вас был шанс, – решительно заявила Эовин. – А теперь Алрион принадлежит нам, и мы не позволим его у нас отнять.
Он усмехнулся и скрестил руки на груди.
– О чем ты говоришь, полукровка? Кому это нам? Людям, которые примутся осуждать и сторониться тебя, как только поймут, кто ты на самом деле? Ульфаратцам, которые тебя никогда не примут и не признают? А может, ты имеешь в виду Винтор, который уже давно лежит в руинах, всеми забытый?
Эовин молча смотрела на него. Сердце билось все сильнее, обливаясь кровью. Ульфаратец был прав, и каждое его слово попадало в цель, причиняя сильную боль.
До сих пор она не осознавала, насколько жестоким он может быть. Даже без оружия.
Никогда не стоит недооценивать противника.
Завтракали в полной тишине, изредка недоверчиво переглядываясь. Эовин все еще не понимала ульфаратца, который сначала собирался убить ее, стремился отомстить за брата, а потом получил приказ доставить ее к королю. Но в итоге он не выполнил ничего и вместо этого отнес Эовин в одинокую хижину в горах. При всем этом присутствие Фируниана ее не напрягало, и слабым он тоже не выглядел.
Она старательно подавила гнев и уязвленную гордость. Все равно ни то, ни другое не изменит сейчас ситуацию.
– Чем займемся дальше? – Отложив вилку, Эовин с вызовом посмотрела на него.
– Что ты знаешь о своей матери? – задал он встречный вопрос, словно надеясь застать ее врасплох, однако сам встал на опасный и скользкий путь.
– Ничего не знаю. – Эовин равнодушно пожала плечами. – Я ее никогда не видела.
– Она умерла при родах?
– Вполне возможно. Отец никогда о ней не рассказывал.
Фируниан надменно прищурился.
– А ты сама не спрашивала?
– Не было причин. Не сказала бы, что мне ее очень не хватало.
– Но все-таки… хоть что-то ты должна была о ней слышать. Жители деревни наверняка ее знали.
– Наверное, она была бедной рыбачкой из соседней деревеньки. В конце концов, мой отец тоже из простых. – Эовин не хотелось, чтобы он начинал эту тему, не хотелось, чтобы он углублялся в нее, поскольку это очень походило на завистливые речи их соседок в деревне. – Мой отец не собирался жениться, возможно, потому что не хотел попадать под влияние какой-то женщины, не хотел, чтобы его контролировали. Наверняка и мое зачатие не планировалось. Но в итоге он смирился. И забрал меня к себе сразу после рождения. Видимо, мать не захотела или не смогла заботиться обо мне. – Эовин пожала плечами, но не смогла продолжать тем же равнодушным тоном. – Может, она и вправду умерла при родах.
– Хм. – Фируниан вытер лицо и задумчиво уставился на нее.
Неловко было спрашивать, насколько правдиво прозвучал рассказ. Но молчал он так долго, что Эовин уже и не рассчитывала дождаться ответа.
– Мне нужно отлучиться на несколько дней, – внезапно сообщил он.
– Что? – вырвалось у Эовин. – Куда?
– Это неважно, – быстро отозвался он. – Пообещай, что не предпримешь попыток сбежать в мое отсутствие.
Эовин скрестила руки на груди.
– А ты так уверен, что я сдержу обещание? – Конечно, она была не такой наивной, чтобы отпустить его куда-то, просто пообещав быть паинькой. Хотя она бы не жаловалась…
Фируниан замер, как будто ему до сих пор не приходило в голову, что она может солгать.
– Я кое-что слышал о тебе, Эовин Рокдарн-Ариасен. К тому же, если и попытаешься сбежать, у тебя ничего не выйдет. Я видел, как ты пробовала преобразиться. Вниз ты спуститься не сможешь. А если и сможешь, я тебя снова поймаю. Это не так уж сложно.
Эовин коварно улыбнулась.
– А вот я бы не была в этом так уверена.
Ульфаратец одарил ее снисходительным взглядом.
– Ты всерьез считаешь, что я развязал бы тебя, если бы ты представляла для меня хоть какую-то опасность?
– Вообще-то я могла бы перерезать тебе горло, пока ты спишь, – буквально промурлыкала она.
– Ты бы этого не сделала. – Он невозмутимо покачал головой. – Я бы уловил звук твоих шагов раньше, чем ты добралась бы до двери. А запашок, наверное, даже еще раньше.
Эовин в замешательстве скрипнула зубами. Тут он оказался прав: весенними цветами она действительно не пахла. Впрочем,
