Изюм из булки. Том 2 - Виктор Шендерович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гийомом он стал в Париже.
До того, под природным именем Григорий, Проценко был генералом у Колчака. Ушел через Шанхай. Потом был Бейрут, потом Франция…
В сорок третьем году, уже Гийомом, он оказался в Сопротивлении. Снова воевал и был представлен к награде — о чем, собственно, и история…
Де Голль, обходя строй отличившихся, спрашивал у каждого:
— Кем вы были до того, как стать солдатом?
И боец французского Сопротивления Гийом Проценко ответил ему:
— Генералом, мой генерал!
Воронка
Год на дворе стоял 1997-й, стадион назывался «Камп ноу», матч — «Барселона — Эспаньол».
Сбагрить десятилетнюю дочку было некому, и наш несчастный ребенок был привезен через пробки на край спятившего города — и вместе с сумасшедшим папой посажен в самую гущу «сине-гранатовых».
Мы немного опоздали, матч уже начался, вокруг стоял вой и свист.
Дочь Валентина, сидя на верхотуре, пыталась понять, куда она попала: ей было неуютно и неуместно… Когда, больше для куража, я вместе со всеми стал кричать «Барса, Барса!», — дочь зашептала со страданием в голосе:
— Папа, веди себя прилично! Мне неловко…
Она была хорошей воспитанной девочкой.
На поле разгоралось дерби, — кастрюля стадиона помаленьку закипала и к шестидесятой минуте бурлила уже крупными пузырями. «Барса» забила, пропустила, осталась вдесятером и продолжала переть вперед. И забила снова под самый свисток! Это было что-то с чем-то… Иван де ля Пенья был гениален в тот вечер.
Но рассказ не про де ля Пенью, а про мою десятилетнюю дочь.
Приличная девочка, только что шипевшая на родного невоспитанного отца, к середине второго тайма истошно кричала «Барса, Барса!», она визжала и прыгала вместе со всей трибуной, — молекула в кипящем бульоне «Камп ноу».
А рядом прыгал и орал дурным голосом я, взрослый дядька, никакого отношения к «Барселоне» не имеющий, но впервые ощутивший кишками, какой это неумолимый водоворот — многотысячная толпа.
Слава богу, они кричали всего лишь «Барса!» — могли кричать «хайль» или «распни»…
И попробуй удержи себя на краю воронки.
Англичанин Стивен
— Онанисты из Тоттенхема пришли к Папе Римскому. Папа сказал им: идите на хуй. Но прежде скажите мне: что это за расчудесная команда, которая зовется «Арсенал»?..
Содержание этой речевки мне перевел мой друг Стивен — в лондонском пабе неподалеку от стадиона «Хайбери».
Почти полвека назад, маленьким мальчиком, отец впервые привел его на «Хайбери», и жизнь Стивена обрела смысл и перспективу.
В свободное от футбола время Стивен занимается Россией — он работает в русском отделе Би-би-си и женат на русской женщине, так что деваться ему от нас некуда. Знаток российской истории, ценитель Чехова и Достоевского, Стивен — тонкий интеллигентный человек…
Но только не на «Хайбери».
– Come on, «Аrsenal»! — кричит он, и судорога искажает его тонкое лицо. Хором с фанатами Стивен поет непристойные речевки; весь сжимается, когда воротам «Арсенала» угрожает опасность, и, расплескивая пиво, вскакивает с первобытным охотничьим криком, когда набирает скорость Тьери Анри…
Когда матч закончился (слава богу, красно-белые выиграли), Стивен перевел дыхание, допил пиво, пришел в себя и смущенно сказал:
— Ты видел меня голым.
Его сыну в ту пору было пятнадцать месяцев.
— Он тоже болельщик «Арсенала»? — спросил я.
— Да, — ответил Стивен, — просто он еще об этом не знает.
Почувствуйте разницу
После возвращения из мест не столь отдаленных великий Эдуард Стрельцов в мужской компании делился впечатлениями, накопленными вдали от «Уэмбли».
Некоторые подробности с непривычки изумляли слушателей.
— Эдик, — спросил наконец один из них, — но это — быль?
Стрельцов возмутился:
— Какая на хуй «быль»? Чистая правда!
С обратной стороны
…к вопросу подошел тренер Анатолий Бышовец, сказавший однажды: «Нужно быть полным идиотом, чтобы верить всему тому, что происходит».
Вот она, высшая форма агностицизма!
Он же как-то сообщил прессе: «Кризиса в команде нет, но ситуация близка к катастрофической».
Размер имеет значение
Эдуард Стрельцов пошел на выходные в Сандуны — и встретил там «хоккейщиков» во главе с Виктором Коноваленко. Был шокирован. По его собственному выражению, хоккейщики «пили из шаек»…
Что характерно
Виктор Коноваленко — вратарь горьковского в ту пору «Торпедо» и сборной СССР — не был чересчур большим интеллектуалом. На пресс-конференции на вопрос: «Что сегодня было характерно для игры нашей сборной?» — он ответил с некоторой тревогой:
— Что характерно-то? Вроде все нормально было…
Другая жизнь и берег дальний
Рассказывают, что великий Харламов, узнав о предложении «Монреаль Канадиенс» (миллион долларов за сезон), только пожал плечами:
— Зачем мне миллион долларов? У меня есть «Волга» и дача в Сосновом бору…
Шотландский синдром
Был в семидесятые годы в футбольном ЦСКА такой вратарь — Леонид Шмуц…
Но сначала — анекдот.
Старый шотландец напивается в пабе и разговаривает сам собой.
— Я своими руками построил свой дом. Но разве кто-нибудь называет меня Джонни-Строитель? Я посадил и вырастил чудесный сад, — но разве кто-нибудь называет меня Джонни-Садовод? Я воспитал двоих сыновей — никто ни разу не назвал меня Джонни-Воспитатель! Но стоило мне один раз трахнуть овцу…
Так вот, был в ЦСКА такой вратарь — Леонид Шмуц.
Однажды (в матче с ереванским «Араратом») он поймал мяч, размахнулся — и мяч, выскользув из руки, ускакал в ворота. И судья показал на центр поля.
Я это видел своими глазами, — увы, не я один.
И вот — прошло сорок лет, но при слове «Шмуц» все знатоки футбола разом вспоминают одно и то же:
— А-а, это тот, который забросил мяч в свои ворота!
Леонид Шмуц был очень хорошим вратарем. Даже, можно сказать, отличным. Был чемпионом СССР. Пару раз играл за сборную. Спасал ворота в потрясающих прыжках.
Но стоило один раз…
Легенда
Шел прощальный матч Михаила Месхи.
Тбилисское «Динамо» играло с какой-то уругвайской командой, но тренер уругвайцев не знал, что это прощальный матч Месхи — думал, просто товарищеский. (Я тоже сомневаюсь, что такое возможно, но так мне рассказывали в Тбилиси, а мы же с вами договаривались, что мы не в суде.)
Так вот (рассказывают в Тбилиси), этот уругвайский тренер после матча и говорит:
— У нас, — говорит, — в Уругвае тоже темпераментные болельщики, но я впервые вижу, чтобы после первого тайма игрока уносили с поля на плечах…
Ему на это:
— Вы не поняли. Он уходит из футбола!
Тогда уругвайский тренер и сказал фразу, ради которой в Тбилиси рассказывают эту историю:
— Он — уходит, а эти остаются?
О спорт!.
Великие комментаторы иной раз договаривались до великих перлов. Котэ Махарадзе с мягким обаятельным акцентом так описал происходящее на поле:
— Гаврилов перекинул мяч через шотландского защитника и овладел им…
Джек-пот
Финал чемпионата мира по футболу 1998 года мы смотрели всей редакцией «Московских новостей», в сильно расширенном составе. Как говорится, пришли все: от Жванецкого до послов Франции и Бразилии…
Сняли на Ордынке клуб с большим телевизором, накрыли «поляну» и устроили, для пущего веселья, тотализатор. Касса собралась основательная, — что, конечно, придавало грядущему финалу дополнительное напряжение.
«Линия» на этом тотализаторе была только одна — счет матча.
А играли знатоки со стажем! Я краешком памяти помню матч СССР — Чили 1962 года и могу «близко к тексту» назвать состав сборной Голландии времен Круифа, — что ж говорить о тех, кто помнил состав «Динамо» против «Челси» в сорок шестом! А были в тот день на Ордынке и такие…
Кто-то из знатоков и должен был взять кассу, наполнявшуюся на глазах.
За компанию решила поучаствовать в тотализаторе и Елена Веселая из отдела культуры. Про футбол Лена знала, что это такая игра ногами, а про Пеле думала, что это марка плохого кофе. Ну отдел культуры, что взять?
Вокруг Лены образовалась толпа доброжелателей. Пиши «два один», советовал один умный; пиши «один ноль», советовал другой…
— А кто играет? — спросила Лена.
— Как кто? Бразилия — Франция!
— Ой, Франция! Я Францию люблю! — обрадовалась Лена и написала на бумажке: «Франция. 3–0».
Ну, ее, конечно, начали отговаривать от такой глупости, но Лена не сдавалась: люблю, говорит, Францию, и все тут! Ну хорошо, люби, но не три же ноль — против Бразилии! Это же деньги на ветер!
