Дороги разных миров (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

– Ой, можно подумать, – отмахнулась Аннушка. – Детей пугать всякий горазд.

– Они действительно серьёзно настроены, – подтвердила Алина.

– Да верю, верю… Эй, что вы глаза выпучили? Не про вас те ноги росли! – крикнула она пялящимся на неё путешественникам, столпившимся у стойки.

– Сиськи покажи! – ответил кто-то из них.

– Ой, это кто там такой храбрый? А тебе-то есть чего показать в ответ? Не побоишься мою красу загубить, если я от смеха помру?

Караванщики смущенно отвернулись, толкаясь и перешёптываясь, как школьники.

– Терминал озвучил предложение, – сказала Алина. – Меня ждут гости, надо заняться их расселением. Договаривайтесь дальше сами.

Киберхостес встала и пошла к стойке.

***

– Значит так, детишки, – заявила Аннушка, – бессрочный топливный талон мне чертовски нужен. Мой керогаз жрёт пятнадцать на сотню, а езжу я много.

– Я думала, караванщики предпочитают дизель.

– Так им спешить некуда. Я курьер, мне важна скорость. Поэтому трёхлитровый наддутый вэ-шесть на прямых дудках с шиберными заслонками. И никакой солярки! Я вам не тракторист-механизатор!

– Круто, – оценила Василиса.

– Дык ёпти, триста писят кобыл под капотом и одна за рулём! А теперь быренько, детишки, в двух словах – как вы встряли в такой замес, и как тётя Аннушка может вам помочь.

Василиса кратко пересказала их приключения, периодически одёргивая Лёшку, который всё время пытался добавить рассказу экспрессии: «А мины такие – шарааах! А рейдеры на крутецких тачках! А шмурзики клёвые…»

– Понятно, – проговорила задумчиво Аннушка, дослушав. – Я хрен его ума дам, что именно им от вас надо. Но это и не важно, на самом деле. Давайте перейдём к практической части, потому что время – это деньги, а в моём случае – топливо. Если я довезу вас до табора старины Малки, это устроит как вариант?

– А вы сможете?

– Мухой домчу! Малки всегда одной дорогой ходит. У него глойти опытный, но старый, новые маршруты ему тяжело. Тем более, караван большой. За сутки догоним, говна-то.

– Это было бы прекрасно.

– То есть, сделка? – Аннушка протянула руку ладонью вперёд.

– Сделка, – Василиса хлопнула по этой ладони своей.

– Замётано. Собирайте вещи.

– Да у нас, собственно, ничего и нет…

– Тем лучше. Пойду переоденусь, пока эти озабоченные во мне дырки не просмотрели, – кивнула она на очередных пялящихся караванщиков. – Надеюсь, хоботья мои уже высохли.

***

Единственное своё имущество – шмурзика по имени Мурзик – Лёшка с тяжёлым вздохом передал Алине. Шмурзик вроде бы не возражал.

– Я присмотрю за ним, – сказала кибердевушка. – Если вы когда-нибудь захотите и сможете его забрать – он вас дождётся.

– Спасибо тебе, Алина, – обняла её Василиса.

– Тебе спасибо. Ты сделала для нас больше, чем мы для тебя. Проблема с топливом решена, осталось что-то придумать с запчастями.

– У меня есть идея по этому поводу, но она пока слишком неопределённая.

– Это типично для тебя, — кивнула Алина. – Знаешь, у меня нет тактильных датчиков на корпусе, но мне приятно, когда ты меня обнимаешь. Так что буду рада видеть тебя снова.

***

– Так, – сказала Аннушка, попинав колёса, – из пулемёта, надо полагать, никто из вас стрелять не умеет.

– Простите, – развела руками Василиса.

– Ничего. Тогда крепим его как курсовой, – она залезла в кузов и установила пулемёт стволом по ходу движения. – Будет бить над крышей кабины, у меня есть электроспуск. Правда, короб на ходу не поменять, так что всего двести пятьдесят патронов.

– Думаешь, придётся драться?

– Наша сила не в бою, а в быстром драпе. Был бы пулемётчик, развернули бы станину стволом назад. Но иногда и по курсу пальнуть бывает небесполезно… Усаживайтесь. Пассажирское место одно, но вы худые, как-то уместитесь. Всё лучше, чем в кузове.

Сидеть на продавленном драном сиденье оказалось не очень удобно. Точнее, неудобно совсем. Лёшка, хотя и не тяжёлый, но вертлявый и костлявый, немедленно начал ёрзать, пихаться и подпрыгивать. Кое-как пристегнулись одним ремнём на двоих, что вряд ли сильно повысило пассивную безопасность. Тем более что Аннушка, развернувшись на парковке с визгом резины и сизым дымом из-под колёс, рванула по дороге так, что обочины слились в один размытый фон. Разговаривать стало почти невозможно, потому что рёв мотора безуспешно конкурировал с воем ветра, а никакой шумоизоляции в кабине не предусмотрено. Голый, потёртый, местами ржавый металл.

– Надеюсь, вы пописали, детишки! – проорала Аннушка. – Остановок не будет!

– Ну вот, пока она не сказала, мне не хотелось, – жалобно прокричал Ваське прямо в ухо брат, – а теперь начинает захачиваться!

– Терпи! – ответила Васька. – И не ори так, ты же рядом.

***

Машина летела так, что казалось, касалась колёсами асфальта лишь эпизодически. Сначала было страшно, но вскоре Василиса поняла, что Аннушка прекрасный водитель, идеально управляющийся со своим «керогазом», привыкла и успокоилась, вздрагивая и сжимаясь только на виражах, которые девушка проходила в лихом скольжении под истошный визг резины. Однако, когда автомобиль вдруг снизил скорость, она даже как-то обрадовалась.

– Мы останавливаемся? – с надеждой спросил Лёшка.

– Нет, пацан, – услышала его девушка, – сбрасываем перед переходом. На полном ходу на Дорогу вылетать нельзя, чёрт знает, куда выкинет.

– Вы глойти, да? – спросил Лёшка.

– Нет, я не из этих укурков.

– А как же тогда? – спросила Василиса.

– А вот так! – девушка повернулась к ней и подняла на лоб свои круглые чёрные очки.

Глаза у неё оказались пронзительно-синие, удивительного кобальтового оттенка. Таких у людей не бывает.

– Ой, – сказала Василиса. – Какие у вас глаза красивые!

– Таким, как я, для переходов костыли не нужны.

Мир моргнул, вокруг покатился туманный шар Дороги. Мотор тут звучит глухо, как из-под подушки, и голоса кажутся странными.

– Не связывайся с синеглазыми, девочка, они все на башку шибанутые! – рассмеялась Аннушка.

– Как вы? – спросил Лёшка.

– Как я. Или хуже. Если доберёшься до Центра Мира, там таких хватает. Знаменитая школа корректоров, черти б её драли.

– Вы там учились?

– Я оттуда драпала впереди своего визга! – рассмеялась Аннушка. – Так-то они неплохие ребята, но в голове у них трындец какая каша. Спасатели, леденцов сосатели…

– А чего спасатели, скажете? – заинтересовался Лёшка.

– Да Мультиверсума же, мать его в три трынды переулками! Делать им больше нечего…

Аннушка решительно свернула, машина подпрыгнула. Ярко, как фотовспышка, зажглось солнце. Перед капотом раскатилась серая лента пустынного шоссе, мотор взревел, Василису с Лёшкой вдавило в сиденье. Разговаривать снова стало невозможно.

***

Аннушка рулила, как автомат – чётко, уверенно, идеально. Час за часом, не выказывая ни малейших признаков усталости. Василисе начало казаться, что даже Алина даст ей фору в человечности. Дороги то вились между холмов старым асфальтом, то повисали пыльными хвостами накатанных грунтовок, то сменялись приблизительным направлением по ровным глиняным пустошам. Их объединяло одно – скорость, с которой пейзаж проносится мимо. Аннушка не признаёт другого положения педали газа, кроме как «в пол».

Ревёт мотор, оседает на потных лицах пыль, левую ногу отсидел Лёшка, да так, что она вообще уже не чувствуется. Однажды догнали небольшой караван – и пролетели мимо по обочине под истошный вой сигнала и Аннушкины крики: «Лыжню, недоумки!» Те, кажется, даже не успели сообразить, что это было. Однажды среди каких-то старых руин их обстрелял неизвестно кто – Василиса так и не увидела стрелков. Пара пуль цокнула по кузову, но они ничего не повредили. В выжженной солнцем бурой степи за ними погнались было рейдеры, но тарахтящие багги и старые мотоциклы моментально отстали.