Операция «Фарш». Подлинная шпионская история, изменившая ход Второй мировой войны - Бен Макинтайр

На первой стадии финансовой операции казначейством с одобрения Черчилля были выделены 10 миллионов долларов и размещены в нью-йоркском отделении одного швейцарского банка. Оттуда некоторым испанским генералам было позволено брать денежные средства в песетах с обязательством забалансировать счет после войны. Примерно 2 миллиона долларов, по-видимому, получил генерал Антонио Аранда Мата, который, как считалось, должен был возглавить армию в случае падения Франко. Другим счастливым получателем денег был генерал Луис Оргас-и-Йольди, главнокомандующий испанскими силами в Марокко (Оргаса баловали обе стороны: абвер пообещал ему «автомобиль-амфибию»). Вполне вероятно, что адмирал Морено, с которым Хиллгарт вел переговоры о сдаче Минорки и который позднее стал министром ВМФ в правительстве Франко, тоже пользовался этим счетом. Адмирал был давним противником участия Испании в войне; он держал Хиллгарта в курсе настроений во франкистских правительственных кругах и уверял его, что в случае немецкого вторжения в Испанию в стране произошло бы всеобщее восстание. «Если бы пришли немцы, испанцы все как один взялись бы за оружие», — сказал он Хиллгарту.

Итак, Хиллгарт набивал деньгами карманы высокопоставленных офицеров, симпатизировавших Великобритании. «Кавалерия святого Георгия пошла в атаку», — заметил однажды Хью Долтон, глава Управления специальных операций и министр экономической войны. Это был намек на изображение святого Георгия, убивающего дракона, на британском золотом соверене. В сентябре 1941 года, однако, схема дала сбой. Швейцарский счет в Нью-Йорке был заблокирован в рамках американской политики по замораживанию европейских вкладов. Однако Хиллгарту были срочно нужны «кавалерийские» подкрепления. «Мы не можем себе позволить потерять этих людей сейчас, после всего, что мы истратили — и приобрели», — писал Черчилль, немедленно обратившийся через министра финансов США Генри Моргентау к Рузвельту с настоятельной просьбой разблокировать нью-йоркский счет. Денежный шлюз вновь открылся. Документальных подтверждений того, что Рузвельт поддержал эту коррупционно-подрывную кампанию, у нас нет, но, как замечает историк Дэвид Стаффорд, «можно с уверенностью предполагать, что его одобрение было получено».

Схема подкупа действовала вплоть до 1943 года, но вопрос о том, добилась ли чего-нибудь «кавалерия святого Георгия», остается открытым. Многие испанские офицеры так и так не хотели ввязываться в войну и были искренне настроены против фашистов, опасаясь, что «победа Германии обернется рабством для Испании и положит конец личной свободе, которая большинству испанцев необходима как воздух». Даже Хиллгарт, пустившись в обобщения, к которым англичане определенного склада весьма склонны, признал, что «испанцы ксенофобы, люди недоверчивые, они предпочитают стоять в стороне от чужих ссор». Не исключено, что деньги просто обогатили генералов (а Хуана Марша сделали еще богаче, чем он был), но в любом случае они укрепили веру Черчилля в своего мадридского резидента и казначея. «Я нахожу Хиллгарта чрезвычайно полезным», — сказал он.

Хиллгарт, по его собственным словам, питал «природную симпатию» к Испании. «К испанцам нужен особый подход, — писал он. — В Испании все строится на личных отношениях». Он выращивал свои контакты, как заботливый лесовод посаженные им деревья, он ухаживал за ними, он их подкармливал не только в переносном, но и в прямом смысле: обильными и роскошными обедами. Офицер разведки, заметил он однажды, «будет испытывать весьма заметные трудности, если он непьющий. Хорошее пищеварение тоже немаловажно». Обаятельный, с хорошими манерами, великолепно владеющий испанским, Хиллгарт свободно перемещался среди мадридской элиты, завязывал контакты с генералами, адмиралами, дипломатами и корреспондентами иностранных газет: «Даже в тяжелейший период войны я без особых затруднений поддерживал старые дружеские связи и создавал новые».

Хиллгарт мог просить услуг (оплачивая их услугами же или деньгами) на всех уровнях испанского государственного и военного аппарата. Но, возможно, самым полезным его агентом, которым он руководил совместно с МИ-6, был агент Андрос, высокопоставленный офицер испанских ВМС. Личность Андроса до сих пор не раскрыта. Хотя прошло более шестидесяти лет, МИ-6 не называет имени «очень надежного и хорошо внедренного прямого агента по кличке АНДРОС, который получил информацию огромной важности». Андрос, кроме того, проявил себя как ценный двойной агент. В 1943 году в Мадриде к нему обратился Ойген Мессиг, один из старших офицеров СД (Sicherheitsdienst) — грозной немецкой службы безопасности, связанной с СС. Мессиг предложил ему «передавать разведывательную информацию, которую он будет отправлять напрямую в Берлин (т. е. минуя штаб-квартиру немецкой разведки в Мадриде)». СД и абвер соперничали друг с другом и не доверяли друг другу. «С» вначале сомневался, боясь «провалить очень ценного агента», но Хиллгарт очень хотел открыть канал дезинформации, идущий внутрь СС. Андрос принял предложение Мессига и начал снабжать его ложными донесениями, которые составлял Хиллгарт: «Сведения подбирались с тем расчетом, чтобы подталкивать немцев к выводам, которые нам были нужны». Андрос, который использовал также кодовое имя Слепой, был великолепен: он успешно передал немцам информацию, из которой следовало, будто испанские ВМС узнали из своих источников, что немецкие подводные лодки в испанских водах уязвимы для атак со стороны британских самолетов и субмарин. «Мессиг проглатывал истории не жуя, был чрезвычайно доволен и постоянно просил добавки».

Чтобы с успехом обманывать Мессига, Андрос должен был по-настоящему иметь доступ к самым секретным данным испанской разведки. «Это была тонкая работа. Но Андрос находился в очень выгодном положении, чтобы поставлять Мессигу сведения». Слова об «очень выгодном положении» Андроса для дезинформации немцев наводят на мысль, что он, возможно, занимал высокий пост в испанской военно-морской разведке. Кто бы он ни был, Хиллгарт доверял ему полностью.

Британские и немецкие шпионы кружили друг около друга, шипя, как рассерженные коты. Хиллгарт знал, что «копии всех наших телеграмм передаются немцам» и что его телефон прослушивается: «Похоже было на то, что прослушиванием занимался сотрудник абвера, но, возможно, это делал испанский телефонист». «По-настоящему надежны для пересылки сообщений только военно-морские шифровки», — докладывал он. Одного из охранников британского посольства «подкупила женщина, находящаяся у немцев на жалованье», но его разоблачили до того, как он успел принести существенный вред. Как бы то ни было, немцы «брали на карандаш всех, кто входил в британское посольство и выходил оттуда».

Хиллгарт наслаждался противостоянием: «Немцы посылали агента следовать за ним, он посылал агента следовать за немцами» — и находил постоянный надзор как испанских, так и немецких шпионов весьма забавным, потому что эти шпионы, как правило, «действовали очень неэффективно и по-любительски». Время от времени он натыкался на сотрудников абвера на официальных мероприятиях. «Наша линия в отношении немецких дипломатов была такая: делать вид, будто они не существуют. На приемах мы их игнорировали. Они вели себя с нами точно так же».

Мадрид был средоточием европейского шпионажа, и, возглавляя в нем британскую шпионскую сеть, Хиллгарт порой имел дело с весьма необычными персонажами из мира разведки.

Дадли Рэнджел Кларк возглавлял подразделение «А», базировавшееся в Каире, которое занималось дезинформацией противника на Средиземноморском театре. Как офицер разведки, которому было поручено руководить дезинформационным прикрытием операции «Хаски», Кларк был в курсе подготовки к операции «Фарш» на всех стадиях. Но Хиллгарту уже пришлось столкнуться с ним, когда он был в совсем ином облике. В октябре 1941 года он вызволил Дадли Кларка из испанской тюрьмы. Само по себе это нельзя считать таким уж странным: Хиллгарт нередко вызволял людей из тюрьмы. Особым — и чрезвычайно деликатным — этот случай стал из-за наряда полковника Кларка: он был в женской одежде. Фотография, сделанная в испанской полиции, показывает нам этого мастера обмана и перевоплощения в туфлях на шпильках, с помадой на губах, с жемчужными украшениями и в шикарной шляпке колокольчиком; его руки в длинных оперных перчатках были скромно сложены на коленях. При этом он вообще не должен был находиться в Испании: ему надлежало быть в Египте. Несмотря на затруднительное положение, вид у полковника на снимке чрезвычайно довольный, даже беззаботный.

Две фотографии подполковника Дадли Рэнджела Кларка, сделанные испанской полицией. Дадли Кларк, офицер из команды по дезинформации, занимающийся операцией «Хаски», был арестован в Мадриде в женской одежде. Затем ему разрешили одеться более подходящим образом и сфотографировали снова.