Раб из нашего времени. Книга 3. Стать победителем - Юрий Иванович

Мы уже взбирались на коней, поэтому я в ответ только прошипел:

- Тише! И следи за словами! Не то станешь импотентом… Она - вашшуна!

- Ха! Нашёл чем пугать!

В самом деле, по утверждениям моего боевого товарища, он в последнее время мог обсуждать женщин и их прелести только словесно и только в шутливой форме. Потому что и в самом деле у него пропала всякая тяга к прекрасному полу. Либидо - умерло. Виной тому, была та памятная ночь, когда мы с ним сожгли поработивший нас цирк, вкупе с бандитской усадьбой. Именно неуёмный секс Лёни с хозяйкой той усадьбы, и нечаянное убийство оной в разгаре страстей, и спровоцировало моральный удар по потенции мэтра клоунского жанра. Вдобавок пожар, перипетии погони, а чуть позже и переход в иной мир, где мы "высадились" не по адресу и попали на войну со зроаками тоже добавили букет переживаний. Всё это слишком сильно отразилось на психике Леонида, и он стал смотреть на женщин как на пустое место. Оставалось только радоваться, что нисколько не угасло его феноменальное чувство юмора, а его заразительный смех так и продолжал оставаться самым заразительным в обоих мирах. По крайней мере, для меня…

Вот и сейчас, я вспомнил об этой его беде с некоторым запозданием и сочувствием. В самом деле, уж его напугать в данный период не получилось бы, и так либидо - ниже некуда. Но меня это неожиданно успокоило:

- Отлично, господин Чарли Эдисон! Тогда можешь смело командовать Шаайлой, и помыкать ею, как тебе вздумается. А если хоть раз в ответ огрызнётся, смело угрожай немедленным отчислением из отряда.

- Нет уж, нет уж, господин Македонский! - шептал, чтобы не расхохотаться мой товарищ. - Ты уж сам её заставляй маршировать впереди нашей бравой фаланги.

"Что-то он всё чаще над моим новым именем издеваться начинает? - взгрустнул я, - Мне оно уже и самому нравиться перестало… Неужели менять придётся?.."

Затем мы, в наступающих сумерках добрались до нужного места и заняли намеченные позиции. Мне жалко было и этого времени, потраченного впустую в ожидании, но иначе прорваться бы сквозь частые заслоны врага могло и не получиться. Зато появилась возможность проверить, как укутаны копыта наших коней сложенными в несколько слоёв кусками одеял и пересказать перипетии событий у полковника, а так же краткую историю появления здесь колдуньи с большими полномочиями.

Леонида проняло теперь уже основательно:

- Бедненькая…! - при этом он косился в сторону девушки, которая возилась с подпругой своего коня. - Чего тогда она такая страшненькая? Ястреб утверждал, что вашшуны все очень симпатичные и какими-то там операциями улучшают свои лица до идеального состояния.

- Вот сам у неё и спрашивай! - хмыкнул я со смешком. - Как старший по званию в нашем отряде - даже приказать имеешь право при даче ответа.

Стемнело быстро. По причине пасмурного, забитого облаками неба, даже отблеск звёзд не давал возможности рассмотреть простому человеку собственную ладонь. У нас, кроме меня, в ночной темени могла видеть только Шаайла, поэтому я поставил её в хвост колонны и наказал почаще оглядываться назад и внимательно осматриваться. Мало ли что…

А потом ударил колокол, и где-то южнее от нас, за рощей и за большим холмом вспыхнуло зарево горящего костра, чуть позже послышались отголоски рёва отвлекающей атаки. И мы, нацепив на головы треугольные зроакские шлемы, да взяв своих коней под узду, тронулись в путь.

Конечно, внутренний азарт рождал желание сейчас отправиться в иное место, туда, где леснавские пограничники устроили засады для диверсионных людоедских отрядов. Уж я бы там отвёл душу: столько сил потрачено на допросы пленных кречей, а плоды нашей предусмотрительности сейчас пожинают другие. Только и оставалось утешать себя мыслью, что дело у нас общее, а свою лепту мы в него внесли сполна.

Прошли первые триста метров, потом резко взяли левей, потом опять вправо, обходя такими зигзагами известные нам точки с постоянными дозорами. А вот дальше двинулись не прямиком, сквозь неведомые нам порядки врага, а наискосок. Так всегда можно было прикинуться своими, идущими фронту почти параллельно.

Всё равно на два дозора нарвались, но так они были только наземные, прошли их практически без остановки. Моя пика осечек не делала, а пущённое в упор лезвие, пробивало головы зроакам насквозь.

Через час такого рискованного пути, мы сняли одеяла с копыт, и двинулись дальше уже верхом. Чуть позже нагло выехали на дорогу, на которой ни камни, ни кусты, ни деревья не мешали движению. Увы, сперва приходилось продвигаться медленно, по той причине, что вскачь могли глухой ночью передвигаться только обладатели Трёх Щитов, а их в данной местности оставалось всего несколько. Все остальные зроаки с магическими умениями скопились возле крепости Грохва и Ледь. Так что нам вначале следовало проверить, как будет действовать имеющаяся у нас информация.

И на пятом километре пути такая возможность представилась. Поперёд дороги, прикрываясь своими лошадьми растянулась цепочка в десяток зроаков, перегораживая дорогу по всей ширине. И когда мы приблизились метров на двадцать, к нам понёсся грозный окрик:

- Кто такие?! - я постарался сымитировать хорошо известный мне голос ненавистного Зарабги, управляющего крепости Дефосс:

- Карлафс! Командир разведки князя Тукало! А вы кто такие?

Зроак, именем которого я назвался, пожалуй, был единственный, кто по мнению кречей мог появляться где угодно и в какое угодно время. Он часто разъезжал между фронтами с депешами и приказами от самого императора и его не осмеливались побеспокоить даже лишним вопросом. Потому как считался самодуром и подвинувшимся на дисциплине военачальнике.

Самый худший вариант развития событий - это нарваться на самого Карлафса, или подъехать к дозору всего лишь через пол кара после его проезда. Но, кажется, пронесло:

- Десяток из когорты принца Дремела, - ответил мне десятник и уже более тихо дал команду своим подчинённым, - Дать дорогу! - пожалуй только в империи людоедов наследников трона называли именно принцами, а не поцарниками.

Нет, чтобы спокойно проехать дальше. Так я решил ещё и поиздеваться над зроаками. В идеале мы могли их уничтожить, нанеся неожиданный удар. Тем более имея такое оружие. Но тут уж без грохота, возможной погони, а то и ранения кого-либо из наших, могло не обойтись. Хороший лучник неплохо и на слух стреляет. А мне сейчас даже ранение пристяжной лошади было невыгодно. А вот подшутить…

- Десятник, как у вас бойцы расположены? Да вас сомнут первой же атакой! Первые номера выдвинуться вперёд и залечь за камнями! Вторые - сидеть в сёдлах и быть готовыми к контратаке! Выполнять!

Мы проехали дальше, но мой усиленный слух уловил шипящее проклятие, и обидное словцо, брошенное мне вслед десятником:

- Придурок…!

Кречи тоже на допросах так называли Карлафса и пересказывали вот такие же его нежданные, глупые приказы, выданные во время перемещения по тылам армии. Как хорошо, что я догадался выспрашивать и о самодурах среди военных.

Правда несколько дальше, когда мы уже отъехали, и я обрадовал что вокруг никого, Лёня мне шепнул:

- Ты словно рождён для таких эпохальных приказов, о, великий Македонский!

- Точно придётся имя сменить…, - проворчал я в ответ.

В дальнейшем, мы значительно ускорились, хотя подобные заслоны пришлось проезжать ещё два раза. Как итог мы умудрились проскочить огромное расстояние за ночь, но увы, самую опасную долину проскочить не успели. Въехали в неё с утра, когда древний тракт уже стал наполняться одинокими всадниками и малыми группками воинов. Кое-где виднелись даже кареты с сопровождением и без. И нам в такой обстановке следовало проскочить километров пятнадцать и только потом свернуть влево, в извивающиеся и глухие ущелья, ведущие к горам. То есть главная артерия, ведущая к осаде вокруг Грохвы, оказалась жуть как заполнена врагами. Но двигаться вдоль лесных опушек, значило потерять день, а то и нарваться на недоумённые вопросы: типа, чего это вы там мыкаетесь? Уж лучше вот так, нагло и бесшабашно.

Хотя чего уж там, по поводу бесшабашности я вру. Следовало бы честно признаться в постоянном напряжении, вызывающем обильное потовыделение. Пару раз у меня спирало дыхание от страха и переживаний, и я физически ощущал, как у меня седеют волосы. Как приветствовать иных, и что примерно отвечать на восклицания, мы знали, но вот во всём остальном… Пики мы продолжили держать в чехлах, но вот в торце ткань разрезали. Теперь достаточно было нам потянуть ткань на себя, и лезвиям уже ничего не мешало сорваться в полёт.

Также мы оговорили массу сигналов на многие случаи жизни. И самый главный, если уж придётся отбиваться прямо на тракте, у нас звучал "Люди!" То есть указываем рукой в противоположную сторону, кричим, враги непроизвольно поворачиваются, а мы наносим удар. Ну а потом уходить от погони, куда карта ляжет. Случай, конечно, крайний, но лучше уж заранее учитывать такой роковой отход.