Пожиратель чудовищ - Владимир Мясоедов

Пальцы волшебницы пробежались по моей груди и стали что-то на ней выводить. То ли бессмысленные каракули, то ли какие-нибудь мистические символы. Казалось, от проведенных линий во все стороны разбегаются едва ощутимые прохладные мурашки. Может, просто нервы расшалились? Не узнать. Однако же это приятно. Весьма.

– Угу, – согласился с ней я, бережно взяв ее руку в свою. А второй осторожно приобнял ягодицы охотно подавшейся вперед девушки. – Хотя, помнится, в том подвале, где мы прятались от гидр, тебе и грязь не сильно мешала ко мне вполне успешно приставать.

– Чего только не сделаешь из желания послать большого, сильного и, главное, быстроногого мужчину за магической рудой, – покорно согласилась ведьма, не желая разрывать дистанцию и, судя по всему, наслаждаясь происходящим. – Даже жаль, что всю ее твари стрескали слишком быстро, а то кто знает, как далеко бы мы успели зайти…

И одна рука чародейки снова принялась выводить некие иероглифы по моей голой груди, а вторая отправилась в недалекое путешествие. К штанам, в настоящий момент времени являющимся единственным предметом одежды и защитными функциями в принципе не обладающим.

«Вот те раз», – подумал Мюллер, когда мимо него пролетел упавший с крыши кирпич. «Вот те два», – решил Штирлиц, бросая второй. Странности поведения девушки все больше и больше наталкивали на одну простую мысль. Обмен телами. То, чего так боялась Джулия, питающая к мужчинам антипатию, которую перебороть могла, но не хотела. Остается лишь надеяться, что сейчас наполнившее тело напряжение припишут совсем другому поводу.

– Кровать искать или нам хватит вон того дивана в углу? – буквально прорычал я, раздираемый буйством гормонов, сбивчивых мыслей и противоречивых эмоций, подхватывая на руки девушку, взвизгнувшую в притворном испуге. Черт! Двуручник лежит далеко на полу, да и скрытно зарезать им в принципе невозможно, а никакого другого оружия в комнате нет!

– Искать, – такого командного тона мне не приходилось слышать даже от виденных по телевизору генералов, реальных и вымышленных, отправляющих свои войска на штурм вражеских позиций. – Но потом.

До предмета мебели, обладающего красивым каркасом из некоего темного дерева, обильно украшенного резьбой, было буквально два шага. Сложнее всего было пройти их достаточно быстро, чтобы волшебница не дотянулась своими губами до моих. А ведь она пыталась и даже умудрилась, извиваясь, словно змея, почти поставить наши лица на один уровень. Когда ее тело начало быстро опускаться вниз, к ложу, которому по логике развития событий в ближайшем будущем предстояла серьезная проверка на прочность, в глазах девушки мелькнуло легкое раздражение в ожидании жесткого столкновения с импровизированной кроватью. Но испуга так и не появилось даже тогда, когда деревяшка встретилась с ее шеей, которую с размахом ударили о преграду. Увы, ломать голыми руками врагам позвоночник, как какой-нибудь бравый десантник, не умею. Но помню древнюю мудрость: «Что совой по пню, что пнем по сове». Ну, в данном случае озабоченной чародейкой, судя по всему, за долгую, очень долгую старость настолько истосковавшейся по мужчинам, что она решила наброситься едва ли не на первого попавшегося. Хотя, может, я со своими габаритами и силой, изрядно добавляющими экзотики, просто оказался в ее вкусе?

Сочный хруст совпал со вспышкой жуткой боли, терзающей грудь прямо там, где ее совсем недавно ласкали тонкие пальчики. Значит, все-таки начаровать какую-то гадость пыталась, ведьма! Боль была серьезной, но все же не настолько, чтобы помешать вновь размахнуться слабо дергающимся телом, сжимаемым в объятиях. А затем еще пару раз. Неприятные ощущения прекратились уже на третьем ударе, но я не успокоился, пока просто не размолотил голову своей противницы в кровавую кашу. В прямом смысле. О живучести чародеев ходят легенды, да и чернокнижники удостаиваются сжигания не просто так, а чтобы уж наверняка подохли, но вряд ли пусть и не рядовая, но и далеко не всемогущая представительница их племени сможет выжить после того, как ее мозг частично вытек через трещину в затылке.

– Ну и денек, – пробормотал я, наконец-то отпуская свою жертву и пытаясь унять тошноту, набежавшую из-за близости свежего трупа. Кстати, изрядно запачкавшего меня содержимым расслабившегося кишечника. – Черт! Кажется, пора сваливать из этого дома. А лучше вообще из города. А в идеале вообще валить из страны. Но сначала надо убедиться в том, что никакой ошибки не было. Но сначала вымыться…

Смывание с себя чужой крови, а также иных физиологических наполнителей организма позволило сделать неприятное открытие. На груди, там, где ее совсем недавно касались конечности уже мертвой волшебницы, чернели некие непонятные символы.

– Как клеймо поставили, – вздохнул я, рассматривая следы зловредного волшебства, испятнавшие кожу. – Серьезная особая примета. Заметная. Хотя с таким-то ростом среди местных все равно спрятаться не получится. Ну, может, только если фигуру укоротить, по прокрустовому методу. Но ноги мне еще нужны, не говоря уж о голове, которая все время ищет приключений себе на пятую точку.

Неряшливые проплешины среди покрывавших грудь волос, разной глубины и, похоже, даже толщины, выглядели основательно зажившими. Появившиеся совсем недавно, преодолев природную сопротивляемость магии, знаки почти не болели и больше всего напоминали старые ожоги. Вот откуда была та боль. Опасения, что все же была допущена страшная ошибка, стали стремительно рассеиваться, как дым. Настоящая Джулия не стала бы так делать. А даже если бы и решила наложить на меня какое-нибудь заклинание, то учла бы природные особенности организма своего не такого уж и давнего знакомого, дающие ему серьезное, но вовсе не неоспоримое преимущество перед разнообразными колдунами.

Внезапно с жутким скрежетом засов пополз в своих пазах, открывая дверь. Так, я не понял, зачем он тут вообще нужен, если никому из нежелательных посетителей не мешает? Впрочем, раздумья на столь философскую тему не помешали мне прыгнуть к своему двуручнику. Облачаться в доспехи, чтобы встретить врага во всеоружии, времени не было. А каждый, кто увидит меня рядом со свежим трупом, автоматически становится личностью, подлежащей уничтожению.

Дверь открылась, и мне на то, чтобы сообразить, кто именно за ней оказался, потребовалась целая пара секунд. А потом в глотке пересохло. Сухонькая старушка в цветастом каменном халатике стояла на пороге, во все глаза смотря на изуродованное тело молодой ведьмы. Ой. Кажется, меня сейчас будут превращать в зайчика. Или просто в сочащуюся кровью лепешку. Впрочем, вполне заслуженно. Надеюсь, это будет хотя бы быстро.

– Ты это сделал, – сухой и какой-то бесцветный голос плохо выражал эмоции, одолевавшие его владелицу. – Проглот! Ты убил старую каргу!

И упавшая на пол женщина разрыдалась. То ли от горя, а то ли от счастья.

– Джулия? – уточнил я, все еще сомневаясь в том, что правильно понимаю ситуацию. – Это ты?

Мне не ответили. Пришлось повторить вопрос, перед этим, для привлечения внимания плеснув на старушку с безопасной дистанции мутноватой из-за растворившейся в ней грязи водой из кадушки.

– Да я, я, – соизволила наконец ответить Джулия. – Напомнить, как ты совсем недавно в одной паршивой забегаловке жадно жрал очищенных мною от грязи с пола пескарей? Вот уж действительно Проглот.

– Вряд ли Крассу интересовали бы столь незначительные подробности, – был вынужден признать я. – М-м… слушай, я так понимаю, она все же решилась попробовать совершить обмен душами?

– Да, – согласно кивнула старушка и вдруг закашлялась, согнувшись пополам. Когда она разогнулась, то стало видно, что между прижатых к губам старых морщинистых пальцев стекают алые капли крови.

– Что с тобой? – В моей душе вновь начало нарастать смутное беспокойство.

– Помираю, – мрачно буркнула молодая девушка в оболочке дряхлой карги. – Это тело и так-то не разваливалось чудом, а уж после ритуала да еще и гибели его прежней владелицы вообще концы отдает.

– А почему она тебя просто не прирезала после того, как заполучила себе чужую тушку? – Вопрос сам собой прыгнул на язык.

– Там тонкости обряда в действие вступили, – последовал ответ, правда, на середине его собеседница вновь зашлась кашлем. – Если жертва после успешного обмена сразу погибнет, то тот, кому досталось ее тело, тоже понесет некоторый урон. Обратное тоже верно, и с гибелью дряхлой уродки по связи между нами прошел такой удар… Но хотя бы наложенные ей путы соскочили.

– А она точно мертва? – уточнил я, бросив взгляд на наверняка еще теплое тело.

– Ее душа, скрепленная с моей десятками проведенных ритуалов, тянет сущность своей ученицы в лапы одного дрянного то ли разожравшегося до неприличия демона, то ли мелкого темного божка, а уж он-то, после того как высосет все, что сумеет, переправит ее прямиком в небытие, – просто ответила волшебница. – Такое нельзя не чувствовать. И сложно с чем-то спутать. Уж поверь.