Меняла - Виктор Исьемини

Я подошел к моему приятелю, тот кивком указал мне в стойло справа. Я глянул, повинуясь его жесту и с трудом удержался, чтобы не присвистнуть – там спокойно стоял громадный черный жеребец. Такого красавца не узнать было невозможно. Он выделялся среди остальных коней, как баронесса среди прачек. Это был конь нашего Черного Всадника. Он-то как раз и являлся причиной беспокойства остальных лошадей. Кони в соседних стойлах нервничали, переступали с ноги на ногу, пофыркивали – завтра конюхи будут удивлены тем, что после ночного отдыха кони плохо выглядят. Сам же вороной был совершенно неподвижен – ни дать, ни взять, статуя…

Я снова невольно огляделся, словно в поисках какой-то подсказки. События вокруг меня сплетались в совершенно немыслимый причудливый узел… Что может делать здесь этот конь? Если таинственный пришелец – и впрямь невесть откуда явившийся Меннегерн, то почему его конь стоит здесь? По какому праву? Если наш Черный Всадник не князь Семи Башен – то кто он и откуда? Почему расплатился так странно? Почему ему, опять же, позволено поставить здесь своего жеребца?.. Мы с Эрствином переглянулись и я, опережая его вопрос, быстро заявил:

– Я ничего не понимаю… Но мне нужно выспаться, это уж точно. Давай придерживаться прежнего плана, друг мой – заберемся на эту кучу сена и часика три поспим.

– А потом?

– А потом я разбужу тебя, ты сонно выругаешься, но все-таки проснешься. Как тебе это предложение?

– Хромой, а серьезно?

– А серьезно – после того, как ты выругаешься и проснешься, ты отведешь меня к той самой дверце, выпустишь из дома Совета, не забудешь дверь аккуратно запереть… Ну и тихонько вернешься к себе. А завтра попытаешься осторожно вызнать, кому принадлежит этот вороной и по какому праву он ночует в этом привилегированном стойле. Ну а я постараюсь раскопать побольше о Меннегерне… Вот только где бы нам встретиться? «Шпора сэра Тигилла» уже не подходит… Да и далеко отсюда… «Свеча» тоже не годится, там слишком много твоих знакомых из Большого дома…

– «Удача шкипера Гройста»? – предложил Эрствин.

– Она, конечно, здесь неподалеку… – я задумался, – но там всегда драки. Хотя, пожалуй, днем там тихо. В полдень? Нет, в полдень я не успею. Часом позже полудня в «Удаче», как? Подходит?

– Ладно, – откликнулся Эрствин.

– Тогда – спать! У нас не больше трех часов на отдых.

– А ты точно сможешь проснуться вовремя?

– Можем заключить пари.

Последний аргумент убедил моего приятеля. Если я предлагаю пари – значит, уверен в том, что его выиграю, уж это-то Эрствин знал наверняка.

Глава 22

Проснулся я, как и намечал, часа за два до рассвета. Небо уже порядком посветлело, я видел это сквозь щели в воротах конюшни… Сам не знаю, как это мне удается – просыпаться точно в намеченное время. Если я расслаблен, не предвижу на завтра никаких дел, то могу и проспать. Но если я заснул с мыслью о предстоящем раннем подъеме и многочисленных заботах, то не просплю ни за что.

Эрствин сладко спал рядом… Жалко парня, но делать нечего – я принялся его будить. Эрствин не желал просыпаться и обругал меня в точном соответствии с намеченным мной планом. Даже к Гангмару послал. Но я не отставал и ему пришлось все же продрать глаза. Мальчик сел и растерянно огляделся, наверное, с трудом соображая, куда его занесло. Потом все же вспомнил, почему он здесь и неохотно встал на ноги.

– Идем, друг мой, – позвал я его, стряхивая соломинки со своего плаща, на котором мы провели ночь, – выпустишь меня из дома Совета и можешь еще поспать.

– Ага, идем, – отозвался мой приятель и смущенно шмыгнул носом.

На меня он не смотрел. Должно быть, вспомнил, что мне сейчас поспать не удастся. Все-таки, Эрствин излишне чувствителен и совестлив для своего возраста и общественного положения. Не к лицу это будущему барону Леверкойскому… Вполне возможно, с возрастом это пройдет, но пока что он был таким и, пожалуй, именно поэтому мне и нравился…

Мы двинулись полутемными коридорами к тайному выходу. Странное дело, теперь, в сером сумеречном свете коридоры Большого дома выглядели гораздо более зловещими и опасными, чем при свете свечи ночью. Что-то в этих стенах чувствовалось злое и предательское. А может, просто все дело было в том, что под утро стало холоднее? Вчера нагретые за день солнцем стены еще хранили тепло. Во всяком случае, я почувствовал облегчение, когда оказался снаружи. Я огляделся – никого. За моей спиной слышался скрежет, Эрствин, все еще сонный, никак не мог запереть замок плохо подобранным ключом. Наконец засов лязгнул, входя в пазы… Все в порядке… Я медленно побрел по улице, залитой призрачным холодным серым светом. Отойдя от Большого дома, я остановился и задумался. Что делать? Пожалуй, стоит сначала наведаться к старьевщику и дослушать конец его истории. Возможно, если я узнаю развязку – это поможет мне сложить воедино разрозненные кусочки мозаики…

Назначив ближайшую цель, я машинально погладил свой клинок, который пристроил в веревочной петле под полой, и двинулся к порту, в Западную сторону. Передвигаться я старался по тем улицам, где в обычное время не показываюсь и где, стало быть, у меня было меньше шансов наткнуться на Мясника. Поэтому я вышел к самому берегу и двинулся вдоль причалов. В этих краях я был чужим и местным парням в более спокойные времена старался на глаза не попадаться… Странно, я живу у самого моря, а уже так давно не видел кораблей, не ощущал этого свежего воздуха, полного соли и ветра… К нам в Восточную сторону морской соленый ветерок не добирается, его заглушает по дороге городская вонь. Я с наслаждением вдыхал полной грудью ароматы моря. К которым, правда, уже примешивалось портовое зловоние. Но сейчас утро и воздух еще довольно свежий…

В купеческой гавани было спокойно. Каботажные барки и морские корабли тихо стояли у причалов, их мачты едва-едва покачивались в унисон с шорохом и нежным плеском волн, словно облизывавших причальные сваи. Никого. Когда я перешел к рыбацким причалам, навстречу начали попадаться люди. Хотя небо и море на востоке только-только начали окрашиваться красным, рыбаки уже спешили к своим лодкам. Их день как раз начинался… Угрюмые и полусонные, нагруженные свернутыми сетями, парусами и прочей снастью, они шагали к своим лодками, сваливали в них груз, устанавливали весла в уключины… Свою рутинную работу рыболовы выполняли молча и невозмутимо, вряд ли задумываясь над тем, чем сейчас заняты. Ежедневным трудом они занимались автоматически и привычно, словно продолжая досыпать на ходу…

Вдруг утреннюю тишину нарушил необычный для этого места звук – хриплый каркающий голос профессионального проповедника. Терпеть не могу их братии, шарлатаны они все и попрошайки. Этот выглядел совершенно заурядно – всклокоченная полуседая борода, воспаленные красные глаза, грязный балахон, испещренный прорехами… Большинство угрюмых тружеников молча шли мимо болтуна, но кое-кто задерживался, слушал.

– …Вот пришло время! – визжал кликуша. – Рушатся устои, в корчах гибнет гилфингов Мир! Мы еще увидим, братья мои, Гуэнвернов, возвещающих конец Мира! Гибнет порядок и благочестие, раскол и братоубийство воцаряются нынче в Империи, и наш город не будет обойден бедами!.. Восстанет чудище из мрака и погубит многих! Многих и многих погубит оно!.. Не думайте, братья, что в час гибели Мира кто-то отсидится в тихом углу, нет!.. Нет – ибо Мир наш един, как един отец Гилфинг!.. Как едина мать Гунгилла!..

Я пожал плечами и, не замедляя шага, прошел мимо. Какое мне дело до этого болвана? А он в самом деле болван, ведь сейчас никто не даст ему ни гроша. Может быть к вечеру, когда те же рыбаки будут возвращаться с уловом… Не монету, так рыбину проповедник мог бы получить, а сейчас… Или, может, это фанатик, который сам верит в тот бред, что несет? Тогда он еще больший болван. Я снова пожал плечами и повернул за угол, огибая облупленную стену заброшенных складов. Если повернуть здесь и выйти из порта в город, можно немного срезать угол и попасть прямиком к лавке Шугеля. Неизвестно, правда, будет ли старьевщик на месте, я никогда не заявлялся к нему в такую рань. Но, в конце концов, я могу подождать его возле лавки. С такими мыслями я углубился в жилые кварталы Западной стороны.

– Покайтесь! – донеслось снова из-за угла где-то впереди. – Покайтесь, братья, пока не поздно!

Опять проповедник? Странное совпадение. Чего это они ни свет, ни заря на всех углах распинаются. Странно…

– Службу? – переспросил я.

С чего бы это мне такое счастье?.. Колдун, не оборачиваясь, ткнул большим пальцем себе за спину, туда, где расположились его товарищи.

– Мы, как видишь, оказались в сложном положении. Отряд крепко потрепали в этот раз, – продолжил чародей, – сэр Вейстер из Мононта и Порпиль Рыжий одолели нас. Словом здесь в зале все, что осталось от моего отряда. Тем не менее, у нас есть возможность получить новый найм…