Приговор - Джеймс Шиан

Джек, не поднимая глаз, кивнул. За эти два года он чувствовал себя в ответе. Именно тогда упали первые камешки, за которыми последовал обвал.

— Мики начал пить — много, слишком много. Пару раз чуть не терял работу, но дядя его выручал. Дядя был какой-то шишкой в их профсоюзе. А потом он познакомился с пуэрториканкой Эленой. Симпатичная была девчушка. Они начали встречаться, и он почти забыл о спиртном. Дело кончилось свадьбой, у них родился сын. Я решила, что все его трудности позади, но не тут-то было. Через шесть месяцев после рождения мальчика он снова запил — сильнее, чем прежде. Не знаю, сорвался из-за дополнительной нагрузки или подругой причине. Его выгнали с работы. Жена в итоге сбежала — именно сбежала. Даже не сообщила куда. Исчезла, и все. Мики и тогда не остановился — пил, пока не оказался на улице и не превратился в бомжа. Многие годы он не мог с собой справиться, но однажды завязал. Как ты понимаешь, процесс восстановления получился долгим: он нашел работу, вернул квартиру, начал обустраиваться… Время от времени мы с ним выпивали по чашечке кофе, раз в месяц обедали. Жизнь стала налаживаться, но его мучил уход жены с сыном.

— Он не знал, что с ребенком?

— Позволь мне закончить. Я как раз к этому подхожу. — Пат сделала протестующий жест рукой. — Нельзя подгонять рассказчика. — Джек откинулся на спинку стула и принял смиренный вид. — Примерно десять лет назад — учти, я деталей не знаю, — Майк кое-что рассказал мне. Ему позвонила Маргарет, сестра его жены, и сказала, что его сын попал в беду, им нужны деньги.

— Так он не встречался ни с женой, ни с сыном с тех пор, как они от него ушли? — Джек не сдержался и снова задал вопрос.

— Ни разу за все семнадцать лет.

— Не слабо.

— Я бы сказала, полная безнадега, во что это, собственно, потом и вылилось. Майк собрал, сколько мог. Маргарет передала деньги сестре, но, видимо, оказалось недостаточно — сына обвинили в убийстве. Частный адвокат — мне кажется, это была женщина — отказалась его защищать, поскольку ей не заплатили. Дело вел государственный защитник и, видимо, все испортил — парня осудили за совершение убийства первой степени. И теперь он в камере смертников ожидает казни.

— В камере смертников! Что за черт!

— Вот именно: Господи помилуй! Человек семнадцать лет не может узнать, что с его женой и ребенком — только пойми меня правильно: женщина имела право уйти и начать новую жизнь, я ее нисколько не осуждаю, — и вдруг узнает, что его сын под следствием, скоро суд и ему вот-вот вынесут страшный приговор. Вполне достаточно, чтобы снова запить.

— И он запил? — спросил Джек.

— Нет. Может, и запил бы, но случилась удивительная вещь — такое бывает только в реальной жизни. При том, что как-то контактировал с семьей и посылал деньги, Майк понятия не имел, где живут его жена и сын. Общение происходило только через Маргарет. И лишь когда юношу осудили, Элена позвонила сама. Она была в безвыходном положении. Просила прощения, за то, что ушла от него, за то, что оказалась такой плохой матерью. Поблагодарила за деньги и сообщила, где живет.

— И что он предпринял?

— Полетел туда через несколько дней. Навестил сына в тюрьме. Провел с Эленой неделю — выяснил отношения. Объяснил, что она имела полное право уйти от него, а извиняться следует не ей, а ему. Вернувшись, он сказал мне, что мальчик просто чудо. После двух минут разговора Майк убедился, что Руди — так зовут его сына — никак не мог совершить преступление, в котором его обвинили. Весь остаток жизни Майк и Элена посвятили тому, что пытались доказать невиновность сына. Насколько я знаю, было подано две апелляции. Два года назад Элена умерла от рака груди. И вот представляешь, несмотря на весь этот ужас, самый настоящий ужас, я не видела Майка счастливее, чем в то время. Они вновь соединились с Эленой. Дважды в месяц он летал во Флориду, а она приезжала сюда. Он часто навещал мальчика — хотя почему я все время говорю «мальчик»? Руди — взрослый мужчина. Майк повторял, что благодаря сыну у него поднимается настроение. Руди счастлив, ничего не боится. И очень рад, что Майк и мать, несмотря на обстоятельства, вместе.

— Странно, почему он не позвонил мне? — удивился Джек. — Разве не знал, что я в Майами? Я бы помог.

— Знал и всегда гордился, что ты стал таким известным адвокатом. Но как только Руди осудили, им стал бесплатно заниматься один из центров по работе с осужденными на смертную казнь.

— Чепуха! — воскликнул Джек. — Мы с тобой понимаем, почему он не позвонил. — Он посмотрел на Пат в упор. Она не отвела глаза и, помолчав, продолжала:

— Попробую догадаться, что у тебя в голове и что в ней было все эти годы. Если бы тебе не явилась блестящая мысль угнать машину, Майк не оказался бы в тюрьме. А теперь ты к этому можешь добавить, что он не превратился бы в алкоголика, Элена не ушла бы от него, Руди не оказался бы во Флориде и его не обвинили бы в убийстве. Ну, как я справилась? Прости, забыла самое главное: и виноват во всем ты. Во всем!

Джек едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Как она умело вывела его на чистую воду и попала в самую точку.

— Фантастика! Мы не виделись столько лет, а у меня такое впечатление, будто я обсуждаю с сестрой вчерашние события.

— Дело в том, Джонни, что самые важные события в жизни человека всегда происходят именно вчера, не важно, как давно они случились на самом деле. То же самое с людьми, с которыми мы росли. Мы можем не видеться сколько угодно, но все равно мне ясно, что у тебя на уме.

— Как тебе удалось настолько поумнеть? — Джек вновь почувствовал себя мальчишкой и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Я не покидала нашего окружения. И все эти штучки мне знакомы по Майку. Не представляешь, сколько раз он заговаривал о том, что надо бы тебе позвонить. Не сомневаюсь, и тебя посещали те же мысли. Все это не слишком трудно понять, и ничьей вины тут нет.

— Вот в этом ты не права, — покачал головой Тобин. — Я не сидел в тюрьме, а Майк сидел. Я преуспевал. Мой долг был — позвонить первым и уладить наши отношения. А я этого не сделал.

— Я повторю тебе то, что говорил мне Майк по поводу угона машины. Он мне признался, что именно он предложил покататься. Майк только притворился, что инициатива твоя. Он сам тебя подначил и никогда не считал, что ты ответствен за то, что он отправился за решетку.

— В таком случае почему он мне не позвонил?

— Я старалась его убедить, но он оказался таким же упрямым, как ты. Придумал, что у тебя своя жизнь и нечего напоминать тебе о прошлом. Я считаю, он понимал, что сам себя дурачит. За два дня до смерти он лежал в больнице в очень плохом состоянии. Я сидела у его постели. Майк открыл глаза, посмотрел на меня и сказал: «Когда Джонни приедет, расскажи ему про Руди». Закрыл и больше не открывал.

Слезы вновь заблестели на ресницах у Джека. Он помолчал.

«Значит, последние слова Майка были обо мне. Откуда он знал, что я непременно приеду? И почему я не позвонил ему, пока он был жив?»

У Джека не была ответов на эти вопросы. И теперь он не надеялся их получить.

— Почему ты не сообщила мне об этом сразу? Почему не сказала, что Майк дошел до того, что пришлось обращаться в бесплатный центр юридической помощи? — спросил он Пат.

— Сомневалась, что тебе это будет интересно и что ты захочешь об этом знать.

— А теперь уверена? — Пат кивнула. — Еще два вопроса, и сменим тему. Довольно на один вечер. Если Руди осудили десять лет назад, дату казни уже должны были назначить.

— Через восемь недель. Точнее, двадцать второго октября. Такие вещи планируют до праздников. Явно для того, чтобы поднять настроение родственникам.

— Восемь недель! Все-таки не понимаю, почему он мне не позвонил!

— Он знал, что ты в Майами, но, видимо, решил, уголовное право — не твоя область.

— В таком случае почему попросил тебя рассказать мне о Руди, когда в последний раз в жизни открыл глаза?

— Не знаю, Джек. Может, перед смертью что-то изменилось в его образе мыслей. Было видение или еще что-нибудь.

«Видение… — подумал Джек. — Почему касающееся меня видение в последнюю минуту?»

— Где произошло убийство? — спросил он Пат.

Она потерла лоб.

— Точно не припомню название городка, где они жили. Дыра в какой-то глухомани. Майк говорил, Крик с чем-то.

— Бэсс-Крик?

— Именно! — Она нацелилась на него указательным пальцем.

Джек сразу понял, чем ему предстоит заниматься следующие восемь недель.

ГЛАВА 23

Через неделю Джек Тобин приобретал недвижимость в Бэсс-Крике, дом на Брод-стрит в двух кварталах от городского отеля на берегу реки Окалачи. Он приметил это место много лет назад, когда его мечта стать сельским адвокатом только зарождалась. И вот она вдребезги разбилась. Но осталось несколько месяцев свободы до того, как он займет пост прокурора. Следующие семь недель он намеревался воспользоваться этой свободой в благих целях. Первым шагом должна была стать собственная адвокатская контора.