Золотошвейка для оборотня (СИ) - "Li Litvinenko"

Сидя с кружкой отвара, которую она удерживала с трудом, от слабости после болезни, Эдис отхлебывала ароматный чай и разговаривала с Атрией.

— Мы так испугались за тебя. — Взволновано говорила Атри. — Ты замирала и лежала тут совсем как мертвая. — Она всхлипнула. — Ты же самая близкая мне, на всем белом свете роднее тебя нет. Как сестренку люблю тебя. — И она обняла Эдис, осторожно, чтобы не расплескать её чай.

Больная слабо улыбнулась и тоже чуть не заплакала.

— Как долго я болела? — Спросила Эд.

— Сегодня седьмой день, а такое чувство, что год прошел. — Вздохнула подруга.

— Седьмой? — До Эдис медленно доходил смысл сказанного. Она была без сознания почти неделю!

— Да милая, говорю же тебе, думали, умрешь.

Тут до Эдис подоспела еще одна мысль.

— А он? — Как ужаленная подскочила она на кровати.

— Кто? — Не поняла Атрия.

— Оборотень? Кто ни будь, ходил за меня на реку?

Атрия только сейчас вспомнила об оборотне, им с девушками было вообще не до него. А большая туша косули вселила в них ощущение ложной безопасности.

— Что теперь будет? — Эдис ощутила ужас. — Если он больше не прейдет? Он сказал через два дня, а я не пришла. — Опять голодать и ждать смерти? Лучше бы она умерла от лихорадки, а что, быстро и безболезненно. А что теперь, снова мучится и ждать неизбежного.

— Ты собралась идти к нему? — Непонимающе уставилась на неё Атрия. — После того что он с тобой сделал?

— А у тебя есть еще варианты? — Горько спросила Эд. — Что-нибудь кроме, «умрем гордо»? Он приходил на каждый третий день. — Заговорила быстро Эдис, просчитывая возможные варианты. — Значит нужно идти послезавтра.

— Ты никуда не пойдешь. — Твердо заявила Атрия. — Ты только переболела.

— Но…

— Никаких но! Я сама схожу. Да не смотри ты так на меня. Не буду я встречаться с твоим гадом, так с берега покричу. Объясню, что ты заболела и договорюсь о новой встрече, ну хотя бы через недельку.

— Ладно. Только на реку не выходи. — Эдис переживала за сестренку.

— Хорошо, ни шагу на лед!

На этом и договорились. Атрия попробовала поподробнее узнать о последнем происшествии, но Эдис стыдливо потупилась и опять замкнулась. На этом разговоры на эту тему в обители были закрыты. Девушки потихоньку условились больше не спрашивать у Эд о последнем свидании с оборотнем и даже вскользь не затрагивать болезненную тему.

Берил ждал её до темноты. Он был раздавлен и готов был выть от расстройства. Нет, не о наслаждении жалел оборотень, он боялся, что маленькая человечка больше не прейдет. А ведь он привык к ней, хрупкая пугливая лань, с глазами цвета молодой листвы на деревьях. Как он ухитрился, разрушит их такие странные отношения. Дурак!

Через два дня он топтался на месте уже с утра и старался, если не увидеть, то хотя бы услышать за деревьями шорох. Может она боится выйти и просто наблюдает за ним издалека.

— Ну, милая покажись, прейди и прости меня.

Но никто не показался, ни в обед, ни вечером. Берил был погружен в глубокую тоску, но твердо решил если она не появиться на реке через два дня, то он перейдет границу, и пусть идут в бездну все выскочки — эльфы и гори они все, синим пламенем, Берил заберет свою пару, чего бы это ему не стоило. Он уже сегодня пошел бы искать ее, но в последнюю их встречу поднялась метель, и следы на речке замело, так что и не видно куда идти. Пройдется, как следует прочесать окрестности. Он нехотя уходил, все, оглядываясь на Белый берег через каждые несколько шагов.

А через два дня была тревога, и они вшестером собрались вместе дежурить у расщелины. В замке должен был остаться только самый младший из них, малыш Фрегер. Его сильно потрепали вчера, и решено было оставить его на хозяйстве, кому-то же нужно готовить еду к их возвращению.

Берил отвел Фрегера в кухню и решительно заговорил.

— У меня к тебе просьба, но никому о ней не рассказывай. Понял? — Стал втолковывать Берил мелкому. Тот был наивным как ребенок, иногда приходилось несколько раз объяснять, пока до Фрегера доходил истинный смысл сказанного. — Ты как к человечкам относишься?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нууу. Они существуют. — Не уверено сказал Фрег.

— Правильно, существуют. Ты сейчас пойдешь по дороге из моих следов в сторону второго замка, что ближе к реке. Понял? — Малыш кивнул. — Там выйдешь на реку, прямо на лед и будешь ждать.

— Чего?

— Не чего, а кого. Человечку. — Брови малого, метнулись вверх. — Если появится, скажешь ей, что я прейду завтра, понятно? — Опять кивок от малого.

— Её? — усмехнулся Фрегер.

— Её. — К его носу Берил поднес кулак и серьезно сказал. — И не смей её трогать! Она моя!

Мелкий закивал все, прекрасно понимая, вот ведь Бер подлец. Сумел тут, в этой тоскливой глуши раздобыть такое развлечение.

— Ну и как она? Человечка? — Хитро щурясь, спросил Фрегер.

— Теплая. — Нехотя ответил Берил и ушел вслед за всеми.

20.3 глава. Достойный обмен

Фрег быстро шел по прилично натоптанной тропке и напевал веселую песенку. Вчера вечером он поставил тесто, а сегодня с утра уже успел напечь десять караваев отличного пышного хлеба. Братья отправились к тропе гоблинов, у тех, наверное, кончились запасы еды, и они просто лавиной устремились на разграбление Широких земель. Они начинали спускаться в долину с восходом солнца, их тропа была узкая и проходила над высоким ущельем, ушастые не рисковали пересекать её в темноте, поэтому оборотни вернутся в замок только к ночи, чтобы, немного отдохнуть и, оставив одного дежурного, снова отправятся в горы.

Оборотень вышел на берег и с опаской пошел по льду. Совсем недавно был сильный буран, и мороз ударил в те дни очень крепкий. А вот сегодня вышло солнышко и припекало уже по-летнему. Лед скоро станет совсем хрупким и можно будет провалиться.

— Весна не за горами. — Подумал Фрегер. — Скоро птицы прилетят, и снег наконец-то растает. — Зима уже надоела и хотелось сбросить тяжелые одежды и ходить налегке.

Он прошел по следу почти до самого Белого берега.

— Да, близко подобрался ты братец к человеческим женщинам.

Тут была вытоптана целая поляна, долго Берил ждал свою женщину, но судя по отсутствию следов с другой стороны, приходил он зря.

Фрег потоптался на месте и огляделся, было бы здорово на чем-нибудь поседеть и лучше не на снегу. За стеной деревьев не было видно ни одного шевеления, снег с них осыпался, и обзор был хороший, лес просматривался далеко вперед, несмотря на густоту. Оборотень решил сбегать на свой берег и наломать веток ели, чтоб соорудить себе небольшой настил, на котором можно будет поваляться на солнце и подремать в ожидании незнакомки. Суда по количеству следов Берила она вообще могла не прейти, а торчать тут нужно будет до вечера. Так он и поступил, до обеда Фрегер успел наносить огромную кучу разлапистых веток и уложил их на твердый хворост, который тоже нашел и собрал в своем лесу. За работой он не заметил, что за ним наблюдают и только тонкий, прекрасный аромат заставил насторожиться и оглянутся в поисках его источника.

Точно! Там за деревьями вдалеке кто-то стоит. Оборотень выпрямился и всмотрелся повнимательнее. Он не скрывал, что заметил её и стоял, спокойно ожидая от человечки дальнейших действий. Незнакомка настороженно подошла к берегу, она тоже разглядывала Фрегера. Оборотня удивила беднота её одежды, все на ней было старое и в заплатках, даже платок на голове. Но судя по запаху чистое и выглядело опрятно. Еще он сразу разглядел на её коже крупные оспины, следы Красного мора. Она прокаженная! Фрегер читал о таком, в старых книгах с легендами описывалось начало войны между оборотнями и людьми, на человечек пало проклятье за предательство и они вымирали от мора не меньше чем оборотни. А человеческие женщины, выживали только они, покрыты были шрамами, оставшимися после, нарывов, к тому же они становились бесплодными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Атрия рассматривала его сначала издалека, потом когда поняла, что он её заметили, подошла ближе. Издали она видела как он что-то сооружал на льду реки. Его движения были быстры и грациозны как у дикого хищника. А какой он красивый… И огромный! Она не видела таких крупных мужчин среди людей. Без шапки с растрепанными пепельными волосами он был так привлекателен, что у Атрии захватило дух.