Путешествие на Запад. Том 4 - У Чэн-энь

– Об этом говорить не стоит! – обрадовался Сунь У-кун. – Мне бы только добраться до этого оборотня, – я с ним разделаюсь!

И, несмотря на поздний час, Сунь У-кун велел Чжу Ба-цзе и Ша-сэну зорко охранять Танского монаха, а сам, хихикая от радости, выскочил из кельи настоятеля и направился прямо к храму Будды. В небе сверкали звезды, но луна еще не взошла. В храме было совсем темно. Сунь У-кун раздул священный огонь[24], зажег хрустальные лампады и начал бить то в барабан, то в колокол. После этого он встряхнулся и превратился в подростка-послушника лет двенадцати. На нем была узкая рубаха из желтого шелка, а поверх – длинное монашеское одеяние из белого холста. В руках он держал «деревянную колотушку-рыбу», стучал в нее, а сам читал нараспев какую-то сутру. Прошло время первой стражи, но никто не появлялся, и кругом все было тихо. Наступила вторая стража, взошла луна в ущербе, и вдруг в храме послышалось завывание ветра.

Ну и ветер это был! Вот послушайте:

Темнота покрыла небо,Словно черной, плотной тушью.Ничего кругом не видноВ облаках волнистой мглы.Грозно дунул вихрь летучий,Закрутил он пыль сначала,А потом валить на землюСтал могучие стволы.Тьма зловещая сгустилась,Замигав, померкли звезды,И луна багрово светитСквозь дремучий бурелом,И Чан-э, луны богиня,Солошу в объятьях держит,Чтоб, упав, не поломалоЗемлю огненным стволом.И нефритовый зайчонокНа луне в тревоге скачет,Плачет, что найти не можетТаз волшебный для лекарств,А испуганные духиДевяти светил небесныхСпешно закрывают двериДевяти небесных царств.И правители-драконыЧетырех морей великих,Содрогнувшись, все воротаПоспешили запереть.Духи храмов растерялиВсех служителей усердных.В небесах, на тучах старцыНе решаются лететь.И в чертогах ПреисподнейЦарь Янь-ван напрасно кличетУстрашителя-владыкуС лошадиной головой.Судьи адские в тревогеРазбежались, каждый ловитВихрем сорванную шапку,С перепугу сам не свой.До того разбушевалсяУраган, что камни стонут,На верхах Куньлуня скалыСворотил с железных жил,В реках воду взбаламутил,Влагу выплеснул в озерахИ, стеною вздыбив волны,Дно морское обнажил.

Не успел пронестись ураган, как вдруг весь храм наполнился ароматом орхидей и мускуса и послышался нежный звон яшмовых подвесок. Сунь У-кун насторожился, поднял голову и стал всматриваться. Ба! Да это была настоящая красавица, которая шествовала прямо к алтарю Будды. Сунь У-кун стал нараспев читать сутру, притворясь, что не замечает деву. Красавица подошла к нему, нежно обняла и спросила:

– Что за сутру ты читаешь, блаженный отрок?

– Ту, что должен прочесть по обету, – ответил Сунь У-кун, ничуть не смущаясь.

– Но ведь все уже давно спят, отчего же ты бодрствуешь? – спросила дева.

– Как же мне не читать, ведь я дал обет! – отвечал Сунь У-кун, словно оправдываясь.

Красавица еще крепче обняла его и поцеловала в губы.

– Пойдем со мною на задний двор! Там мы с тобой позабавимся, – предложила она, пытаясь увлечь за собой послушника.

Сунь У-кун нарочно отвернулся, чтобы подзадорить оборотня, и сказал:

– Ты, видно, ошиблась во мне!

– А ты умеешь гадать по лицу? – перебила его дева.

– Да, кое-что смыслю в этом, – ответил Сунь У-кун.

– Ну, так отгадай, кто я такая! – лукаво попросила красавица.

– По-моему, – сказал Сунь У-кун, – ты любишь тайком предаваться любовным утехам и за это свекор со свекровью выгнали тебя из дому.

– Вот и не угадал! Вот и не угадал! – обрадовалась дева. – Слушай кто я такая:

Не свекор,Не жестокая свекровьМеня за незаконную любовь,Озлобясь,Из дому навек прогнали.Судьба моя в той жизни решенаНа горе мне.И не моя вина,Что бедной мнеВ мужья мальчишку дали.Не ведал он,Как быть ему с женой,Вдвоем со мнойОставшись в брачной спальне.И убежала я…Что может быть печальней?С тех пор приходится мне жить одной.

Давай проведем вместе эту звездную ночь. Я знаю, что свидание с тобой самой судьбой мне назначено. Мы пойдем на задний двор и там понежимся, как пара чудесных птиц Луань! – закончила дева и потянула за собой Сунь У-куна.

Сунь У-кун выслушал ее и подумал про себя: «Те глупые послушники поддались соблазну любовных утех, а потому распрощались с жизнью. Теперь она, видимо, хочет и меня провести». Отпрянув от девы, он округлил глаза:

– Я ведь монашеского звания, милая тетенька! Мне еще очень мало лет, и я не знаю, что значит понежиться.

– Пойдем со мной! – тянула его дева. – Я научу тебя.

Усмехнувшись про себя, Сунь У-кун подумал: «Ладно, так и быть! Пойду посмотрю, что она собирается сделать со мной».

Обнявшись, они вышли из храма Будды и направились к огороду на заднем дворе. Вдруг дева-оборотень неожиданно подставила ножку Сунь У-куну, и он упал наземь. Сама же она с возгласами: «Любимый мой! Дорогой мой!» – ухватила его руками за то место, которое, читатель, нельзя назвать. Сунь У-кун подумал: «Ай-ай-ай! Она и впрямь собирается сожрать меня, старого Сунь У-куна!».

Схватив ее за руки, он ловким движением ног повалил ее, и она покатилась по земле.

– Милый мой! Ишь ты каков! – закричала дева-оборотень. – Оказывается, сумел повалить свою тетеньку!

Тем временем Сунь У-кун стал прикидывать: «Когда же еще, как не сейчас, расправиться с этим оборотнем! Ведь правду говорят: «Кто первый бить начнет – выигрывает, кто опоздает – проигрывает!».

Сунь У-кун скрестил руки, выгнул спину, подпрыгнул, принял свой первоначальный облик и принялся вертеть колесом железный посох с золотыми обручами, готовясь нанести оборотню сокрушительный удар по голове.

Повалившись наземь, дева-оборотень струхнула: «Вот так послушник, – с тревогой подумала она, – какой злющий!». Теперь перед ней был не кто иной, как ученик Танского монаха, Сунь У-кун. Но это ничуть ее не испугало.

Вы только послушайте, что это был за оборотень!

Крепок нос у нее,Словно клюв или выступ железный.Вся в серебряной шерсти,Ни зверь она, ни человек.Домом служат ей норы,Приютом – туманные бездны,И в любой котловинеГотов ей надежный ночлег.Триста лет, как возникла она,И не ведала сродуНи добра, ни любви,Хоть была на вершине Линшань,Но наелась там воску, цветовИ душистого меду,И низвергла с небес ееБудды могучая длань.Но назвал ее дочерьюЦарь То-та Ли, что над намиВ небесах, и сестрою НаследникаСтала она.То не птица Цзинвэй,[25]Что моря завалила камнями,Не Ао – черепаха,Что выдержать горы должна.Не страшны ей драконы – мечиКолдуна Лэй Хуаня;Преградить ей дорогу не в силахЯнцзы или Хань;Не грозит ей погибельюНож знаменитый Люй-цяня,Что пред нею вершина ХэньшаньИли горы Тайшань!А захочет онаОбернуться к нам ликом девичьим,И цветок и лунуЗатмевает ее красота.Кто помыслит тогда,Что под этим чудесным обличьемМорда мерзкой лисицы таитсяИль образ крота?

Обладая великими чарами, оборотень сразу же вооружился двумя обоюдоострыми мечами и принял бой. Раздался громкий звон скрестившегося оружия: «дин-дин – дан-дан». Оборотень ловко отражал удары Сунь У-куна: укрываясь слева, нападал справа, делал выпады вправо и отступал влево. Сунь У-кун хоть и был сильнее, но не мог сразить врага. И вот опять поднялся сильный северный ветер, и ущербная луна померкла. Посмотрели бы вы, как они сражались! Ну и хорош был бой!